Плеоназм проявляется в повторении или синонимичном дублировании лексем (лексический повтор) и грамматических форм (грамматический плеоназм), а также в более пространном выражении того, что может быть выражено короче (к последнему случаю применим термин «периссология» от греч. Perissologia – многословие, который иногда употребляется как синоним термина «плеоназм»). Плеоназм реализуется как в пределах предложения, так и в более широком контексте; в последнем случае плеоназм может проявляться в изосемии (смысловой близости) целых предложений, дублирующих некий общий смысл (ЛЭС: 180).
По своей природе плеоназм может быть:
а) обязательным – обусловленным системой или нормой языковой,
б) факультативным, стилистическим – обусловленным экспрессивными целями высказывания.
Обязательный плеоназм широко представлен в грамматике, например, в системе согласования (дублирования грамматических значений существительного в формах зависимых от него слов), в некоторых конструкциях глагольного управления (дублирование пространственных значений глагольных префиксов в предлогах) или двойного отрицания и т.д.
Стилистический (экспрессивный) свойствен разговорной, публицистической, художественной речи, особенно фольклору, где плеанистические эпитеты и сравнения могут кристаллизоваться в устойчивые поэтические формулы.
С понятием плеоназм тесно смыкается понятие тавтологии, которая иногда считается разновидностью плеоназма.
Часто плеоназмы появляются при соединении синонимов (embrassa et baisa – расцеловал и облобызал; long et dure – долгий и продолжительный; courageux et vaillant – мужественный и смелый; nйanmoins, cependant – тем не менее, однако; si, par exemple – так, например).
Еще А.С. Пушкин, считая краткость одним из достоинств произведения, упрекал П.А. Вяземского в письме к нему за то, что в его сказке «Черта местности» речь одного из героев «растянута», а фраза «Еще мучительней вдвойне едва ли не плеоназм» (Пушкин: 124).
Плеоназмы обычно возникают вследствие стилистической небрежности автора. Например:
Les gardes forestiers gardent non seulement la taiga, mais ils ne permettent pas mкme que les plus riches dons de la nature sont perdus inutilement. – Местные работники леса не ограничиваются только охраной тайги, но и не допускают также, чтобы напрасно пропадали богатейшие дары природы.
При стилистической правке выделенные слова необходимо исключить.
Однако следует отличать такое проявление речевой избыточности от «мнимого плеоназма» (Голуб: 21) или экспрессивного плеоназма (Балли: 169), к которому автор обращается сознательно как к средству усиления выразительности речи. В этом случае плеоназм становится ярким стилистическим приемом: Не вернется вспять время, когда история нашей страны переписывалась в угоду лживой идеологии (из газеты).
Разновидностью плеоназма является тавтология (из гр. (auto – то же самое, logos – слово). Тавтология как явление лексической стилистики может возникать при повторении однокоренных слов (raconterunconte – рассказать сказку, questioner une question – спросить вопрос, renouver de nouveau – возобновить вновь), а также при соединении иноязычного и русского слова, дублирующего его значение (памятные сувениры, впервыедебютировал, необычный феномен, движущий лейтмотив).В последнем случае иногда говорят о скрытой тавтологии.
Повторение однокоренных слов, создающее тавтологию, – очень распространенная ошибка (Les piйtons! Passez la rue sur les passages de piйtons! – Гражданепешеходы! Переходите улицу только по пешеходным переходам!). Употребление однокоренных слов создает ненужное «топтание на месте» (Голуб: 23).
Однако повторение однокоренных слов не всегда следует рассматривать как стилистическую ошибку. Многие стилисты справедливо считают, что исключать из предложений однокоренные слова, заменяя их синонимами, не всегда необходимо: в одних случаях это невозможно, в других это может привести к обеднению, обесцвечиванию речи. Несколько однокоренных слов в близком контексте стилистически оправданы в том случае, если родственные слова являются единственными носителями соответствующих значений и их не удается заменить синонимами. Как избежать, скажем, употребления однокоренных слов, когда надо сказать: На кустах расцвели белые цветы; Книга отредактирована главным редактором!
В языке немало тавтологических сочетаний, употребление которых неизбежно, так как в них используется терминологическая лексика (словарь иностранных слов, le brigadier de la premiиre brigade – бригадир первой бригады и т.п.). Приходится мириться с таким, например, словоупотреблением: enquкter une enquкte; кtre malade de maladie de Basedow и т.п.
Тавтология, возникающая при сочетании русского слова и иноязычного, которые совпадают по значению, обычно свидетельствует о том, что говорящий не понимает точного смысла заимствованного слова. Так появляются сочетания юный вундеркинд, мизерные мелочи, внутренний интерьер, ведущий лидер, интервал перерыва и т.п. Тавтологические сочетания подобного типа иногда переходят в разряд допустимых и закрепляются в речи, что связано с изменением значений слов. Примером утраты тавтологичности может быть сочетание период времени. В прошлом лингвисты считали это выражение тавтологическим, так как греческое по происхождению слово период значит «время». Однако слово период постепенно приобрело значение «промежуток времени», и поэтому выражение период времени стало возможным. Закрепились в русской речи также сочетания монументальный памятник, реальная действительность, экспонаты выставки, букинистическая книга и некоторые другие, потому что в них определения перестали быть простым повторением основного признака, уже заключенного в определяемом слове. Не требует стилистической правки и тавтология, возникающая при употреблении аббревиатур в научном и официально-деловом стилях, например: systиme SI [т.е. «система Система Интернациональная» (о физических единицах)].
Тавтология, как и плеоназм, может быть стилистическим приемом, усиливающим действенность речи. В разговорной речи используются такие тавтологические сочетания как вносящие особую экспрессию. Тавтология лежит в основе многих фразеологизмов:
Coыte que coыte, de deux jours en deux jours, а qui mieux mieux, а la guerre comme а la guerre, etc.
Особенно важное стилистическое значение приобретают тавтологические повторы в художественной речи, преимущественно в поэтической:
O mon Dieu, vous m׳avez blessй d ׳ amour
Et la blessure est encore vibrante,
O mon Dieu, vous m׳avez blessй d ׳ amour.
Встречаютсятавтологическиесочетаниянесколькихтипов: сочетанияставтологическимэпитетом Tout est pour le mieux dans le meilleur des monde possible. Тавтологические сочетания в тексте выделяются на фоне остальных слов; это дает возможность, прибегая к тавтологии, обратить внимание на особо важные понятия: L׳illйgalitй йtait lйgalisйe. Важную смысловую функцию несет тавтология в заголовках газетных статей: «Крайности Крайнего севера» – «Les extrкmes du Nord extrкme», «Случаен ли несчастный случай?» – «Est-il accidental cet accident?».
Тавтологический повтор может придавать высказыванию особую значительность, афористичность: Tout est bien qui fini bien. Как источник речевой экспрессии тавтология особенно действенна, если однокоренные слова сопоставляются как синонимы (Qui se ressemble s’assemble), антонимы (apprendre – desapprendre).
Как и всякие повторы, тавтологические сочетания повышают эмоциональность публицистической речи: Седьмая симфония (Шостаковича) посвящена торжеству человеческого в человеке… – La septiиme symphonie de Shostakovitch est consacrйe au triomphe de l׳humanitй en homme….
В экспрессивно окрашенной речи тавтологические повторы, как и повторение звуков, могут стать выразительным средством фоники.
Возможность каламбурного столкновения однокоренных слов позволяет использовать тавтологию как средство создания комизма, сатирической окраски: Permettez-moi vous ne permetter pas cela; Писатель пописывает, а читатель почитывает). Как средство комизма используют тавтологию и современные авторы юмористических рассказов, фельетонов, шуток; Коровка, прозванная божьей, безбожно истребляет картофельные посадки. – «ЛГ»).
2.2 Предложение тавтологического тождества
В системе языка следует дифференцировать предложения типичного и тавтологического тождества, отличающиеся как семантикой и прагматикой, так и лексико-морфологической природой базисных компонентов, например, Paris est la capitale de la France. Le frиre – c ׳est le frиre.
В предложениях первого типа члены отождествления лексически различаются, тогда как во вторых – составляющие лексически тождественны. Данное тождество является основным признаком предложений рассматриваемого типа. Лексическое различие компонентов в предложениях типичного тождества детерминирует различную их интерпретацию и возможность отнесения к предложениям классификации, идентификации, детерминации, а иногда к квалификативно-оценочным – в зависимости от семантики второго терма отождествление (Бондаренко: 13).
В.Г. Гак выдвигает в качестве главного признака предложений тождества равнообъемность термов отождествления (Гак: 124).Данный признак не может считаться основой образования предложений тавтологического тождества. В предложениях типичного тождества равнообъемность устанавливается между различными лексемами, а в предложениях тавтологического тождества она образуется между лексически тождественными компонентами. Лексическое тождество термов не означает их равнообъемности. Различие объема содержаний термов раскрывается на коммуникативном уровне. Если бы предложение утратило свою коммуникативную значимость, то второй терм был бы семантически тождествен первому, и им сообщалось бы то, что сообщается и первым термом, а предложение утратило бы свою коммуникативную значимость. Предложение тавтологического тождества как коммуникативная единица создается для сообщения не тождественного, а различного содержания обоих компонентов.
Обычно тавтология определяется как «повторение одних и тех же или близких по смыслу слов, напр. «яснее ясного»…» (БСЭ:483)
А.М. Пешковский назвал предложения данного типа идеальными предложениями тождества (Пешковский: 272). Он указал на некоторые семантические и прагматические аспекты этого типа предложений: