Помните, как Иванушка в русских сказках должен был преодолевать дремучую чащу с лешими и прочими болотными нечистями? «Не оглядывайся! Что бы ни случилось, не оглядывайся! Иди своей дорогой. Обернешься — пропадешь!» — наказывала ему Василиса Премудрая. Поэтому, что бы вас ни подмывало сдвинуться с места, когда вы лежите и приводите себя в порядок, не реагируйте. Не поддавайтесь на провокации: захотите кофе, скажите себе «Нет!»; журнал полистать — тоже «Нет!»; яичницу приготовить — «Никаких яичниц!» Ничего вам сейчас нельзя, лежите и не двигайтесь, вам сейчас ни на что не следует отвлекаться. Сохраняйте спокойствие и берегите силы. Поддадитесь на сладостные трели сирен — погибнете, вы просто израсходуете, промотаете все свои силы в один момент! Пока вы не собрались в комочек, не приобрели утраченную целостность и устойчивость, любое, даже самое невинное, действие способно пустить весь ваш «капитал» по ветру. Поэтому неуклонно держитесь своей дороги, дороги к собственным силам, через лесные чащи и высокие горы к заветному замку, где за высокими стенами растут ваши «молодильные яблоки».
<Все человеческие ошибки суть нетерпение, преждевременный отказ от методичности, мнимая сосредоточенность на мнимом деле. — Франц Кафка>
Каждая цель, появившаяся на периферии вашего сознания, на небосклоне действия, — это вампир, жаждущий вашей крови. Если бы вы были в хорошей форме, это бы не ударило по вашему «бюджету», но сейчас вы на мели, так что гоните прочь всех заемщиков. У вас «экономический кризис», поймите это и отпустите все и вся восвояси. Отойдете, оклемаетесь, тогда за дело, а пока придите в себя в прямом и переносном смысле этого слова. Когда нет возможности отличить главное от второстепенного, второстепенное садится на голову, это почти закон. Поэтому не будьте безвольным зомби, отпустите их туда, куда им хочется, но сами никуда не двигайтесь! Ни шагу назад, позади только вы!
Человек набирается сил, когда их не тратит. Хотя, как вы понимаете, все хорошо в разумных пределах, а много хорошо — тоже плохо.
Лежите и отпускайте своих зомби. Вот появилась цель: встать и выкурить сигарету. Скажите себе: «Нет!» Пусть ваш зомби ходит курить, а вы лежите, вам не до этого, вы на экономичном режиме: ничего лишнего. Вот возникло желание пройтись по квартире, пусть зомби ходит, а вы лежите, вам не до этого. Захотелось просто перевернуться со спины на живот — ни за что! Если зомби снова и снова поднимают свои головы, снова и снова смущают вашу душу, прокрадываются незаметно и исподволь, будьте начеку и отправляйте всех, от первого до последнего, по одному-единственному адресу (по какому именно, я по понятным причинам не уточняю — звучит слишком нелитературно). Лежите смирно, что бы ни происходило, поскольку вы экономите силы, ваш «аккумулятор» на подзарядке, а «машина» в гараже, и никаких инсинуаций по этому поводу, никаких компромиссов и полумер!
Все это, конечно, не так просто, как кажется. И самая большая сложность — это постоянно удерживать себя в состоянии зоркого «пограничника». Вам достаточно на одну секунду отвлечься, и вы уже поймаете себя на том, что встали или встаете, что-то делаете и думаете о чем-то совершенно бессмысленном. Какая-то мысль предательски прокралась с черного хода и завладела вашим сознанием, а потом и телом. Это вовсе не редкость и скорее случится, чем не произойдет. И вот, повинуясь ей, вы встали и послушно куда-то собрались. Если это случилось, непременно рассердитесь на себя. Скажите: «Здрасьте пожалуйста! И куда это я, интересно знать?! А ну-ка на место — в койку!» И мигом возвращайтесь в исходное положение. Соберетесь в целое, как детский конструктор, тогда делайте что угодно, а пока не собрались — что вам неймется?! — лежите и отдыхайте. Все!
Будьте безучастным свидетелем своих порывов. Спокойно следите и не включайтесь. Отсылайте все свои переживания на периферию, причем в полном составе: и желания, и чувства, и активность. Сосредотачивайтесь в своем центре, помните о третьем.
Пройдет какое-то время, и вы или уснете, или вдруг внезапно почувствуете необычайный прилив сил и решимость сделать что-то действительно важное. И то и другое хорошо, так что вы добились желаемого результата. Вы собрались с силами, и они сами заявили о себе. Вы сосредоточились в собственном центре и обрели целостность. Первый исход отличается от второго только степенью физической усталости. Если вы уснули, значит, не только ваша душа, но и ваш организм нуждается в полноценном отдыхе, а отдых для него — это прежде всего сон.
Запомните, нельзя встать и решаться на что-то прежде, чем вы ощутите действительный прилив сил, своеобразное второе дыхание. Отпускайте на волю все свои желания и проблемы, не удерживайте их при себе, останьтесь один на один с собой, и ваши силы вернутся к вам. Они войдут в свое прежнее русло, как река возвращается в него после весеннего половодья. Не надо думать: «Сейчас я отлежусь, а потом встану, буду пить чай, смотреть телевизор, ходить по квартире, звонить по телефону и листать журналы». Не удерживайте таким образом свои желания и порывы, отпустите их. Отпуская их на волю, вы позволяете себе расслабиться и отдохнуть. Пусть они побродят, пока вы отдыхаете, без вашего участия, это их проблемы. Ваша задача лежать и набираться сил, а все, что будет пытаться вклиниться в вашу жизнь, надо отсекать.
* * *
Если с «зомби» все понятно, мы идем дальше.
Теперь я хочу открыть вам небольшую тайну. Если ситуация долго оказывается не разрешенной вами или, как мы еще говорим, открытой, то с течением времени она попытается закрыться сама, самостоятельно. Произойдет это, конечно, не от хорошей жизни, и хорошего в этом мало, поскольку такая «прикрытая» проблема (ситуация) сама способна порождать новых психологических монстров. И вот вам показательный пример.
Ко мне обратилась немного полноватая, улыбчивая, весьма эмоциональная и чрезвычайно болтливая женщина тридцати двух лет. Она жаловалась на свою «фригидность». Поначалу я долго выслушивал множество ее объяснений, почему, как ей кажется, она не испытывает к мужчинам сексуального влечения, но ни один из доводов не показался мне достаточно убедительным, я не поверил в ее фригидность. Мы стали прояснять ситуацию поэтапно.
<Кто-то бранил Диогена за то, что он посещает подозрительные места. «И солнце туда заглядывает, но не оскверняется», — ответил Диоген.>
Во-первых, выяснилось, что к мужчинам она далеко не так равнодушна, как говорит. Впрочем, я ощутил это и на себе, поскольку так фригидные женщины не смотрят на губы и руки своего собеседника. Затем резонно встал вопрос: на каком же этапе пропадает этот интерес? И постепенно картина стала проясняться. Типичная механика состояла в следующем: она знакомится с очередным молодым человеком, он за ней ухаживает, начинает нравиться. Потом, через какое-то время (неделю или полторы), они встречаются в пустой квартире. Пока он ей все еще интересен, они садятся за стол, пьют, закусывают, разговаривают о том о сем, и через 15—20 минут она вдруг понимает, что желание рассеялось как дым. И ей начинает казаться, что сейчас он ее изнасилует. Она хватает плащ и сумочку и в панике покидает место их «интимной» встречи.
Ее чрезмерная болтливость меня смущает, поэтому я задаю ей вопрос: «А как вы с ним разговариваете до того, как чувствуете, что желание оставляет вас?» — «В каком смысле?» — уточняет она. «Примерно так же быстро и бойко, как со мной, в том же темпе или медленнее?» — разъясняю я свой вопрос. «Конечно, нет! С вами я еще медленно разговариваю!» — рапортует она, а я в душе морщусь. Если сейчас она произносит все 250 слов в минуту, то с какой же скоростью она разговаривает на любовном свидании! Какой немыслимый словесный водопад обрушивается на потенциального любовника!
Итак, она тараторит без умолку, а потом — бац! — желание пропадает. А ведь оно было, в этом нет никаких сомнений. Во-первых, ей, безусловно, не чужд интерес к мужчинам, во-вторых, уже на второй неделе знакомства она норовит прыгнуть к молодому человеку в постель, что, согласитесь, слишком резво для фригидной женщины. И наконец, этот ее парализующий взгляд, страстно прикованный к моим губам и пальцам. Получается, что желание было, потом она тараторила, как на пожаре, и оно пропало, словно бы его и не было вовсе.
<Я называю невротиком любого, кто использует свои возможности, чтобы манипулировать другими, вместо того чтобы совершенствовать себя. — Фредерик Пёрлз>
И я прошу ее замолчать. Она удивляется и начинает расспрашивать, какой «психотерапевтический метод» я применяю, зачем ей молчать и почему я не хочу ее слушать. Темп речи увеличивается, она вновь возвращается к своему рассказу, потом начинает оправдываться. Но я опять повторяю свою просьбу. Она недовольна, замолкает буквально на несколько секунд и снова пытается говорить, после чего снова следует моя просьба. Эти препирательства в той или иной форме продолжаются около пяти минут, и наконец она сдается. Теперь она больше не пытается говорить, и мы сидим в полной тишине.
Но она перестала на меня смотреть. Она крутит головой по сторонам, смотрит в окно, разглядывает собственные ногти, иными словами, делает все возможное, чтобы я, не дай бог, случайно не попал в поле ее зрения. Так что я прошу ее снова, но теперь не только молчать, но еще и сидеть ровно и при этом смотреть на меня. Видно, что это простое задание требует от нее колоссальных усилий. Она пытается что-то делать руками, постоянно перекидывает ногу на ногу. Мне приходится педантично прерывать все ее движения, я пытаюсь вынудить ее не выплескивать внутреннее возбуждение в бесцельные двигательные акты.
В конце концов это ей все-таки удается, она смотрит на меня, смущается, краснеет и говорит: «У вас очень красивые руки, доктор». — «Я, кажется, просил вас хранить молчание?» — невозмутимо отвечаю я. «Больше не нужно. Я все поняла», — говорит она после небольшой паузы, а на ее чуть-чуть испуганном лице появляется нежная улыбка. Потом она рассказала, что при первой же нашей встрече отметила для себя, что я в ее вкусе, но в процессе беседы это чувство пропало. Когда я спросил о темпе ее речи при встрече с мужчинами, она очень удивилась, потому что осознала, что в компании с женщинами она почти молчалива. Когда же я заставил ее замолчать, она вдруг почувствовала сильное внутреннее напряжение, которое постепенно приобретало характер беспредметного возбуждения. Ей хотелось что-то делать, чем-то занять руки, найти удобное положение для ног, но напряжение не уходило, а только увеличивалось. Если же она начинала смотреть на меня, то напряжение моментально многократно усиливалось. А в тот момент, когда я вынудил ее смотреть на меня, она ощутила, как изнутри ее «обдало жаром», причем это было желание! Так что она мгновенно осознала, что все ее напряжение исключительно сексуальной природы. Это и стало концом ее мнимой фригидности.