Простор и сон, могильный сон,
Туман, что дым, со всех сторон,
А глубь небес в огнях горит;
Вкруг месяца кольцо лежит;
Звезда звезде приветы шлет,
Холодный свет на землю льет.
В степи глухой обоз скрипит;
Передний конь идет-храпит.
Продрог мужик, глядит на снег,
С ума нейдет в селе ночлег,
В своем селе он сон найдет,
Теперь его все страх берет:
Мертвец за ним в санях лежит,
Живому степь бедой грозит.
Мелькнула тень, зашла вперед,
Растет седой и речь ведет:
"Мертвец в санях! мертвец в санях!..
Вскочил мужик, на сердце страх,
По телу дрожь, тоска в груди...
"Товарищи! сюда иди!
Эй, дядя Петр! мертвец встает!
Мертвец встает, ко мне идет!"
Извозчики на клич бегут,
О чуде речь в степи ведут.
Блестит ковыль, сквозь чуткий сон
Людскую речь подслушал он...
Вот уж покойник в родимом селе.
Убран, лежит на дубовом столе.
Мать к мертвецу припадает на грудь:
"Сокол мой ясный, скажи что-нибудь!
Как без тебя мне свой век коротать,
Горькое горе встречать-провожать!.."
"Полно, старуха! - ей муж говорит, -
Полно, касатка!" - и плачет навзрыд.
Чу! Колокольчик звенит и поет,
Ближе и ближе - и смолк у ворот.
Грозный чиновник в избушку спешит,
Дверь отворил, на пороге кричит:
"Эй, старшина! понятых собери!
Слышишь, каналья? да живо, смотри!.."
Все он проведал, про все разузнал,
Доктора взял и на суд прискакал.
Труп обнажили. И вот, второпях,
В фартуке белом, в зеленых очках,
По локоть доктор рукав завернул,
Острою сталью над трупом сверкнул.
Вскрикнула мать: "Не дадим, не дадим!
Сын это мой! Не ругайся над ним!
Сжалься, родной! Отступись - отойди!
Мать свою вспомни... во грех не входи!.." -
"Вывести бабу!" - чиновник сказал.
Доктор на трупе пятно отыскал.
Бедным извозчикам сделан допрос,
Обнял их ужас - и кто что понес...
Жаль вас, родимые! Жаль, соколы!
"Эй, старшина! Подавай кандалы!"
1858
(В АЛЬБОМ Е. А. ПЛОТНИКОВОЙ)
С младенчества дикарь печальный,
Больной, с изношенным лицом,
С какой-то робостию тайной
Вхожу я в незнакомый дом.
Но где привык, где я встречаю
Хозяйки милое лицо -
Тут все забыто: я вбегаю
Здоров и весел на крыльцо.
Вот так и здесь: я точно дома;
Мне так отрадно и тепло;
И рад я на листке альбома
Писать, что в голову пришло.
Хозяйка милая, я знаю,
Мне все простит: она добра;
И сталь неловкого пера
Я неохотно покидаю.
Хотел бы вновь писать, писать -
До бесконечности болтать.
1858
(В АЛЬБОМ А. Н. О - ВОЙ)
Послушный вашему желанью,
Беру перо, сажусь писать:
Грешно прекрасному созданью
В невинной просьбе отказать.
Конечно, жаль! Я вас не знаю)
Увы! скорбит моя душа!
Молве я с жадностью внимаю,
Что вы, как ангел, хороша.
Но все равно. Идите с богом,
Мои стихи! Счастливый путь!
Отрадной встречи мне залогом
Послужите когда-нибудь.
Как угадать! Седой и хилый,
Когда весь сморщусь и согнусьг
Авось с красавицею милой
Лет через десять я сойдусь.
В тот миг - его воображаю, -
Добра, прекрасна, молода,
Она мне скажет: "Я вас знаю!"
И буду счастлив я тогда.
"Я с вами уж давно знакома..."
И этих строк напомнит ряд,
Покажет мне листок альбома,
И я отвечу: "Виноват!
Позвольте... эта встреча с вами..."
И волю дам карандашу,
И вдохновенными стихами
Ее портрет я напишу.
1858
* * *
В небе радуга сияет,
Розы дождиком омыты,
Солнце в зелени играет,
Темный сад благоухает,
Кудри золотом покрыты.
Свет и тень под деревами
Переходят, как живые;
Мох унизан огоньками;
Над душистыми цветами
Вьются пчелы золотые.
В чаще свиста переливы,
Стрекотня и песен звуки.
Подле ты, мой друг стыдливый...
Слава богу! миг счастливый
Уловил я в час разлуки!
1858
* * *
В темной чаще замолк соловей,
Прокатилась звезда в синеве;
Месяц смотрит сквозь сетку ветвей,
Зажигает росу на траве.
Дремлют розы. Прохлада плывет,
Кто-то свистнул... вот замер и свист.
Ухо слышит, едва упадет
Насекомым подточенный лист.
Как при месяце кроток и тих
У тебя милый очерк лица!
Эту ночь, полный грез золотых,
Я б продлил без конца, без конца!
1858
* * *
Помнишь? - с алыми краями
Тучки в озере играли;
Шапки на ухо, верхами
Ребятишки в лес скакали.
Табуном своим покинут,
Конь в воде остановился
И, как будто опрокинут,
Недвижим в ней отразился.
При заре румяный колос
Сквозь дремоту улыбался;
Лес синел. Кукушки голос
В сонной чаще раздавался.
По поляне перед нами,
Что ни шаг, цветы пестрели,
Тень бродила за кустами,
Краски вечера бледнели...
Трепет сердца, упоенье, - Вам в слова не воплотиться!
Помнишь?.. Чудные мгновенья!
Суждено ль им повториться?
1858
ГОРЬКИЕ СЛЕЗЫ
In meiner Brust da sitzt ein Weh,
Das will die Brust zersprengea,
Heine*
Чужих страданий жалкий зритель,
Я жизнь растратил без плода,
И вот проснулась совесть-мститель
И жжет лицо огнем стыда.
Чужой бедой я волновался,
От слез чужих я не спал ночь, -
И все молчал, и все боялся,
И никому не мог помочь.
Убит нуждой, убит трудами,
Мой брат и чах и погибал,
Я закрывал лицо руками
И плакал, плакал - и молчал.
Я слышал злу рукоплесканья
И все терпел, едва дыша;
Под пыткою негодованья
Молчала рабская душа!
Мой дух сроднился с духом века,
Тропой пробитою я шел:
Святую личность человека
До пошлой мелочи низвел.
Ты ль это - жизнь к добру с любовью,
Плод мысли, горя и борьбы?
Увы, отмечена ты кровью,
Насмешка страшная судьбы!..
1858
1 В моей груди гнездится боль, которая хочет разорвать мою грудь. Гейне (нем.). - Ред.
* * *
Мне, видно, нет другой дороги -
Одна лежит... иди вперед,
Тащись, покуда служат ноги,
А впереди - что бог пошлет.
Все грязь да грязь... Господь помилуй!
Устанешь, дух переведешь,
Опять вперед! Хоть не под силу,
Хоть плакать впору, - все идешь!
Нужда, печаль, тоска и скука,
Нет воли сердцу и уму...
Из-за чего вся эта мука -
Известно богу одному.
Уж пусть бы радость пропадала
Для блага хоть чьего-нибудь,
Была бы цель - душа б молчала,
Имел бы смысл тяжелый путь;
Тан нет! Какой-то враг незримый
Из жизни пытку создает
И, как палач неумолимый,
Над жертвой хохот издает...
1858
* * *
Ах, у радости быстрые крылья,
Золотые да яркие перья!
Прилетит - вся душа встрепенется,
Перед смертью больной улыбнется!
Уж зазвать бы мне радость обманом,
Задержать и мольбою и лаской,
От тумана глаза б прояснились,
На веселый лад песни б сложились.
Ты, кручинушка, ночь без рассвета,
Без рассвета да с холодом-ветром:
При тебе - вся краса иссушится,
При тебе - в голове помутится.
Уж и будь ты, кручипушка, пеплом -
Весь бы по полю в бурю развеял,
Пусть бы травушка в поле горела
Да на сердце смола не кипела!
1858
* * *
Опять знакомые виденья!
Опять, под детский смех и шум,
Прожитый день припомнил ум,
Проснулось чувство отвращенья!
О боже правый! Вот она,
И лжи и подлостей страница, -
На каждой букве кровь видна...
Какой позор! Вот эти лица
Ханжей, предателей, льстецов,
Низкопоклонников, рабов,
Рабов расчета и разврата,
Рабов бездушных, ледяных,
Рабов, продать готовых брата,
И друга, и детей родных,
Рабов безделья, скуки праздной,
Страстишек мелких и забот...
II ты, в своей одежде грязной,
Наш бедный труженик-народ,
Несущий крест свой терпеливо,
Ты, за кого красноречиво
Ведем мы спор, добро любя,
Пора ль на свет вести тебя, -
И ты мне вспомнился...
Угрюмо,
В печальной доле хлебу рад,
Ты мимо каменных палат
Идешь на труд с тупою думой,
Полуодет, полуобут,
Нуждой безжалостной согнут...
Неужто, молодое племя,
В тебе воскреснет наше время,
Разврат души, разврат ума,
И лень, и мелочность, и тьма?
Нам нет из пропасти исхода...
Влачась и в прахе и в пыли,
О, если б мы сказать могли:
"Вам, дети, счастье и свобода,
Широкий путь, разумный труд..."
Увы! неведом божий суд!
1858
ПЕСНЯ БОБЫЛЯ
Ни кола, ни двора,
Зипун - весь пожиток...
Эх, живи - не тужи,
Умрешь - не убыток!
Богачу-дураку
И с казной не спится;
Бобыль гол как сок6л8
Поет-веселится.
Он идет да поет,
Ветер подпевает;
Сторонись, богачи!
Беднота гуляет!
Рожь стоит по бокам,
Отдает поклоны...
Эх, присвистни, бобыль!
Слушай, лес зеленый!
Уж ты плачь ли, не плачь -
Слез никто не видит,
Оробей, загорюй -
Курица обидит.
Уж ты сыт ли, не сыт, -
В печаль не вдавайся;
Причешись, распахнись,
Шути-улыбайся!
Поживем да умрем, -
Будет голь пригрета...
Разумей, кто умен, -
Песенка допета!
1858
* * *
Ноет сердце мое от забот и кручин...
Уж и где ж вы, друзья? Отзовись хоть один1
Не на пир вас прошу: до пиров ли пришло!
Дорогое душе отжилось, отцвело,
Только горе живет, только горе растет, -
Уж когда ж тебя, горе, погибель вовьмет?..
Безответны друзья... Только ветер шумит,
В поле ветер шумит, гром над лесом гремит,
Ьспыхнет туча огнем, виден путь мой впотьмах,
Путь лежит - извился черным змеем в полях...
Подожди - как зимой соловей запоет,
Вот тогда-то на горе погибель придет...
Между 1858 и 1860
* * *
Средь жизни пошлой, грустной и бесплодной
Одну тебя я всей душой любил,
Одной тебе я в жертву приносил
Сокровища души моей свободной.
В заботах дня, в тиши ночей немых
Передо мной сиял твой образ милый,
Я черпал жизнь в улыбке уст твоих,
В приветном слове черпал силы.
Дитя, дитя! Я думал: я любим...
Нет, я был слеп, я был неосторожен.
И вот теперь осмеян, уничтожен,
Как раб, ненужный прихотям чужим.
О, как я мог так долго ошибаться,