Однако, установив основания возникновения права на освобождение от военной службы, декреты не определяли механизма реализации этого права.
Поэтому первой реальной попыткой узаконить освобождение от военной службы по религиозным убеждениям можно считать постановление Правительства республики, подписанное в октябре 1918 г. В постановлении указывалось основание для освобождения лица от исполнения им воинского долга - религиозные убеждения. При этом бремя доказательства наличия этих убеждений возлагалось на самого военнообязанного, который должен был доказать соответствующим судебным учреждениям, что его "религиозные убеждения не являются простым прикрытием трусости или недобросовестности". При установлении соответствующими учреждениями факта, что религиозные убеждения призываемого являются искренними, он мог быть освобожден от непосредственного выполнения военных обязанностей и зачислялся при этом в санитарную команду, чтобы выполнять свой долг в рядах армии без противоречий личным религиозным взглядам. Это постановление явилось существенным шагом вперед в деле достижения компромисса между воинским долгом и правом на свободу вероисповеданий, провозглашенным Советской властью.
4 января 1919 г. В.И. Ленин подписал декрет "Об освобождении от воинской повинности по религиозным убеждениям"[10]. Декрет, установив характер исполнения гражданами других повинностей, закрепил принцип адекватности их военной службе: чтобы они были сравнимы по тяжести и лишениям. Однако необходимо заметить, что продолжительность исполнения гражданами, освобожденными от военной службы, других повинностей равнялась сроку службы их сверстников в боевых частях Красной Армии.
Государственным органом, в компетенцию которого входило принятие окончательного решения о возможности замены военной службы другой повинностью, как видим, являлся народный суд. Право на возбуждение дела об освобождении определенного лица от военной службы принадлежало самому призываемому, а также Объединенному совету религиозных общин и групп. Слушание дел данной категории в судах проводилось в отношении каждого лица индивидуально.
В декрете была сделана попытка разработать систему доказательств, опираясь на которые, суд смог бы определить степень искренности убеждений заявителя. Однозначно требовалось проведение экспертизы Объединенного совета религиозных общин и групп на предмет определения, не противоречит ли участие данного лица в военной службе его религиозным убеждениям. Экспертам могли быть поставлены вопросы о допустимости военной службы представителями определенного религиозного течения, так и о личности самого призываемого, в частности, искренними ли являются его убеждения. Доказательством могла служить религиозная литература, описывающая каноны определенного вероучения, а доказательством искренности убеждений являлись свидетельства о личной жизни самого лица. Декрет не описывает круг лиц, которые могли свидетельствовать о личной жизни призывника, но презумируется, что ими должны являться представители секты или люди, проживающие вместе с ним и знающие о его образе жизни.
Совершенно новым моментом являлось то, что согласно этому декрету лицо могло быть полностью освобождено от военной службы, причем без замены ее какой-либо гражданской обязанностью при условии, что будет специально доказана недопустимость такой замены.
Таким образом, Декрет от 4 января 1919 г. стал первым законодательным актом Советской республики, дающим реальное право на освобождение верующих от военной службы. Такое решение вопроса укрепило доверие верующих к Советской власти и способствовало объединению вокруг нее широких масс трудящихся.
Однако жизнь показала, что и этот декрет не смог решить проблему полностью и справедливо. Декрет от 4 января 1919 г. юридически закрепил право граждан отказываться от военной службы, но им не был определен порядок освобождения. Со стороны призывников, пытающихся уклониться от несения обязанностей военной службы, начались злоупотребления путем использования пробелов в праве.
Чтобы пресечь подобные попытки спекуляций на религиозной почве, этот декрет был изменен и дополнен процедурными правилами, причем ужесточающими процесс замены военной службы вневойсковой. Всесторонне проанализировав сложившуюся ситуацию, Совет Народных Комиссаров 14 декабря 1920 г. принял постановление, в котором детально регламентировалась процедура рассмотрения дел об освобождении от военной службы по религиозным убеждениям.
Основанием для рассмотрения вопроса об освобождения от воинской повинности согласно постановлению являлось наличие у призывника религиозных взглядов, препятствующих исполнению им обязанностей военной службы. Но мотивы, изложенные призывником в ходатайстве об освобождении от воинской повинности, а также заявленные им лично в судебном заседании, должны были подтверждаться другими доказательствами, исследуемыми судом.
Постановлением предусматривалась система доказательств, которые исследует суд, рассматривая дела данной категории. Подтверждением искренности взглядов призывника, последовательности проведения им своего религиозного учения в жизнь могли служить свидетельские показания и другие данные об образе жизни лица. Законодатель не конкретизировал, что относится к последним, но по смыслу статьи подразумевалось, что такими могли быть, например, религиозная литература и предметы культа, используемые призывником, а в некоторых случаях документальное подтверждение принадлежности лица к определенной религиозной общине.
Суд обязан был руководствоваться также заключением экспертизы, для проведения которой приглашались "сведущие и внушающие доверие представители соответствующих религиозных вероучений, преимущественно из числа живущих в данной местности и близко знакомых с учением и укладом жизни данного вероучения". Суд мог приглашать и "других лиц, обладающих соответствующими знаниями и опытом". Согласно постановлению экспертиза проводилась по следующим вопросам: действительно ли определенное религиозное учение исключает исполнение обязанностей военной службы для своих последователей и действительно ли призывник придерживается канонов определенного религиозного учения и практически следует им в своей жизни[11]. Следовательно, возможности суда в проведении экспертизы были значительно расширены.
В период после Октябрьской революции и до 1923 г. в Советской республике правовой институт освобождения от военной службы по религиозным убеждениям регулировался различными нормативными актами: декретами СНК, приказами Реввоенсовета и циркулярами Наркомата юстиции. Летом 1923 г. был принят Гражданский процессуальный кодекс РСФСР, содержащий в ч. 3 ("Особые производства") специальную главу "Об освобождении от военной службы по религиозным убеждениям", регулирующую порядок судебного производства по делам указанной категории[12]. Судебная практика тех лет накопила богатый и чрезвычайно любопытный материал. Суды с участием экспертов, используя заключения различных религиозных и светских учреждений и лиц, скрупулезно определяли, действительно ли человек придерживается тех религиозных взглядов, которые дают основание освободить его от военной службы. Суды определяли также, какая именно работа назначается взамен воинской службы, куда и в какой срок должен явиться освобожденный для выполнения этой работы.
Терпимое отношение, как предполагалось, должно было укрепить социальную базу нового режима. Однако в юридической системе после революции царил хаос, что в значительной степени затрудняло соблюдение упомянутых законодательных актов. На местах они часто не выполнялись. Многие граждане, отказавшиеся от военной службы, были осуждены и даже казнены. Архивы хранят немало подлинных писем тех лет, оставленных людьми, приговоренными к расстрелу за свою веру.
К середине 20-х годов отношение Советской власти к религии и верующим стало менее лояльным, наблюдался отход от прежней концепции взаимоотношений церкви и государства. Объединенный совет религиозных общин и групп был объявлен контрреволюционным и распущен. Религиозные организации являлись практически бесправными. Они не обладали статусом юридического лица в соответствии с декретом от 20 января 1918 г.
Инструкция по вопросам, связанным с проведением в жизнь декрета об отделении церкви от государства подчеркивала, что религиозные организации не обладают статусом юридического лица, и различные удостоверения и мандаты, выдаваемые ими, не имеют юридической силы в решении государственных вопросов.
В условиях появления негативных оттенков в отношении государства к религиозным организациям стало меняться законодательство, регулирующее основания и порядок освобождения граждан от воинской повинности по религиозным убеждениям. 18 сентября 1925 г. был принят Закон "Об обязательной военной службе", один из разделов которого был посвящен этой категории граждан. Данный закон, как и последующий Закон СССР "Об обязательной военной службе" 1928 г., признавал право граждан на отказ от военной службы по религиозным убеждениям. Законодателем был значительно ограничен круг лиц, имеющих возможность воспользоваться данным правом. К ним относились "граждане, входящие по рождению и воспитанию в состав семей, принадлежащих к сектам, религиозные учения которых запрещают в настоящее время и запрещали до 1917 г. отбывание военной службы с оружием в руках" (ст. 216 Закона). Это положение было призвано пресечь попытки уклониться от выполнения воинской повинности представителями новоявленных религиозных течений, запрещающих службу с оружием в руках. Решение вопроса об освобождении призывника от военной службы по-прежнему возлагалось на суды. Закон устанавливал обязательное исполнение освобожденными от военной службы других обязанностей - по борьбе с эпидемиями, лесными пожарами и т.п., а в военное время - работу в особых командах по обслуживанию тыла и фронта[13].