Это понятно: высшие технологии требуют высочайшей технологической дисциплины, скрупулезной точности, культа мелочей и внимательности в работе, а во главе традиционной шкалы ценностей японцев, как уже говорилось, лежит качество выполнения порученной работы. Японский пример важен и для всей планеты – это реальный вклад в создание основ информационного общества, показавший путь быстрого внедрения в производство новых информационных технологий и техники, требующей высокоточной сборки и качественного производства комплектующих.
Может быть, большинство технических ноу-хау и будет продолжать создаваться в западной части планеты, но более эффективные формы организации труда, необходимые для их тиражирования, уже рождаются на Востоке. Новый этап модернизации, по мнению специалистов, будет связан именно с этими новыми формами организации производительных сил.
Эта смена направлений модернизационной волны будет иметь разнообразные следствия. И не только экономические. Прежде всего, новая модернизация будет трудна для Запада, и вряд ли он сможет ее воспринять, ибо эта модернизация будет основываться на иных цивилизационных установках. И примеры, подтверждающие это, есть. Некоторые японские корпорации имеют в США свои заводы. Производительность труда на этих заводах заметно ниже производительности труда на подобных же заводах, но расположенных в Японии. Соответственно, и прибыль значительно ниже той, на которую рассчитывали японские инвесторы.
Поэтому японские управляющие решили на своих заводах в Америке перестроить организацию труда по японскому образцу. Но опыт не удался: американцы не приняли не только японский образ жизни, но и японскую организацию труда. Индивидуализм, вошедший в плоть и кровь, независимость личности исключают возможность того коллективизма и способности к послушанию, на которых основывается японская организация труда.
И на этом основывается экономический взлет Японии и других “тихоокеанских тигров”, в степени не меньшей, чем на долларовых вливаниях плана Маршалла.
Что касается Южной Кореи и Тайваня, то их возвышение началось еще в пятидесятые годы, когда ТНК только-только начинали формироваться и то, что было доступно первым “тихоокеанским тиграм”, не доступно их последователям.
При поддержке США они превратились в классические постиндустриальные государства, технологический уровень которых сопоставим с американским. И не только благодаря бесспорным качествам рабочей силы, но и тем долларам, которые в них вложили США. В результате в АТР возник еще один удачливый конкурент Соединенным Штатам Америки.
В АТР страной с переходной экономикой является Китай. Влияние событий в Китае на общий мировой процесс предсказать очень непросто. Однако, как считают эксперты, в ближайшие пару десятилетий развитие, во всяком случае в АТР, должно носить довольно спокойный характер. Аргументы тому – элементарная выгода всем возможным противникам: и Китаю, и Америке. Для США - это огромный рынок набирающего силу полуторамиллиардного народа.
Китай шаг за шагом входит в мировую экономическую систему. Но делает это крайне осмотрительно. В разных местах страны возникают особые промышленные зоны – преимущественно с продукцией высших технологий. И в этих зонах концентрируются немалые капиталовложения. Китай очень быстро прогрессирует: в среднем около 10% ежегодного прироста ВНП /44/.
Успешное развитие постиндустриальных зон в Китае связано с одной из особенностей культуры этого народа. Внутри страны множество противоречий. В разных частях страны говорят по-разному, но те десятки миллионов китайцев, которые живут за рубежами страны, чувствуют себя прежде всего китайцами, а не гражданами той страны, чей паспорт у них в кармане.
В массе это народ богатый и весьма патриотически настроенный. Когда открылись свободные зоны, китайские капиталы потекли в Китай. Сейчас в Китае отсталость соседствует с высокими технологиями, но он в целом неуклонно поднимается.
И дело не только в этом: каждый четвертый человек на Земле – китаец. И облик мира ХХI столетия во многом будет зависеть от Китая и от того, кто и как будет дружить с китайским миром. От того, не возникнет ли в этом регионе очередной катаклизм, и от того, как Китаю удастся сохранить себя как единое целое, т.е. преодолеть внутренние противоречия, которых у него более чем достаточно.
Но и в случае распада Китая, что не столь уж маловероятно, если следовать логике мирового рынка, неизбежно возникнет некий “мир Китая”. Будет ли в него включена Япония, или она станет основой еще одного “мира”? Вопросы немаловажные не только для России, но и для всей планеты. В своей долговременной стратегии мы должны ориентироваться на один из китайских сценариев. Кроме того, наш опыт показывает существование определенных возможностей влиять на ситуацию в этой громадной стране. Необходимо помнить: то, что происходит в восточном полушарии, не менее важно и значимо для России, чем то, что творится в западном, ибо север Евразийского суперконтинента, на котором расположена наша страна, – мост между двумя наиболее быстро развивающимися регионами планеты (Европейским и Азиатско-Тихоокеанским).
Финансовый кризис нанес удар по Китаю в самый неподходящий момент – инерция фантастического роста ВВП по 10 – 11% в год стала ослабевать, а правительство только-только собиралось приступить к масштабной реструктуризации госсектора, в результате: долги госбанков, оцениваемые в 140 млрд. долларов, неэффективный госсектор, постоянная угроза девальвации юаня и роста безработицы.
Китайская экономика, ориентированная на экстенсивное развитие и экспорт, работает по простому принципу: быстрый рост или коллапс. Для того, чтобы экономическая машина крутилась на предельно быстрых оборотах, Китай отчаянно нуждается в новых рынках сбыта. Затоваренность традиционным для Китая ширпотребом внутри страны достигает уже десятков миллиардов долларов, что вынуждает его искать пути на соседние рынки, в частности в Россию.
В последние полтора-два десятилетия Азиатско-Тихоокеанский регион привлекает к себе большое внимание специалистов как зона наиболее динамичного экономического роста. Опережая другие регионы мира по темпам роста, в том числе в технологически передовых отраслях, наряду со стремительным усилением международной конкурентоспособности значительной группы стран, АТР дает основания рассмотреть, какова роль международных интеграционных процессов в нем, насколько МЭИ способствовала экономическому развитию стран региона, росту потребления и производства и т.д.
Если подходить только с чисто географической точки зрения, то можно сказать, что в АТР сложился “азиатский четырехугольник”: Япония - Китай - НИС - АСЕАН в виде интеграционной группировки Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС), объединяющего как развитые страны региона, так и большинство стран Восточной и Юго-Восточной Азии, Китай и Океанию. В 1997г. в АТЭС была принята Россия.
В концептуальном плане, и что важно не без помощи “неазиатских” аналитических центров, рекомендаций авторитетных международных организаций, были разработаны три главных направления региональной интеграции на базе и в рамках АСЕАН.
Первое из них - рыночное. Предпочтение отдается зоне свободной торговли через поэтапное снижение тарифов во взаимной торговле с тем, чтобы в итоге в соответствии с теорией сравнительных преимуществ и для наиболее эффективного использования ресурсов обеспечить полную свободу размещения производства в одной из стран АСЕАН. Либерализация внутрирегиональной торговли может осуществляться путем потоварного снижения тарифа либо посредством всеобщих их сокращений, что по идее обещает ускорение процесса. Такой схемы придерживался Сингапур.
Второе направление - рыночно-институциональное. Отличительная особенность - сочетание выборочной торговой либерализации с использованием некоторых форм межгосударственного регулирования. Этот путь отстаивался сторонниками “целенаправленно регулируемой индустриализации”. Такая стратегия опирается на общерегиональное промышленное сотрудничество, согласование планов развития стран АСЕАН на международном уровне, реализацию совместных проектов и подкрепляется административными и политическими мерами. Данное направление разработано в Индонезии, которая считает, что интеграционному процессу и введению рыночного режима в масштабах группировки должны предшествовать индустриализация всех ее членов, формирование компенсационных механизмов.
За два десятилетия АСЕАН зарекомендовала себя как зрелая политическая организация, но в экономическом плане результатов развития интеграционных процессов пока нет. Распространение торговых преференций на торговлю внутри АСЕАН, о чем договаривались ранее, вылилось в формально-бюрократическое мероприятие, почти не отразившееся на торговых потоках между странами. Практически не продвинулось вперед промышленное сотрудничество и создание совместных предприятий, работающих на весь регион.
Доля АСЕАН во всем объеме внешней торговли стран-челноков не претерпевает существенного изменения. Значительная часть внешней торговли приходится на страны, расположенные вне АСЕАН: США, Японию. Парадокс заключается в том, что, несмотря на существование организации, деклараций “за развитие внутриасеановского сотрудничества”, сами страны-члены группировки развивались весьма динамично. Взаимодополняемости экономик как не было, так и нет.
В настоящее время в АТР предпринимаются достаточно активные усилия для развития сотрудничества в рамках Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС) - организации, созданной в 1989 году. В ней представлены все страны с весомым и растущим экономическим присутствием в АТР. По своему характеру, целям, концепциям, даже по составу участников АТЭС выглядит довольно нетипичной для сегодняшнего мира региональной группировкой. Это экономическое объединение создано государствами, сильно различающимися между собой условиями и уровнями хозяйственного развития, структурами экономик, традициями, психологией. Но развитые и развивающиеся страны АТР выступают как равноправные партнеры.