В соответствии с Законом о гражданских правах 1957 г. в рамках исполнительной власти была создана особая Комиссия по гражданским правам (членов которой назначал президент с согласия Сената). Комиссии вменялось в обязанность расследовать заявления граждан об ущемлении их политических прав при голосовании по мотивам расы, цвета кожи, вероисповедания, возраста и иных обстоятельств, а также оценивать нормативные акты администрации, законы и политику федерального правительства под углом зрения допускаемого в актах или в политике неравноправия. Для предотвращения дискриминации Комиссия должна была проводить квазисудебные слушания, наделялась координационными полномочиями.
В сфере национально-расовой политики одним из важнейших стал Закон о гражданских правах 1964 г. Его изданием правительство как бы откликнулось на вспыхнувшие было многолетние негритянские волнения, особенно в южных штатах, где бытовая правовая ситуация и в XX в. оставалась далекой от провозглашенных в середине XIX в. конституционных принципов расового равноправия. Законом были установлены «новые общественные стандарты», которые гарантировали равноправие по расовому признаку при составлении списков избирателей, при найме на работу и увольнении, при обслуживании в общественных местах, устраняли дискриминационную практику в работе профсоюзов. Однако вскоре судебные власти столкнулись с реакцией на проблему расового равноправия с другой стороны: обеспечение гарантий для цветного и негритянского населения США путем введения разного рода квот при приеме в университеты, на работу в полицию, в государственные учреждения и т. д. приводило подчас к ущемлению прав уже белого населения. Только в 1980-е гг. законами удалось сформировать условия своего рода «расового нейтралитета» в обеспечении важнейших социальных прав граждан.
Важную роль в реальном обеспечении гражданских прав сыграли законы, ставившие под контроль администрацию всех уровней в их действиях по обращениям граждан. Законом о свободе информации (1967) гражданам открывался доступ к разного рода административным досье, собранным на них властями и правоохранительными органами. Согласно другому закону (1974 г.), администрации вменялось в обязанность отвечать на обращения граждан и предоставлять запрошенную ими информацию (если она не касается вопросов безопасности и государственных секретов) в течение 10 дней; отказ в предоставлении можно было обжаловать. (До этого действовало правило почти абсолютного отказа со ссылкой «на интересы государства»). Законодательство об информации послужило важной гарантией против разного рода административных злоупотреблений.
Чтобы оградить гражданские интересы личности и с другой стороны, от нежелательного или неконституционного вторжения в личную жизнь (особенно со стороны средств массовой информации, правоохранительных органов) законодательство сформировало особое понятие «частной жизни» (privacy), посягательство на которую впредь расценивалось как правонарушение. Специальным законом (31 декабря 1974 г.) было постановлено, что сведения, относящиеся к такой частной жизни (и касающиеся состояния здоровья, семейных отношений, личных склонностей, семейных тайн и т. п.) не могут оглашаться без согласия гражданина или его законных представителей, ограничивался доступ посторонних лиц к разного рода досье, содержащих такие сведения.
Законодательство объективно не могло решить всех проблем укрепления гражданского равноправия. Большое значение в этом аспекте политической и социальной жизни имела деятельность Верховного суда США, особенно в период председательства верховного судьи Э. Уоррена (1960-е гг.), когда более половины поступивших в Верховный суд дел об ущемлении гражданских прав оканчивались решениями не в пользу правительства.
Новое законодательство и судебная практика конца XX в. существенно восполнили недостаток чисто конституционных гарантий гражданских прав, особенно в отношении охраны прав детей, равноправия женщин,национальных меньшинств, инвалидов и других социально незащищенных групп населения.
Развитие государственно-политической системы США (также как и другой страны англосаксонских политических и правовых традиций – Великобритании) в XX в. не было затронуто стремлениями к авторитаризму, что было характерно для всех других стран Старого Света. Это стало едва ли не важнейшей особенностью ее новейшей истории. Эта особенность в том числе показала значимость начал федерализма для сохранения в принципе конституционных принципов демократии, но вместе с тем и исключительность американской модели государственного устройства и правового функционирования, опыт которых всецело определен собственной историей и традициями.
§ 78. Правовое регулирование экономики и социально-хозяйственных отношений в США
Становление капиталистической экономики и в целом характерной для Нового времени системы социально-хозяйственных связей в США протекало в правовом смысле свободно, без значимого вмешательства государства. Вплоть до конца XIX в. это была экономика преимущественно свободной частной инициативы, лишь эпизодически подверженной регулированию государственными законами и правовыми ограничениями. Отрицательные последствия невмешательства в социально-хозяйственные связи обозначились к концу XIX в., когда предпринимательство в США стало ускоренными темпами монополизироваться. Появление сверхмощных в хозяйственном отношении трестов (затем влиятельных и политически) было одной из особенностей американской системы экономики. Доминирование трестов в общественно значимых отраслях хозяйства приводило к ущемлению интересов среднего и мелкого бизнеса, пренебрежению воимя безграничных прибылей общественными интересами, а все вместе – к росту социальной напряженности. Это стало побудительным толчком к формированию системы законодательного регулирования экономики, к подчинению основ социально-хозяйственных связей государственному регулированию. Начавшись в конце XIX в., это формирование в основном пришлось на Новейшее время.
Антитрестовское законодательство
Одной из особенностей системы государственного регулирования экономики в США стало раннее появление системы антитрестовского законодательства, принципы которого в свою очередь повлияли на развитие аналогичных норм в праве многих западных стран.
До начала XX в. правовое регулирование социально-хозяйственных связей в США почти полностью было в компетенции отдельных штатов. Законами штатов устанавливались некоторые общие рамки хозяйственной деятельности корпораций (см. § 75). В 1875 г. в штате Ныо-Джерси был принят пионерский закон об отмене большинства ранее существовавших ограничений на предельные размеры капитала корпораций, на суммы финансовых займов. В конце 1870-х – 1890-х гг. большинство штатов приняло аналогичные законы с отменой ограничений размеров капитала свободных корпораций, с разрешениями на большинство видов хозяйственной деятельности, на выпуск акций без обозначения номинала (что было чревато финансовыми спекуляциями).
Полная свобода хозяйственной деятельности корпораций обернулась жестким давлением мощных трестов на иные предприятия и даже на граждан в целях полного подчинения рынка, увеличения цен на услуги и продукцию. Социально значимым это давление стало в сфере железнодорожного транспорта, с которым в США тоща была связана почти вся хозяйственная деятельность. В 1887 г. поэтому был принят первый федеральный закон, которым устанавливался порядок государственного регулирования деятельности междуштатной железнодорожной сети (запрещались сговоры предпринимателей об условиях перевозок, запрещались неожиданные повышения тарифов – об этом следовало предупреждать за 10 дней, согласовав с правительством, и др.).
Наиболее значительным актом по контролю государства за деятельностью хозяйственных монополий стал Закон Шермана (2 июля 1890 г.)* . Это был первый федеральный закон общего значения, т. е. касавшийся всех отраслей хозяйства. «Монополизация» рассматривалась в законе как отрицательное явление (в продолжение английских традиций «общего права»), как устранение свободной конкуренции. Согласно закону, «всякий договор, соглашение в форме треста или иной, или заговор с целью ограничения коммерции или торговли между штатами или с иностранным государством объявляется незаконным» (ст.1). Такие действия лиц стали впредь считаться уголовными преступлениями и наказуемыми заключением и большими штрафами. Равным образом преступным стало считаться всякое стремление монополизировать торговлю. Ущерб от таких действий мог стать предметом претензии в суде.
* По имени предложившего закон конгрессмена.
На протяжении последующих нескольких лет большинство штатов приняли свои, местные, аналогичные законы; в 15 штатах антитрестовские принципы были даже включены в конституции. Хотя первые опыты судебного применения закона были своеобразными: на основании антитрестовских запретов возбуждались преследования против профсоюзов под предлогом «заговора, направленного к препятствию междуштатной торговле». Верховный суд США отказался распространить требования закона на чисто производственную сферу, ограничив действие сферой сбыта (1897).