В своих письмах Гоголь поддерживал ее желание "сделаться русскою", давал ей множество советов. Вообще, Гоголь очень доверял Анне Михайловне и "русские занятия" с нею хотел начать "вторым томом "Мертвых душ". В 1847 году Гоголь просил ее собирать для него отзывы о книге "Выбранные места...", а в 1849 году сватался к ней. 0 сватовстве Гоголя рассказывал в своей книге И. Золотусский[38]. По его словам, в Анне Михайловне Гоголя привлекали разум, спокойствие, чувство меры и "та спокойная способность вникать в предмет и оглядывать его неспешно, которая так редко дается женщинам"[39]. На него также произвела впечатление встреча со старым другом Константином Базили, с которым они вместе ездили в Иерусалим, – отношения Базили с супругой были на редкость ровными, такого мог желать себе и Гоголь.
Существует мнение, что Гоголь сделал свое предложение через Веневитиновых – Аполлинарию Михайловну (рожд. графиню Вьельгор скув) и Алексея Владимировича Веневитинова, которые посоветовали ему отказаться от этого предложении. Однако на Пасху 1849 года он все же решился на этот шаг, о чем свидетельствуют слова из его письма к Анне Михайловне, написанного в мае 1849 года: “Мы бы, верно, все стали чрез несколько времени ь такие отношенья друг к другу, в каких следует нам быть. Тогда бы и мне и вам оказалось видно и ясно, чем я должен быть относительно вас. Чем- нибудь да должен же я быть относительно вас: Бог не даром сталки вает так чудно людей. Может быть, я должен быть не что другое в отношении вас , как верный пес, обязанный беречь в каком-нибудь углу имущество господина своего" (т.9, с.457). Однако сватовство окончилось ничем, и в мае 1849 года Гоголь писал матери: “Слава Богу! Бог Сам пристроивает детей ваших: ни я не женился, ни сестры мои не вступили в брак, стало быть, меньше забот и хлопот. И в этом великан милость Божья" (т.9, с.457-458).
Однако в статье "Женщина в свете" автор не ограничивает возможности женщины изменить людей семейным кругом, он пишет о ее влиянии на светское общество. Он отмечает черты, с которыми, по его мнению, "все возможно": красоту, неоклеветанное имя и власть чистоты душевной. Гоголь писал о красоте женщины как о тайне, о силе, поражающей всех равно. "Красота – одно из имен Божиих", – писал кто-то из святых. Позднее в русской литературе началось много споров о красоте, через несколько десятилетий один из героев Достоевского скажет: “Красота спасет мир", однако Гоголь, воз можно, единственный и то время стал писать о высшей красоте как о проявлении Божественного в человеке ("Но вы имеете еще высшую красоту, чистую прелесть какой-то особенной, одной. вам свойст венной невинности, которую я не умею определить словом, но в которой так и светится всем ваша голубиная душа" (т.6, с.16)). В этой статье нашли особенно яркое отражение слова Гоголя из "Авторской исповеди" о том, что "венцом всех эстетических нас лаждений" в нем "осталось свойство восхищаться красотой души человека"(т.6, с.224).Красота для Гоголя неразрывно связана с христианской добродетелью – чистотой душевной, а все письма представляют собой призыв к милосердию и любви, обращенный именно к женщине. Он изображает свет как больницу, в которой люди "и болеют, и страждут, и нуждаются, и без слов вопиют о помощи, – и, увы, даже не знают, как попросить о ней (т. 6, с.15).
Эти слова перекликаются с другой статьей "Что такое губернаторша". В ней Гоголь пишет: “Друг мой, вспомните вновь мои слова, в справедливости которых, говорите, что сами убедились: глядеть на весь город, как лекарь глядит на лазарет" (т. 6, с,93). Вся статья "Что такое губернаторша" тесно связана с письмом к А. О. Смирновой, чей муж, И. М. Смирнов, в 1845-1851 годах был калужским губернатором. В письме от 28 июля 1845 года н. ст стилю, на написанном Гоголем из Карлсбада, он обращает ее влияние на возможность влияния губернаторши на общество: "...Ваше влияние – на жен чиновников вообще, по мере прикосновения их с жизнью городскою и домашнею и по влиянию их на мужей своих, существеннейшему и сильнейшему, чем все другие власти. Губернаторша как бы то ни было первое лицо в городе. Благодаря нынешнему направлению обезьянства, с вас будут брать и заимствовать все до последней. без безделицы".(т. 3, с.317). Это утверждение находит отражение и в статье – "Вы первое лицо ж городе, с вас будут перенимать все до последней безделушки, благодаря обезьянству моды и вообще нашему русскому обезьянству" (т. 6, с.93). Гоголь пишет о вреде роскоши и страсти к новым платьям: “Гоните роскошь <...> Не пропускайте ни одного собрания и бала приезжайте те именно затем, чтобы показаться в одном и том же платье..."(т.6, с.93). Об этом он писал и в своем письме к Смирновой: "Смотрите, чтобы вы всегда были одеты просто, чтобы у вас как можно было поменьше платья"(т.9, с.317).
В обоих письмах он советует получше узнать людей города. Б письме, адресованном Смирновой, "Что такое губернаторша", Гоголь просил не отвращаться ни от каких людей: “Не пугайтесь же ивы мерзостей и особенно не отвращайтесь от тех людей, которые вам кажутся почему-либо мерзки" (т.6, с.103).
0 том, насколько внутреннюю душевную красоту Гоголь ценил более внешних качеств, говорят слова из его письма к Анне Михайловне Вьельгорской от 29 октября 1848 года: “Вы бываете хороши только тогда, когда в лице вашем проявляется благородное движенье; видно, черты лица вашего затем уже устроены, чтобы выражать благородство душевное..."(т.9, с.440). Эти слова отрицают понятие о красоте, увиденное им в "Толковании на св. Матфея Евангелиста- " св. Иоанна Златоуста: “Для того-то тотчас и истлевает тело, чтобы ты мог видеть в наготе красоту души ... Не в теле красота, но красота тела зависит от того образования и цвета, который отпечатлевает душа в существе его..."[40].
Но такое понимание роли женщины в обществе пришло к Гоголю не сразу. Женские образы ранних его произведений ("Вий", "Тарас Бульба") несут в себе лишь соблазн и гибель. Так, прекрасная панночка убивала всех, очарованных ею, а красота полячки приводит к - измене казака Андрия. Образ Улиньки в "Мертвых душах" уже несет в себе те черты, которые нашли яркое отражение в "Выбранных мес тах...". Случайная встреча с нею Чичикова на пути к Собакевичу, описанная в пятой главе первого тома "Мертвых душ" несколько пробуждает героя от его духовного сна, вызывая в нем "чувство, непохожее на те, которые суждено ему чувствовать всю жизнь" (т.5, с.86-87). Во втором томе поэмы Гоголь так характеризует ее: "...Добрый, даже самый застенчивый, мог разговориться с нем, как никогда в жизни своей ни с кем, и, – странный обман! – с первых минут разговора ему уже казалось, что где-то и когда-то он знал ее..." (т.5, с.245). Эти слова напоминают нам ту "небесную родную сестру", о которой говорил Гоголь в статье "Женщина в свете". Отзыв Гоголя о Вьельгорской в письме к ней от 29 октября 1848 года "Вы бываете хороши только тогда, когда в лице вашем проявляется благородное движение" можно сравнить с деталью портрета Улиньки ("Когда она говорила, у ней, казалось, все стремилось вслед за мыслью" (т.5, с.245).
Впечатление, произведенное ею на Тентетникова, имело и духовный смысл: “Одно обстоятельство чуть было, однако, же, не разбудило Тентетникова и чуть было не произвело переворота в его характере"(т.5, с. 224). Однако Улинька – еще не совершенство. Наиболее полно ее характер раскрывается во второй главе второго тома поэмы. Говоря с отцом, она быстро впадает в "благородный гнев", легко называет его друга Вишнепокромова "пустым и низким человеком", на что неожиданно отвечает ей Чичиков: “По христианству именно таких мы должны любить" (т.5, с.261). Звучит неслучайно в этой главе, в ее присутствии смешная и грустная одновременно история, рассказанная Чичиковым, и как будто к ней обращен скрытый смысл сказанных им слов: “Полюби нас черненькими, а беленькими нас всякий любит". Так, подобно тому, что говорится в диалоге, описанном в поэме, в письме "Что такое губернаторша" Гоголь пишет Смирновой: “Не отвращайтесь от тех людей, которые вам кажутся почему-либо мерзки" (т.6, с. 10З). И следующая фраза письма несколько перекликается с теми "черненькими и беленькими", о которых говорил Чичиков: “Уверяю вас, что придет время, когда многие у нас на Руси "из чистеньких" горько заплачут, закрыв руками лицо свое, именно оттого, что считали себя слишком чистыми, что хвалились чистотой своей и всякими возвышенными стремлениями куда-то, считая себя чрез это лучшими других"(т.6, с.104).
Возможно, говоря о разочаровании таких людей ь себе и слезах покаяния, автор и указал здесь путь к очищению и совершенству для таких натур, как Улинька, в которых есть стремление к правде, однако нет еще сострадания к погибающим душам, которого искал Гоголь в своих современницах. И лишь в "Выбранных местах…" Гоголь пишет о женщине как христианке. Отвечая на письмо той, которая считала себя недостойной наслаждаться счастьем, когда вокруг так много страданий и бед ("Женщина в свете"), он называет ее беспокойство о людях небесным, тоску о них – ангельской, а ту женщину, чьи хотя бы голос и облик смогут повести и исправлению нравов страждущих людей – их небесною родною сестрой.
§ 2. О "Значении болезней".
В 1846 году Гоголь написал статью “Значение болезней". В ней много автобиографического. В начала 1840-х годов Гоголь постоянно болел, о чем неоднократно писал в письмах к разным лицам. 20 февраля 1046 года Гоголь писал П. А. Плетневу из Рима: “Тяжки, тяжки мне были последние времена, и весь минувший год так был тяжел, что н дивлюсь теперь, как вынес его. Болезненные состояния до такой степени (в конце прошлого года и даже в начале нынешнего) были невыносимы, что повеситься или утопиться казалось как бы похожим на какое-то лекарство и облегчение. А между тем Бог так был милостив ко мне в это время, как никогда дотоле" (т.9, с.324-325). Слова этого письма перекликаются с началом статьи: "Часто бывает так тяжело, так тяжело, такая страшная усталость чувствуется во всем составе тела, что рад бываешь, как Бог знает чему, когда наконец оканчивается день и доберешься до постели ‹…›. Но потом, когда оглянешься на самого себя и посмотришь глубже себе внутрь – ничего уже не издает душа, кроме одних слез и благодарения. О ! Как нужны нам недуги" (т.6, с.18).