Одним из аргументов противников явления конвалидации является следующий тезис: поскольку признание сделки ничтожной в судебном порядке может инициировать неограниченное число лиц, то и предъявить требование о ее конвалидации должны все управомоченные лица. Если такие требования предъявляет только заинтересованное лицо, то подобное заявление с точки зрения логики может быть только отказом конкретного лица от права предъявлять требование о признании сделки недействительной. Однако представить себе ситуацию, когда все потенциально заинтересованные лица могут предъявить требование о конвалидации не представляется возможным.
Мы не считаем данный аргумент обоснованным. Иск о признании недействительной сделки действительной представляет собой типичную разновидность преобразовательного иска[65], положительное решение по которому имеет конститутивное (правообразующее, правоизменяющее или правопрекращающее) действие.
Что касается иска о ничтожности (негационного иска), то такой иск является декларативным, установительным. Судебное решение по нему ничего не изменяет в материально-правовых отношениях сторон сделки, не превращает сделку из действительной в недействительную. Такое судебное решение направлено лишь на устранение неопределенности в отношениях путем выяснения и подтверждения государством их подлинного состояния.
Следовательно, некорректно проводить аналогию между кругом лиц, уполномоченных на предъявление данных видов исков. Эффект исцеления не зависит от количества лиц, подтвердивших ничтожную сделку.
С некоторыми оговорками сходную позицию выразил А.А. Кот: «Следует отметить, что признание в судебном порядке ничтожной сделки действительной рассматривается в порядке исключения… Конвалидация сделки по своей сути означает признание законом ее правомерности путем принятия соответствующего судебного решения, выведение такой сделки из числа недействительных и соответственно наделение ее силой юридического факта, с которым закон связывает наступление правового результата. В связи с этим наличие в гражданском праве такого явления, как конвалидация, на наш взгляд, не влияет на общий вывод о противоправности недействительных сделок»[66].
Противники конвалидации утверждают, что исцеление недействительных сделок подрывает стабильность гражданского оборота. Так, например, Ф.С. Хейфец пишет: «… Нарушение формы сделки является правонарушением, и ничем нельзя объяснить равнодушие, иногда проявляемое в теории и практике по отношению к этим незаконным явлениям. Тем более непонятно, когда такое отношение к форме сделки допускает сам законодатель. Соблюдение требований закона об обязательной форме сделки должно быть таким же принципиальным, как и требование законности содержания сделки»[67].
На наш взгляд, указанная позиция весьма сомнительна. Устойчивость гражданско-правовых связей обеспечивается действительными юридическими актами, чему и способствует конвалидация. Недействительность сделки скорее негативное, чем позитивное явление для гражданского оборота. Его существование можно объяснить лишь необходимостью защиты интересов определенных лиц.
Критикуя позицию Ф.С. Хейфеца, Д.О. Тузов пишет: «…Подобный формализм основан на упрощенном, однако до сих пор господствующем в литературе представлении, согласно которому любая недействительная сделка является деянием противоправным... При таком понимании природы недействительности и в самом деле весьма нелегко объяснить, каким образом правонарушение, которым якобы является ничтожная сделка, может впоследствии по решению суда превратиться в правомерное действие, порождающее позитивные правовые последствия»[68].
Исследователи, которые занимаются изучением прикладных вопросов признания сделок недействительными в отдельных подотраслях и институтах гражданского права (корпоративное, коммерческое право, право интеллектуальной собственности, банкротство) в целом положительно относятся к явлению конвалидации и выступают за расширение возможностей применения данного института на практике.
Так, В.Н. Евдокимова, рассматривая недействительные сделки только применительно к лицензионным договорам, полагает, что «признание недействительным незарегистрированного в Роспатенте договора по очевидным причинам далеко не всегда отвечает интересам лицензиата... В ряде случаев добросовестный лицензиат на свой страх и риск не только несет затраты в связи с подготовкой к использованию запатентованного новшества, но и частично исполняет обязательства по платежам патентообладателю…»[69]. В этом случае, конвалидация признается не только не противоречащим логике права, но и весьма желательным и практически целесообразным правовым явлением.
Таким образом, как и в предшествующие периоды развития теоретических представлений о недействительных сделках, отечественная доктрина современного периода характеризуется отсутствием единого мнения о целесообразности и логической возможности существования института конвалидации в российском гражданском праве. Характерной особенностью современной доктрины является отсутствие системных исследований по указанному вопросу, разработанных моделей преодоления возникших противоречий в законодательном регулировании, а также методов разрешения проблем правоприменения.
На наш взгляд, институт конвалидации в российском гражданском праве – явление, свидетельствующее о многообразии общественных отношений и о гибкости правового регулирования. Логическое противоречие снимается, когда мы рассматриваем явление конвалидации в качестве исключения из общего правила, которое обосновано решением конкретных практических задач, целесообразно и имеет четкие законодательные границы.
§3. Институт конвалидации в гражданском законодательстве зарубежных стран
Анализируя нормы действующего гражданского законодательства ряда зарубежных стран, мы пришли к выводу, что возможность конвалидации недействительных сделок предусмотрена в более или менее широких пределах в одних странах, и практически полностью отрицается в других.
Прогрессивно развивающиеся демократические государства с рыночным укладом экономики преимущественно идут по первому пути. Выбор такой модели развития легко можно объяснить потребностью данных государств в устойчивости гражданского оборота, экономических правоотношений, складывающихся между частными лицами, на которых базируется экономика страны в целом.
Поскольку способы конвалидации недействительных сделок в зарубежных государствах во многом определяются принципами построения правовой системы в целом, рассмотрим явление конвалидации в странах романо-германской и англосаксонской правовой семьи раздельно.
Исследование норм о недействительных сделках в странах религиозной правовой семьи не представляет интереса в рамках настоящей работы, ввиду особенностей построения правовой системы указанных государств.
3.1 Нормы о конвалидации в действующем гражданском законодательстве стран романо-германской правовой семьи
Наиболее близкими для российской системы гражданского права являются способы конвалидации недействительных сделок, закрепленные в законодательстве стран романно-германской правовой семьи.
Действующее гражданское законодательство Германии содержит ряд примеров, когда ничтожная сделка может приобретать свойства действительной. При этом механизм исцеления принципиально отличается от предусмотренного в гражданском законодательстве Российской Федерации.
Общее правило конвалидации сформулировано в § 141 Германского гражданского уложения[70]: «если лицо, совершившее недействительную сделку, подтверждает ее, то это подтверждение рассматривается как совершение сделки вновь». В данном случае речь не идет об исцелении первоначальной сделки, однако, правовые последствия недействительности по отношению к такой сделке все же не применяются.
Примеры конвалидации мы можем наблюдать в отдельных составах недействительных сделок, регулируемых Германским гражданским уложением.
Так,для действительности волеизъявления несовершеннолетнего, которое не сводится к приобретению только правовых преимуществ, по общему правилу, требуется согласие его законного представителя (§ 107). Если же несовершеннолетний заключает договор без необходимого на то предварительного согласия, действительность договора зависит от последующего согласия (абз. 1 § 108), посредством которого исцеляется недействительность сделки.
Аналогичным образом исцеляется ничтожная сделка, совершенная несовершеннолетним без согласия законного представителя, если несовершеннолетний исполнит ее на средства, предоставленные ему для этой цели или переданные в полное его распоряжение представителем или третьим лицом с согласия представителя (§ 110).
Еще один случай конвалидации по германскому законодательству возможен посредством изменения толкования содержания сделки, когда условия одной недействительной сделки все же соответствуют требованиям, предъявляемым к другой сделке. В таком случае недействительная сделка признается действительной, в отношении нее действуют правила, относящиеся к последней сделке, если действительность такой сделки была бы желательна (§ 140). Следует подчеркнуть, что в данном случае речь не идет о притворной сделке, для которой характерно несоответствие воли и волеизъявления сторон.
Особенностью германского гражданского законодательства в сравнении с российским является то, что оно в некоторых случаях ограничивает возможность оспаривания сделок. Так, оспаривание не допускается, если сделка была подтверждена тем, кто имел право ее оспаривать.