Для того, чтобы осознать истоки и размах революции, происходящей в отношении к смерти и умиранию, необходимо ясно представлять себе степень дегуманизации и отчуждения, привнесенных в западный мир техническим прогрессом.
Вера в загробную жизнь составляет часть нашей религиозной традиции, но для умудренного западного человека религия почти полностью утратила присущие ей изначально жизненность и значение. В не-западных культурах остались в прежней силе положения космологий, религиозных и философских систем, в соответствии с которыми смерть не является абсолютным и безвозвратным концом существования, а сознательная жизнь в тех или иных формах продолжается после биологической смерти. Эти концепции загробного существования охватывают широкий круг представлений, начиная от совершенно абстрактных состояний сознания и кончая образом загробного мира, сходного с земным существованием. Но во всех этих верованиях смерть рассматривается как переход, или трансформация, а не как полное уничтожение индивидуума.
Эсхатологические мифологии не только подробно описывают посмертные состояния сознания или места обитания умерших, такие как небо, рай или ад, но и предлагают точную картографию, как руководство для умирающего в последовательных изменениях сознания, происходящих в критический период перехода в другую жизнь.
Подобные системы верований, несомненно, обладают способностью смягчать страх перед смертью, а в своих крайних выражениях они даже предлагают обратное отношение ценностей земного и посмертного существования. Для индусов непросвещенная земная жизнь является состоянием отчуждения, заключения, заблуждения, в то время как смерть несет воссоединение, духовное освобождение и пробуждение. Смерть дает индивидуальному Я возможность порвать с мировой иллюзией и обрести божественную сущность. В религиозно-философских системах, отводящих большую роль перевоплощению, таких как индуизм, буддизм, джайнизм и тантризм, умирание может рассматриваться как более важное состояние, чем жизнь. Знания об опыте, связанном с умиранием, и правильное отношение к нему могут оказать радикальное влияние, как на будущее воплощение, так и на настоящую жизнь.
Смерть иногда рассматривается как шаг на более высокую ступень духовной или космологической иерархии, продвижение в мир почитаемых предков, могущественных духов, полубогов. Она связана с переходом из земной жизни, полной страданий и проблем, в блаженное существование в солнечной обители или в царстве богов. Чаще концепция загробного существования дихотомична и включает в себя полярные представления: ад и рай. Посмертный путь души сложен и труден. Таким образом, важно быть хорошо подготовленным к приходу смерти. По меньшей мере, необходимо знание картографии и законов загробного существования.
Для многих традиций характерно убеждение в том, что, готовясь к смерти, человек должен сделать больше, чем просто приобрести знания о процессе умирания. Разработаны способы изменения сознания с применением психоделических средств и нефармакологические методики, сделавшие реальной экспериментальную «тренировку умирания». Психологическое столкновение со смертью бывает настолько убедительным и потрясающим, что его практически невозможно отличить от истинного биологического конца. Опыт завершается ощущением духовного перерождения. Это основной момент инициации в шаманстве, посвятительных обрядов и религиозных мистерий. Подобная символическая смерть не только дает глубокое осознание непрочности биологического существования, но и облегчает духовное прозрение и проникновение в трансцендентную природу человеческого сознания.
Литературные источники, известные нам как Книги мертвых, дают умирающему точные и подробные наставления. Самые знаменитые из этих книг – Египетская и Тибетская, хотя подобная литература есть и в индуистской, мусульманской и среднеамериканской культурных традициях. В средневековой Европе этой теме были посвящены многочисленные труды, известные под общим названием искусство умирания. Поскольку человек способен при жизни испытывать состояния сознания, связанные с умиранием, эти тексты могут служить и руководством для медитации и инициации.
Таким образом, в древности и в эпоху доиндустриальной культуры умирающий человек был вооружен религиозными и философскими представлениями, превосходящими смерть, и, возможно, имел предшествующий опыт пребывания в измененных состояниях сознания, включая символическую встречу со смертью. Приближение смерти он встреча в кругу близких, получая поддержку и утешение от членов семьи, клана или племени, а иногда даже специальное компетентное руководство на последовательных стадиях умирания. Средний западный человек перед смертью оказывается в совершенно иной ситуации. Религиозное учение о загробной жизни дискредитировано материалистической наукой и рассматривается лишь в отношении к истории и географии. Религиозная жизнь в значительной степени имеет только внешние проявления, потеряв связь с изначальными внутренними источниками. Образованный западный человек, как правило, считает веру в сознательную жизнь после смерти и в посмертный путь души проявлением примитивного страха и суеверия людей, лишенных преимущества научных знаний. В картезианско-ньютоновском мировоззрении сознание – продукт деятельности головного мозга, и поэтому оно прекращает существование в момент физической смерти. И хотя существую разногласия по поводу того, что считать смертью – остановку сердца или прекращение электрической активности головного мозга, - идея сознательной жизни после смерти оказывается несовместимой с материалистической наукой.
В контексте нашей прагматической философии, превозносящей успех и материальное благосостояние, старость и смерть рассматриваются не как неотъемлемые части жизненного процесса, а как поражение, болезненное напоминание об ограниченности нашей власти над природой. Неизлечимо больной и умирающий человек в нашей культуре считается проигравшим, и так же считает он сам.
Современная медицина полностью полагается на достижения техники и сверхспециализированную аппаратуру, утратив холистический подход, характерный для народной медицины. В отношении к умирающему преобладает стремление, во что бы то ни стало победить смерть или отсрочить ее приход. В этой борьбе за механическое продолжение жизни очень мало внимания уделяется тому, как пациент проводит последние дни, его психологическим, философским и духовным потребностям. Престарелых и умирающих удаляют из семьи и из повседневной жизни, помещают их в дома престарелых и больницы, где осмысленное человеческое общение заменяется изощренной технической мишурой: кислородными палатками, колбами и трубками для вливания и т.д.
Не только современные религия, философия, социальная структура и медицина не могут предложить средства для облегчения душевных страданий умирающего. До недавнего времени даже психологи и психиатры поддерживали атмосферу всеобщего отрицания и запретов, окружавших смерть. Противостояние смерти – полный биологический, эмоциональный, психологический и духовный кризис – оказывалось, пожалуй, единственной жизненной ситуацией, где была недоступна компетентная психологическая помощь. Специалисты в области душевного здоровья с педантичным вниманием к деталям занимались множеством несущественных проблем, систематически уклоняясь от исследований опытов умирания.
Хотя в настоящее время положение вещей далеко от идеала, в последнее время произошли изменения в области знаний о смерти и в отношении к ней. Начало этого процесса было в значительной мере связано с работой американского психиатра, швейцарки по происхождению, Элизабет Кюблер-Росс и с ее книгой «О смерти и умирании». В дополнение к своей всемирно известной деятельности по облегчению эмоционального состояния умирающих доктор Кюблер-Росс сумела пробудить позитивный интерес к опыту, связанному со смертью. Другое важное направление танатологических исследований развивалось независимо в области психоделической терапии раковых больных. Было показано, что вызванные ЛСД переживания смерти и повторного рождения и мистические состояния сознания могут изменять отношение пациентов к жизни и смерти и смягчать страх перед смертью. Результаты современных исследований смерти и умирания в значительной мере подтвердили общие положения эсхатологических систем не-западных культур. Это вызвало новый интерес и признание Западом древнейших и восточных религий и философий. Становится очевидным, что эти системы верований основаны на глубоком понимании человеческого разума и необычных состояний сознания, на знаниях о наиболее универсальном аспекте человеческого бытия, и поэтому они имеют огромное значение для всех нас.
Первое серьезное изучение опыта смерти было предпринято в девятнадцатом веке известным швейцарским геологом Альбертом Хеймом, который в течении нескольких десятилетий собирал наблюдения и свидетельства людей, переживших серьезные несчастные случаи и связанные с ними мистические переживания. Впервые Хейм опубликовал свои открытия в докладе на съезде Швейцарского Альпийского клуба в 1892 году. Он сделал заключение о том, что субъективный опыт близости смерти удивительно сходен в 95% случаев, независимо от сопутствующих обстоятельств. Умственная деятельность сначала резко ускоряется и обостряется. Восприятие событий и предвидение исхода обычно бывают вполне отчетливыми. Время необыкновенно растягивается, а люди действуют с быстротой молнии и в полном соответствии с реальными обстоятельствами. Как правило, за этой стадией следует внезапный обзор жизни.