4.9. Добровольное процессуальное представительство: когнитор и прокуратор
На стадии iniure стороны могли выставить заместителей. Известно два вида процессуальных представителей: cognitorи procuratoradlitem.О назначении когнитора противнику сообщалось посредством одностороннего акта – datiocognitoris(Gai., 4,83). Когнитор вел дело от своего имени, поэтому использовалась формула с перестановкой лиц: в intentio упоминалось имя представляемого (dominuslitis),тогда как condemnatio обращалась на когнитора. Например, если вместо П. Мэвия процесс вел Л. Тиций, формула иска с intentiocerta будет такой (Gai., 4,86):
Если выяснится, чтоН.Н. должен дать 10 тысяч сестерциев П. Мевию, судья, присуди Н.Н. на 10 тысяч сестерциев в пользу Л. Тиция, если не выяснится, оправдай.
Если когнитор выступал на стороне ответчика, то в intentioупоминалось имя dominuslitis, а в condemnatio присуждению подвергался когнитор (Gai., 4,87). Datiocognitoris новировала требование, поэтому если когнитор представлял истца, то его требование все равно погашалось посредством litiscontestatio. В судебном решении указывалось имя когнитора, и actioiudicati давалась ему или против него (если он представлял ответчика). Претор, однако, давал представляемому лицу (или против него) иск, аналогичный иску из судебного определения, – actioiudicatiutilis.
Прокуратором в процессе мог быть общий управляющий представляемого (procuratoromniumbonorum– управляющий всем имуществом), а мог быть специально назначенный по воле dominuslitis (посредством iussum– приказа или mandatum – поручения) заместитель (procuratoradlitem). О назначении прокуратора противнику не сообщалось (Gai., 4,84), так как эта фигура обычно появляется именно в отсутствие dominuslitis. Прокуратором считалось и лицо, взявшее на себя ведение процесса без специального приказа или поручения – по доброй совести (bonafide– Gai., 4,84). Поскольку в этом случае требование не погашалось вследствие litiscontestatio, добровольный прокуратор должен был пообещать, что представляемое лицо не начнет процесс вновь, посредством особой клятвы в том, что dominuslitis одобрит его действия, называемой также cautioderato.Это преторское средство представляет собой своеобразную форму соглашения о неустойке: в случае, если действия поверенного не будут одобрены dominuslitis и тот вновь начнет процесс (на что он имеет полное право), прокуратор-неудачник будет оштрафован в пользу ответчика, что с лихвой компенсирует ему ожидаемые потери от проигрыша дела.
Если прокуратор представлял ответчика, то чтобы считаться достойным заместителем в процессе (idoneusdefensor), он давал cautioiudicatumsolvi– гарантию исполнить судебное решение (Gai., 4,90).
От указанных случаев добровольного представительства следует отличать процессуальное представительство, устанавливаемое по необходимости в отношении лиц с ограниченной дееспособностью. Безумный и расточитель не могут выступать в суде самостоятельно:, вместо них дело ведет куратор, но процесс производит эффект непосредственно на стороне представляемого (активно или пассивно управомоченным на actioiudicati лицом является сам подопечный). Сходный режим установлен для ведения дел опекуном малолетнего или женщины в отсутствие подопечных, тогда как в нормальном случае они действуют в суде сами, но при условии утверждения акта опекуном (tutoreauctore). Женщина нуждалась в услугах опекуна, только если процесс относился к типу основанных на законе – iudiciumlegitimum. Назначить прокуратора она могла и без утверждения со стороны опекуна – auctoritastutoris. Младенца (infans) всегда представляет опекун[14].
4.10. Отказ от защиты
Необходимость участия ответчика в установлении процесса предполагает особую квалификацию его поведения, направленного на срыв судебной формы разрешения конфликта. Поскольку самостоятельность сторон в процессуальном решении спора является одним из важнейших проявлений основного принципа права, отказ от участия в процессе воспринимается как утрата автономии личности в объеме предмета судебного разбирательства. Не приняв условия системы, защищающей формальное равенство всех участников, ответчик ставит себя вне общества в той степени, в какой гражданский процесс гарантирует его от произвола. На этом уровне присутствие лица в гражданском обороте воплощает его имущество, которое отныне (с отказом от защиты) воспринимается как лишенное индивидуальной цели, поскольку его хозяин более не обладает в этом отношении социально признанной волей. Логичным следствием является констатация права истца распоряжаться этим объектом в пределах его интереса.
Практически это достигается административными средствами: введением истца во владение имуществом ответчика – missioinbona– с последующей продажей его с торгов.
Соучастие ответчика в установлении процесса должно отвечать необходимым требованиям (seutioportetdefendere), которые по отношению к нему особенно строги, так как его конформность социально признанным нормам поведения поставлена под сомнение. Как отказ от защиты – indefensio– квалифицируется не только неявка в суд или несогласие на litiscontestatio, но и неподчинение судебному решению (iudicatum). Чтобы избежать возможного срыва процесса, ответчику предлагается утвердиться во взятой на себя роли уже на первой стадии и в судебных разбирательствах, имеющих предметом вещный иск, принять на себя в стипуляционной форме с предоставлением гарантов ряд обязательств – sadisdatio(cautio) iudicatumsolvi. При этом он должен был гарантировать исполнение судебного решения – obremiudicatam; свое конструктивное участие в развитии процесса – obrembenedefensam;а также воздержание от умышленных действий, которые могут сорвать процесс – obdolomalo.
Лицо, признаное indefensus, подвергается строгим санкциям, которые ужесточаются по мере того, как игнорирование требований правопорядка становится более злостным. При вещных исках претор прибегает к намеренной перемене положения сторон во владении,так что ответчик, не пожелавший принять защиту, оказывался вынужден в дальнейшем нести бремя доказывания (onusprobandi). Если вещь, объект спорного права, была движимой, цель достигалась посредством приказа истцу увести или унести ее с собой (ducivelferriiubere) или посредством actioadexibendum (иск о выдаче вещи), в зависимости от того, находилась спорная вещь в судебном присутствии или нет. Если ответчик не подчинялся и не выдавал вещь, претор прибегал к введению истца во владение всем имуществом ответчика – missioinbona– с целью организации его распродажи с аукциона. В отношении недвижимых вещей истцу давался специальный интердикт, позволявший истцу изъять владение спорной вещью – interdictumquernfundum или иное аналогичное средство. Отказ владельца вступить в процесс о праве на вещь не препятствовал истцу получить фактический доступ к объекту своего притязания.
4.11. Установление предмета тяжбы
После составления формулы, когда претор в ответ на ожидания сторон предоставил процессуальные средства – datioiudiciiистец и ответчик (впрочем, последний – под угрозой оказаться indefensus) выражали свое согласие с предложенной формулой dictareedaccipereiudicium (предложить и принять судебное разбирательство). Это соглашение трех сторон и называется litiscontestatio– особый момент в развитии процесса, после которого интересы истца и ответчика считаются адекватно воплощенными в процессуальных правах и обязанностях. Поскольку формула направлялась определенному судье (на чье имя она была составлена) datioiudicii включала в себя и iussumiudicandi(приказ судье вынести решение по делу) – делегирование частному лицу, назначенному судьей, судебных полномочий по данному делу. Это распоряжение невозможно без выраженного согласия сторон на iudicium в том окончательном виде, который формула получила в момент litiscontestation. Стороны могли зафиксировать формулу в специальном документе посредством особой процедуры засвидетельствования – testatio, которая, однако, несущественна для перехода процесса в новую фазу apudiudicem (у судьи).
Litiscontestatio погашает право требования истца, исключая возможность сделать его предметом повторного судебного разбирательства (преклюзивный эффект).Действие преклюзивного эффекта зависит от типа судебного разбирательства. LexIuliaiudiciorumprivatorumустанавливал деление на iudicialegitimaи iudiciaimperiacontinentia(Gai., 4,103 –104). Судебное разбирательство считается legitimum, если процесс происходит в Риме между римскими гражданами и у одного судьи (iudexunus), который также является римским гражданином. Все остальные судебные разбирательства – происходящие не в Риме, при посредничестве рекуператоров, или если одна из сторон не является римским гражданином – считаются imperiacontinentia (основанными на власти магистрата). Несомненно, категория iudicialegitima смоделирована с древней формы процесса perlegisactionem[15].
Преклюзивное действие litiscontestatio в древности происходило ipsoiure – в силу самого (цивильного) права (Gai., 4,108). В процессе performulas повторное вчинение иска исключалось либо ipsoiure, либо посредством искового возражения (opeexceptionis)о том, что требование уже было предметом litiscontestatio. В режиме ipsoiure– непосредственно в материальном плане (по iuscivile) – погашался личный иск с формулой iniusconcepta, предъявленный в iudiciumlegitimum (Gai., 4,107). Во всех остальных случаях иск сам по себе сохранялся (как и требование в материальном плане), но ответчик получал exceptioreiiudicataeveliniudiciumdeductae (исковое возражение о том, что по делу было вынесено судебное решение или что дело уже было предметом судебного разбирательства).
После litiscontestatio требование истца становится нечувствительным к переменам в материальной стороне отношения, что определяет переход ответственности за риск, связанный с ходом процесса, на сторону ответчика. Гибель объекта спора вследствие действия непреодолимой силы не освободит ответчика; сугубо личные требования – как штрафные иски – переходят по наследству; срок исковой давности не засчитывается.