В вооруженных силах термин «юридическая служба» впервые получил правовое закрепление и стал широко употребляться, когда приказом министра обороны СССР от 24.04. 1968 г. № 100 было утверждено и введено в действие «Положение о юридической службе Министерства обороны СССР», определившее юрисконсультскую деятельность как самостоятельную службу. Вместе с тем в источниках не правового характера термин «юридическая служба» применялся и раньше[28]. Решение о ее создании опиралось на ранее накопленный опыт правовой работы в составе органов военного управления как в советский, так и в дореволюционный период военного строительства. В разное время, начиная с XVIII столетия, в составе аппарата военного управления[29] существовали аудиторы, чины для поручений, юрисконсульты, законодательный и кодификационный отделы, часть юрисконсульта и юрисконсультский отдел, окружные юрисконсульты.
Организация и функция этих органов менялись. Первоначально они существовали самостоятельно, без специального централизованного руководства, а их деятельность носила рекомендательный, консультативный характер и в большей степени сводилась к защите интересов военного ведомства в судебных инстанциях. В процессе развития Вооруженных Сил России, с повышением их роли как важнейшего средства в достижении геополитических целей империи правовое обеспечение военного строительства становилось одним из приоритетных направлений государственной политики. Потребность в компетентном применении военного права и совершенствовании военного законодательства наиболее остро возникла в период развития капиталистических отношений, отмены крепостного права, дальнейшей интеграции России в правовую культуру Европы.
Например, исследуя юридическую природу административных учреждений России в XIX – начале ХХ в., профессор Н.И. Лазаревский писал: «... бюрократическая организация органов управления является безусловно необходимой при современной сложности и многосторонности правительственных задач. Лица, стоящие во главе управления, в настоящее время безусловно не в силах быть знакомыми с технической, правовой и практической стороной каждого подведомственного им дела. Но вместе с тем известное единство государственного управления безусловно необходимо... Организация военных сил государства, их распределение, установление взаимного соотношения между ними есть опять-таки нечто такое, что должно быть сосредоточено в одних руках, в голове одного человека. Этот человек может так или иначе руководить общим направлением данной части. Но разработку каждого данного дела, каждого данного рода дел необходимо поручать специалистам.
Столоначальники со своими помощниками, начальники отделений департаментов именно и являются такими специалистами, избранными и руководимыми директором департамента, а через его посредство и самим министром: они разрабатывают дела в указанном им духе»[30]. Таким образом, закономерным следствием процесса развития военной администрации стало интенсивное совершенствование самой структуры органов, осуществляющих правовое обеспечение в военном управлении, развитие тенденции к их выделению в отдельную функциональную систему. В немалой степени этому способствовали издание Свода законов и Полного собрания законов Российской империи, рост числа юридических факультетов, принятие новых университетских уставов (в 1855, 1884 гг.).
Таким образом, под юридической службой вооруженных сил России
XVIII - начала ХХ в., предлагается понимать систему органов, должностных лиц в составе органов военного и морского управления предназначенных для правового обеспечения их деятельности, защиты прав и законных интересов правовыми средствами.
Отсутствие единого систематизированного нормативного правового акта, аналогичного современному положению о юридической службе Вооруженных Сил Российской Федерации, четко определяющего правовое положение и компетенцию рассматриваемых органов, не позволяет однозначно определить их задачи и функции в исследуемый период.
На наш взгляд, разрешение этого вопроса станет возможным при условии внимательного изучения тех достаточно многочисленных военно-правовых актов, которые издавались и публиковались в правовых источниках в XVIII – начале ХХ в. При этом следует учитывать, что закон есть явление историческое, возникающее из известных общественных потребностей. Поэтому для полноты понимания содержания функций и задач юридической службы необходимо рассматривать в развитии интересующие нас законодательные акты, учитывая видоизменения юридических понятий и терминологии, применяя при этом правила и руководства того времени. И конечно нужно исходить из цели, предназначения и сущности самой юридической службы.
В России на процесс возникновения юридических органов в армии и на флоте существенное влияние оказало развитие западноевропейских вооруженных сил. В период появления наемной армии, ввиду сословного характера общественного строя, в военно-уголовном процессе установилось правило, в соответствии с которым приговор военнослужащему должны выносить только его сослуживцы. Однако вследствие сложности процессуальных форм военного правосудия и чрезвычайно широких рамок военной подсудности, охватывающей не только уголовные, но и гражданские дела военнослужащих, военный суд, представленный строевыми чинами, не мог справиться со своей задачей, и поэтому возникла необходимость участия в составе суда лица опытного в ведении процесса и компетентного в законах. Например, таким лицом в прусской армии еще в XVI в. был шультгейс, на которого была возложена обязанность персонально подбирать состав судей для военного суда и самому председательствовать в нем[31].
В XVII столетии в военно-уголовный процесс стали проникать элементы римского и канонического права, вследствие чего участие юридически грамотного судьи и применение инквизиционных принципов стало обязательным для военного суда. Судьям, получившим теоретическую и практическую юридическую подготовку в германских государствах (Австрии, Венгрии, Пруссии), было присвоено, по испанскому образцу, название аудиторов, которые заменили собой прежних шультгейсов. Таким образом, как утверждает русский исследователь Абрамович-Барановский, аудиторы в военном суде являлись представителями судебного опыта и юридических познаний в противоположность строевым членам суда, которые временно исполняли обязанности судей, не обладали юридической подготовкой и являлись представителями войсковой жизни и быта[32].
В XVIII в. военно-уголовный процесс в Европе так же, как и общеуголовный, окончательно преобразовался в инквизиционный процесс, в период господства которого роль аудиторов была велика. Они вели следствие, и это было самой важной частью судебного процесса, поскольку суд не вызывал свидетелей и непосредственно не знакомился с материалами дела, а выносил приговор в закрытом заседании исключительно на основании доказательств, представленных следствием. В процессе судебного заседания аудиторы докладывали обстоятельства дела, объясняли судьям, не имевшим юридического образования, смысл законов, руководили их совещанием и первыми предварительно сообщали, как правильно разрешить дело. Поскольку формальный инквизиционный характер судопроизводства не допускал участия ни представителей обвинения, ни представителей защиты, то фактически в суде аудитор совмещал в себе, по существу, несовместимые функции судьи, обвинителя и защитника подсудимого. Право решающего голоса при вынесении приговора аудиторы имели не везде. Например, в Австрии слово аудитора действительно было решающим, в Пруссии же его роль сводилась к докладу, с правом совещательного голоса. Но общее значение аудиторов не становилось от этого менее важным. Они должны были присутствовать на судебных совещаниях, руководить действиями судей, и если судья склонялся к противоречащему закону решению, то аудитор убеждал его в неправильности такого решения. В высших военно-судебных инстанциях аудиторы играли первостепенную роль, т.к. эти суды состояли преимущественно из аудиторов.
В большинстве европейских государств в XIX в. военно-уголовный процесс приобретает инквизиционный характер, поэтому аудиторские должности либо упраздняются, либо роль аудитора существенно ограничивается. Например, в Германии в результате военно-судебной реформы 1898 г. термин «аудитор» полностью исчез из военно-судебного кодекса, аудиторы были заменены военно-судебными чиновниками. В Швейцарии и Бельгии название «аудитор» сохранилось, но его роль в процессе ограничивается представительством публичного обвинителя в военных судах[33].
В России узаконение компетенции первых юридически значимых должностей аудитора, прокурора и фискала относятся к 1716 г., когда в Уставе воинском были законодательно определены компетенция и полномочия всех основных участников военно-служебной деятельности. В их числе были и аудиторы. Однако именно в существе обязанностей аудитора[34] усматривается его преимущественно правовое функциональное предназначение, присущее органам юридической службы. В пункте 7 главы L Устава воинского 1716 г. определено: «Хотя общее всем судьям знать надлежит права и разуметь правду, ибо не разумеющий правды не может рассудить ее, однакож при Кригсрехте иные находятся обстоятельства, понеже во оных обретаются токмо офицеры, от которых особливого искусства в правах требовать не можно: ибо они время свое обучением воинского искусства, а не юридического провождают, и того ради держатся при войсках Генерал-Обер и полковые Аудиторы, от которых весьма требуется доброе искусство в правах, и надлежит оным добрым быть юристам, дабы при Кригсрехтах[35] накрепко смотрели и хранили, ибо процессы порядочно и надлежащим образом отправлялись: и хотя Аудиторы при суде голосу в приговорах не имеют (чего ради оных при судейском столе и не сажают, но обыкновенно при особливом столе, купно с секретарем или протоколистом, ежели притом кто из сих определился, сидят), однакож надлежит оным, и должны они всегда добрым порядком, что за непристойно обрящут, упоминать, или когда кого в Кригсрехте в рассуждении погрешающего усмотрят, тогда онаго к правде основательно приводить»[36]. Аудитор должен был также «без рассмотрения персон судить»[37], а при рассмотрении дела выступать в роли посредника между истцом -«челобитником» и ответчиком.