Союз между Италией и Австро-Венгрией представлялся при своем возникновении в качестве элемента и гарантии мира и прежде всего имел главной своей целью общую защиту.
Перед лицом позднейших событий и нового положения вещей, которое создалось в итоге их, правительства обеих держав должны были поставить себе другую не менее существенную цель, и в процессе последовательных возобновлений договора они стремились сохранить существование их союза, утвердив принцип предварительных соглашений относительно Балкан в целях примирения противоречащих интересов и тенденции обеих держав.
Совершенно очевидно, что этих соглашений, лояльно соблюдаемых, было бы достаточно, чтобы получить базу для общего и плодотворного действия.
Напротив, Австро-Венгрия, в течение лета 1914 г., без какого-либо соглашения с Италией, без малейшего предупреждения се и совершенно не обращая внимания на советы умеренности, с которыми обращалось к ней королевское правительство, предъявило Сербии 23 июля ультиматум, ставший причиной и отправным пунктом настоящего европейского пожара.
Австро-Венгрия, пренебрегая обязанностями, вытекающими из договора, глубоко потрясла Балканский полуостров и создала положение, из которого ей одной предназначалось получить выгоду в ущерб интересам самой большой важности, которые ее союзник столько раз защишал и провозглашал.
Столь разительное нарушение буквы и духа договора не только оправдало отказ Италии встать на сторону союзников в войне, вызванной без ее ведома, но одновременно лишила союза и его главного содержания и его смысла.
Несмотря на это, Италия в течение нескольких месяцев силилась создать условия, благоприятные для восстановления между обеими державами тех дружественных отношений, что составляют главный фундамент всякого сотрудничества в области общей политики. В этой цели и в этой надежде королевское правительство заявило о своей готовности пойти на соглашение, основанное на удовлетворении в справедливых пределах законных национальных вожделений Италии и способное в то же время ослабить различие взаимного положения обеих держав в Адриатике.
Переговоры эти не привели, однако, ни к какому обязательному результату. Все усилия королевского правительства наталкивались на противодействие императорского и королевского правительства, которое по прошествии нескольких месяцев решилось всего-навсего признать особые интересы Италии в Валоне и обещать не удовлетворяющую уступку территорий в Трентино, уступку, никаким образом не создающую нормального выхода из положения ни с этнической точки зрения, ни с точки зрения политической или военной. Уступка эта, сверх того, должна была быть выполнена лишь в неопределенный срок, т.е. лишь по окончании войны.
При таком положении вещей итальянское правительство должно отказаться от надежды достичь соглашения и вынуждено взять обратно все свои предложения о соглашении.
Поэтому Италия, уверенная в своей правоте, заявляет и провозглашает, что она возвращает себе с этого момента полную свободу действий и объявляет аннулированным и лишенным отныне действия свой союзный договор с Австро-Венгрией.
Докладная записка министра иностранных дел Сазонова Николаю II, 13 марта (29 февраля) 1916 г.
В предвидении победоносного окончания войны и на случай возникновения вопроса о судьбе азиатских владений Турции, французское и английское правительства представили на наше рассмотрение проект раздела Малой Азии, составленный известными знатоками этих местностей г. Пико и сэром М. Сайксом...
Основные положения этого проекта сводятся к следующему.
Все пространство между Черным морем и линией, начинающейся от Урмийского озера и идущей к Анамуру южнее Вана, Битлиса, Муша и Харпута по горным хребтам Тавра и Антитавра, предоставляется в распоряжение России для разграничения в будущем с турецким султанатом в Анатолии.
Во владение Франции поступает узкая прибрежная полоса Сирии и Киликии, идущая приблизительно от Акки до Анамура, и территория к югу от намеченной русской границы, приблизительно по линии Айнтаб – Урфа – Мар-дин-Урмия.
Англия получает провинцию, известную ныне под именем Арабского Ирака, примыкающую к Персии и Персидскому заливу.
Вся область между французскими и английскими владениями составит независимое арабское государство (халифат) или федерацию нескольких арабских княжеств.
Северная часть его признается лежащей в сфере французского влияния, а южная – английского.
Палестина образует особую автономную провинцию под международным контролем.
Кроме этого, Франция и Англия принимают на себя целый ряд взаимных обязательств относительно предоставления друг другу всякого рода льгот и облегчений торгового и экономического характера в зонах их влияний на территории будущего арабского государства.
В этом проекте для нас наиболее существенное значение имеет предлагаемая англо-французская граница, имеющая отделить наши будущие владения от французских.
С точки зрения топографической она представляется довольно естественной, следуя по направлению главного горного массива, но по политическим и стратегическим соображениям она едва ли может считаться приемлемой. Появление на большом протяжении нашей азиатской границы, в местностях со смешанным и беспокойным населением, великой европейской державы, хотя бы в настоящее время и союзной нам, и внедрение ее углом в русско-персидскую границу должно быть признано нежелательным. Кроме этого, в частности, мы не могли бы признать в области Урмии суверенитета другого европейского государства вследствие значительности наших миссионерских интересов среди местных христиан.
Для нас наиболее выгодной была бы общая граница на юге с каким-либо азиатским мусульманским государством, в виде ли арабского халифата или турецкого султаната. Эта точка зрения, казалось бы, еще оправдывается и тем соображением, что в наших предыдущих переговорах с французами о Проливах и Константинополе мы, согласно изъявленному Францией желанию, соглашались на присоединение к ней лишь Сирии и Киликии до Тавра... Диарбекирский же округ входит в состав Месопотамии.
Если бы, однако, нам не удалось отстоять эту точку зрения, то тогда следует во всяком случае настаивать на включении в нашу зону Урмийского округа и Битлисских проходов, предоставив французам некоторые вознаграждения в Малой Армении в районе треугольника Сивас-Харпут-Кайсарие, согласно прилагаемой к сему карте...
Точно также явилось бы, вероятно, возможным согласиться на территориальное уменьшение Палестинской области, ограничив там защиту наших интересов исключительно Святыми местами.
Вообще же говоря, без ущерба для наших государственных интересов в предстоящих переговорах с Англией и Францией мы могли бы легко заявить о нашей незаин-тересованности к югу от линии Амздия – Ибн – Омар – Диарбекир – Самсат – Мараш и Адана.
Подробное и тщательное изучение всех вопросов, связанных с англо-французским проектом, я полагал бы желательным представить на рассмотрение особого совещания под председательством председателя совета министров и из представителей министерств военного, морского и иностранных дел и наместника вашего императорского величества на Кавказе.
О вышеизложенном приемлю смелость доложить и испрашивать высочайших указаний...
Справка, составленная в российском министерстве иностранных дел
Секретно.
Соглашение с Францией 1917 года.
В бытность в Петрограде, в январе 1917 года, 1-й французский уполномоченный на союзнической конференции г. Думерг сообщил о желании Франции обеспечить себе, по окончании нынешней войны, возвращение Эльзаса и Лотарингии и особое положение в долине реки Саар, а равно достигнуть политического отделения от Германии ее зарейнских областей и устройства последних на особых началах, дабы река Рейн явилась на будущее время прочною стратегическою границею против германского вторжения. Г. Думерг выразил надежду, что русское правительство не откажет оформить свое согласие на эти предположения.
По этому поводу б. министр иностранных дел Н. Н. Покровский телеграфировал послу в Париже, что, соглашаясь удовлетворить желание нашей союзницы, он считает долгом напомнить точку зрения, высказанную еще в феврале 1916 г. г. С. Д. Сазоновым о том, «что, предоставляя Франции и Англии полную свободу в определении западных границ Германии, Россия рассчитывает, что, в свою очередь, союзники предоставят ей равную свободу в ее разграничении с Германией и Австро-Венгрией...».
Парижский кабинет разделил изложенный взгляд, после чего произведен был обмен нижеследующих двух дипломатических документов:
Нотой от 1/14 февраля 1917 г. Н. Н. Покровский известил г. Палеолога о согласии России на французские предположения относительно определения западных границ Германии...
26 февраля/11 марта 1917 г. посол Извольский сообщил текст ноты французского министра иностранных дел о признании Франциею за Россией полной свободы в деле определения ее западных границ...
Соглашение в Сен-Жан де Мориен, апрель – август 1917 г.
После долгих препирательств и придирок к словам окончательное соглашение было заключено в следующем виде:
а) Италии может быть предоставлено управление зоной в южной части Малой Азии, простирающейся от северной оконечности Смирнского залива до Эрджис-Дзгаяа востоке и ограниченной с востока линией, идущей отсюда на юго-запад к побережью между Мерсиной и Майданом;
б) В районе к северу от предыдущей зоны, заканчивающемся непосредственно к югу от Эдримида и Бруссы и включающем Кутайю и Ак-Шех, Италия может назначить своих чиновников и т. п. на тех же условиях, какие предоставлены французам и англичанам в зонах, создаваемых соглашением Сайкс – Пико;
в) Италия будет на началах взаимности пользоваться торговыми привилегиями в зонах других союзников;