В 1914 году за 18-летней Анной, только что окончившей среднюю школу, начал ухаживать Эрнст Джонс (Ernest Jones) — верный фрейдист, который впоследствии напишет первую большую биографию Фрейда (Jones, 1953, 1955, 1957). Перспектива такого брака совершенно не устраивала старшего Фрейда, который считал Джонса слишком старым (ему было 35 лет), а его мотивы — сомнительными. Анна скажет впоследствии: «Разумеется, я была польщена и тронута, хотя у меня и закрадывалось подозрение, что его интерес направлен больше на моего отца, чем на меня» (Young-Bruehl, 1988). Вскоре после этого она поступила в начальное училище, получила педагогическое образование и следующие пять лет преподавала в небольшой частной школе. Вот что она говорит: «Когда я оглядываюсь назад... я понимаю, насколько важны для меня были те годы. Они дали мне возможность узнать „нормальных“ детей до того, как я начала наблюдать детей, испытывавших те или иные трудности» (A. Freud in: Coles, 1992, p. 5).
Когда Анне исполнилось 23 года, она прошла двухгодичный курс психоанализа у своего отца. Сегодня подобное событие было бы немыслимо в силу конфиденциального характера психоанализа и того внимания, которое придается роли сексуальных вопросов, которые, как считается, возникают в отношениях между родителями и детьми. Но на начальном этапе, когда работа Фрейда носила экспериментальный характер, психоанализ дочери, проведенный ее отцом, рассматривался как нечто необычное, но вполне допустимое.
«Что касается психоанализа вашего сына, то это весьма щекотливый вопрос... С собственной дочерью я определенно добился успеха.... [Однако] я бы не советовал вам этим заниматься, хотя и не имею права запрещать это (из письма З. Фрейда психоаналитику Эдуардо Вайссу» (Eduardo Weiss, 1935).
Какие бы иные обстоятельства ни имели место в ходе той терапии, она обострила интерес Анны к психоанализу, ставшему средоточием ее последующей деятельности. К 1926 году она становится практикующим психоаналитиком, работающим с детьми и читающим учителям и родителям лекции о том, как психоаналитическая теория может помочь в их нормальных отношениях с детьми. Ее ранние лекции были изданы в виде книги The Psychoanalytic Treatment of Children («Лечение детей с помощью психоанализа») (1964. Vol. 1). Год спустя на Десятом международном конгрессе психоаналитиков она читает лекции о различных методах работы со взрослыми и детьми. Позже она развила эти идеи в книге Psychoanalysis for Teachers and Parents («Психоанализ для учителей и родителей») (1964. Vol. 1).
Хотя работа Анны с маленькими детьми уже сама по себе была радикальным развитием первоначальных исследований ее отца, эту ее деятельность затмила публикация в 1936 году ее самой значительной книги The Ego and the Mechanisms of Defense («Эго и защитные механизмы»). До выхода в свет этой книги психоаналитическое мышление сосредоточивалось главным образом на «оно» («ид») и инстинктивных влечениях. После ее появления и в теории, и в практике стали придавать большее значение повседневной деятельности, направляемой эго или происходящей в его области.
22 марта 1938 года, через девять дней после того, как немецкие войска пересекли австрийскую границу, Анна была задержана и допрошена гестапо. Вскоре после этого она и ее отец, которому тогда было 82 года и здоровье которого было ослаблено, уехали в Англию. Он умер спустя 18 месяцев, в первые недели Второй мировой войны.
Во время войны Анна помогла в организации и руководила работой приюта в лондонском районе Хэмпстед, который оказывал поддержку семьям, чья жизнь оказалась искалеченной войной и, прежде всего, бомбежками самого Лондона. В двух своих книгах War and Children («Война и дети») и Infants Without Families («Младенцы-сироты») (1964—1981, Vol. 3) она описывает ментальные и эмоциональные проблемы, с которыми сталкиваются обычные люди в трагических обстоятельствах.
В противовес обычной житейской мудрости, следуя которой взрослые отправляли тысячи детей из Лондона в интернаты в сельской местности, она поняла, что «война имеет для детей сравнительно небольшое значение, пока она лишь угрожает их жизни, нарушает их материальное благополучие или ограничивает их пищевой рацион. Она становится намного более значимой в тот момент, когда нарушает течение семейной жизни и подрывает первые эмоциональные привязанности ребенка внутри семейной группы. Лондонские дети были, следовательно, обеспокоены не столько бомбежками, сколько эвакуацией в сельскую местность, явившейся средством защиты от первых» (Vol. 3).
В 1947 году, продолжая заниматься частной практикой, Фрейд основала в Хэмпстеде клинику — учебный центр, задачей которого было обучение тех, кто хотел стать детским психоаналитиком. До конца своей жизни она продолжала работать с детьми, готовить учителей и расширять область и рамки психоанализа.
Она жила в Англии — в доме, где когда-то поселилась вместе с отцом, — со своей хорошей подругой, психоаналитиком (и бывшей пациенткой Зигмунда Фрейда) Дороти Берлингхем (Dorothy Burlingham), до самой своей смерти в 1979 году (см. Burlingham, 1989).
«Когда Анну Фрейд спросили, чем она предпочла бы заниматься в дальнейшем (ей было в это время за 70), она ответила: «Я не хочу делать ничего другого, как только быть с детьми — и теми [взрослыми], кто также желает быть с детьми»» (in: Coles, 1992, p. 27).
Наиболее заметное интеллектуальное влияние на Анну Фрейд оказали идеи ее отца и работы других аналитиков — как тех, кто поддерживал его взгляды, так и его ярых противников. Вне мира психоаналитики решение Анны Фрейд стать детским учителем и ее последующая работа с детьми во многом обязаны трудам Марии Монтессори (Maria Montessori) и школ, основанных ею и ее последователями, которые считали, что дети в раннем возрасте способны к инсайту (озарению), дисциплине и самосознанию. Кроме того, Фрейд любила читать писателей, не имевших отношение к психоанализу, чья способность описывать противоречия в жизни и умах людей была источником ее собственного постоянного самообразования. Она была знакома с трудами Гете и Рильке и говорила, что оба они оказали сильное влияние на ее мышление.
«Она любила поэзию, и я слышал, что она сама писала стихи; и она помнила наизусть несколько поэм. Она постоянно призывала детей заниматься музыкой и живописью» (Е. Erikson in: Coles, 1992, p. 14).
Описания Анной Фрейд защитных механизмов эго попали в психотерапевтическую литературу, после чего вошли в широкое употребление, не вызвав серьезных возражений. Согласно Фрейд, каждый из нас предохраняет себя от тревог с помощью набора приемов, обусловленных нашей генетической предрасположенностью, внешними трудностями и микроклиматом в нашей семье и социуме.
Осознанное и целенаправленное использование защитных механизмов делает жизнь более легкой и успешной. Однако, когда эти средства защиты искажают реальность и мешают нашей функциональной способности, они становятся невротическими и могут причинить нам вред.
Здесь описываются следующие защитные механизмы (defense mechanisms): вытеснение (repression), отрицание (denial), рационализация (rationalization), реактивное образование (reactive formation), проекция (projection), изоляция (isolation), регрессия (regression) и сублимация (sublimation). Все они, за исключением сублимации, блокируют непосредственное выражение инстинктивных потребностей. Хотя любой из этих механизмов может иметь место и обнаруживает себя у здоровых людей, само их присутствие является индикатором возможного невроза.
Вытеснение
С помощью этого механизма какое-то событие, идея или восприятие, способные вызвать тревогу, вытесняются из сознания, тем самым препятствуя любому их возможному разрешению. «Суть вытеснения заключается в следующем: с его помощью что-то изгоняется из сознания и держится от него на определенной дистанции» (S. Freud, 1915, р. 147). К сожалению, вытесненный элемент продолжает оставаться частью психики, хотя человек этого и не осознает и сохраняет активность. «Вытеснение никогда не носит единовременный характер, требуя постоянных затрат энергии на свое поддержание, в то время как вытесненное постоянно стремится найти выход» (Fenichel, 1945, р. 150).
«Если эго прибегает к вытеснению, образование симптомов избавляет его от необходимости преодолевать свои конфликты» (A. Freud, 1946, р. 52).
Часто выясняется, что истерические симптомы являются следствием вытеснения, имевшего место ранее. Некоторые психосоматические недуги, такие, как астма, артрит и язвенная болезнь, могут быть связаны с вытеснением. Избыточная вялость, фобии и импотенция или фригидность могут также быть производными вытесненных (подавленных) чувств. Например, если вы испытываете глубоко амбивалентные чувства к своему отцу, вы можете любить его и одновременно желать его смерти. И желание его смерти, и сопровождающие это желание фантазии, и ваши результирующие чувства вины и стыда могут быть бессознательными, поскольку и ваше эго, и ваше суперэго будут считать эту мысль неприемлемой. Если ваш отец действительно умрет, эти конфликтующие чувства будут вытесняться в еще большей степени. Допустить амбивалентность своих чувств значит испытать удовольствие от его смерти — реакция, еще более неприемлемая для вашего супер-эго, чем первоначальное недовольство или враждебность. В этой ситуации вы можете казаться безучастным или равнодушным к его смерти, поскольку вытеснение не позволит проявиться ни вашей искренней и подобающей печали и чувству утраты, ни вашей невыраженной враждебности.
«В жизни бывают моменты, когда вы должны взглянуть в лицо реальности, а затем отвергнуть ее» (Garrison Keillor, 1995).
Отрицание
Под отрицанием понимают нежелание признавать событие, которое беспокоит эго. Взрослым людям свойственно «делать вид», что некоторые события не таковы, какие они есть, что они в действительности не происходили. Это бегство в фантазии может принимать множество форм, некоторые из которых могут казаться внешнему наблюдателю абсурдными. В качестве иллюстрации можно привести следующую известную историю: