Признание преступлением не одного (второго или третьего) административного деликта, а их совокупности влечет за собой определенные последствия для уголовного процесса. Уточняется предмет доказывания по уголовным делам такой категории. К предмету доказывания относится вся совокупность административных деликтов, обосновывающих уголовную ответственность виновного.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Проблемы понятия рецидива преступлений и наказания рецидивистов принадлежат к числу чрезвычайно сложных и поэтому будут постоянно требовать новых все более глубоких научно-практических изысканий. Удивительно современно звучат сегодня слова австрийского юриста Франца фон Листа, произнесенные им почти столетие назад на Петербургском международном пенитенциарном съезде о том, что уголовная политика сводится к двум проблемам, разрешения которых нельзя дольше откладывать: борьбе с рецидивистами и спасению случайных преступников1.
Изучение истории отечественной уголовно-правовой теории рецидива и законодательства, направленного на борьбу с соответствующим явлением, убеждает в том, что законодательное определение понятия рецидива, как и содержание уголовно-правовых и пенитенциарных мер обращения с рецидивистами, обусловливались на разных этапах истории не только уровнем рецидивной преступности, но также направленностью уголовной политики, остротой классовых противоречий в обществе, господствующей в теории уголовно-правовой концепцией, экономическими возможностями государства по реализации той или иной уголовно-политической программы, другими обстоятельствами.
Для России в области борьбы с рецидивом преступлений специфическим является следующее. В уголовно-правовой теории взгляды на природу рецидива и меры борьбы с ним трансформируются в рамках тех же школ (классицизма, неоклассицизма, антропологической школы, социологической школы) и в том же направлении, что и в теории других стран Европы: от представления о рецидивисте как носителе особо злой воли и убеждения о необходимости ее подавления усиленным наказанием до осознания (в рамках той же классической школы) того, что более отвечающими принципу гуманизма являются идеи индивидуализации наказания и изменения условий отбывания рецидивистами наказания вместо обычного его усиления; и от обоснования превентивного заключения, которое должно применяться в отношении рецидивистов наряду с обычным наказанием, до идеи неопределенных приговоров как компромиссному решению в споре между сторонниками классического и социологического направлений в уголовном праве.
В то же время, в отличие от западного, отечественное уголовное законодательство никогда не знало ни превентивного заключения как одной из мер борьбы с рецидивом, ни неопределенных приговоров для этой категории преступников. Вместе с тем в советский период в нашем законодательстве идея опасного состояния личности была реализована в виде института особо опасного рецидивиста
Кроме того, в России никогда не практиковалось в качестве средства борьбы с рецидивом преступлений так называемое некарательное воздействие. Известно, например, что в некоторых странах Европы эта мера в течение определенного времени применялась и успела разочаровать исследователей рецидивной преступности. В частности, в Скандинавии к началу 70-х гг. нашего столетия наука пришла к выводу о неэффективности некарательного воздействия, которое в фокусе своего интереса имело опасную личность и исповедовало суровые меры воздействия, применявшиеся, однако, исключительно в целях коррекции поведения преступников, но не в целях кары. Теория и практика некарательного воздействия потерпели неудачу не потому, что предлагаемые меры потенциально неэффективны, а потому, что такое воздействие предполагает осуществление серьезных социальных преобразований, применение массированных мер экономического и социального характера. Однако, как сообщает известный норвежский криминолог Н. Кристи, такие меры в необходимом объеме никогда не предпринимались именно в силу их чрезвычайной дороговизны. И это в странах Скандинавии с довольно высоким уровнем жизни и социальной защищенности граждан!
На смену идее некарательного воздействия в западных странах пришла идея удержания, или идея общего предупреждения, ориентированная не на конкретную опасную личность, а на категорию «население». Эта теория основана на научных изысканиях, но в то же время её эффективность можно проверить эмпирическим путем.
Поэтому эта теория весьма соответствует времени, когда причинение боли иным образом ставилось под вопрос1.
К концу 80-х гг. нынешнего столетия становится очевидным, что и система общего предупреждения не способна установить контроль над преступностью. Поэтому успех видится в объединении всего лучшего, что было в идеях некарательного воздействия и общего предупреждения: некарательное воздействие может быть полезно в отношении опасных преступников, но бесполезно в отношении мелких2.
В настоящее время европейские ученые уже не связывают успехи в установлении контроля над преступностью, в том числе рецидивной, с усилением обычных уголовных наказаний, как это пытаемся сделать мы в новом УК РФ. Некарательное воздействие, хотя и сопряжено с причинением боли, не рассматривается в качестве наказания (в традиционном его понимании) за совершенное преступление. Неоднократное совершение преступлений здесь сравнивается с болезнью. По идее некарательного воздействия успех в рамках системы уголовной юстиции считается невозможным. Эта система нуждается в учреждениях для более длительного содержания в трудных случаях, особенно поскольку ей приходится сталкиваться с людьми, признанными опасными преступниками.
Опыт европейских стран по установлению контроля над преступностью и обращению с опасными преступниками заслуживает самого серьезного анализа, хотя в современной России далеко не все европейское может быть реализовано по разным причинам. В частности, практика некарательного воздействия требует огромных материальных затрат, что для нынешней России нереально. Не случайно поэтому мы вновь возвращаемся к идее усиления обычных наказаний рецидивистам — в экономическом отношении это более достижимо. История повторяется: как и сто лет назад мы сетуем на нехватку средств для воплощения в жизнь плодотворной идеи.
В социалистическую эпоху распространенным было мнение о возможности ликвидации преступности, в том числе и рецидивной. Предлагавшиеся меры реагирования на эти явления именовались «борьбой». Сегодня мы не только осознаем, но и имеем возможность открыто заявлять, что до тех пор, пока существует преступность, рецидив преступлений принципиально неистребим. Ни длительная изоляция рецидивистов(вплоть до пожизненного лишения свободы), ни их физическое истребление, ни интернирование, как свидетельствует мировая история обращения с этими преступниками, не являются радикальными средствами, способными решительно влиять на конъюнктуру рецидивной преступности. В этой связи уместно вспомнить в качестве предметного урока достоверный факт из истории обращения с рецидивистами во Франции: здесь в 1885 г. на основании только что принятого закона из метрополии в колонии было выслано 25000 рецидивистов-профессионалов. Однако это никак не повлияло на состояние преступности. Сообщая об этом, Б. Утевский сделал неутешительный, но достаточно точный вывод, выраженный, правда, скорее в форме литературного сравнения, нежели в форме строго научного обобщения: «...на освободившуюся вакансию становится тотчас же наиболее способный выдержать конкуренцию кандидат. Армия преступников не смыкает своих рядов и численно не уменьшается, несмотря на наносимые ей потери»1. К сожалению, с тех пор мало что изменилось в этом отношении.
Осознание невозможности искоренения рецидивной преступности обязывает формулировать для законодателя и правоприменительной практики реальные теоретически обоснованные задачи. Уголовно-правовая и пенитенциарная системы должны обеспечивать такой контроль за поведением опасных преступников, который не позволял бы рецидиву доминировать в структуре всей преступности, когда сама преступность имеет тенденцию к росту. Но не чрезмерное усиление обычных наказаний должно рассматриваться в качестве средства установления такого контроля. Если 150 лет назад наши соотечественники пришли к выводу, что такая мера не согласуется с принципами гуманизма, то тем более это должно быть очевидно нам. При формулировке такой задачи представляется более корректным называть систему мер обращения с рецидивистами не борьбой с рецидивом, а контролем над ним.
Более важной и несравненно более сложной, чем усиление рецидивистам обычных наказаний, является проблема изменения условий отбывания наказания этой категорией преступников. В этой связи актуализируется проблема классификации рецидивистов по степени общественной опасности с установлением разных условий отбывания наказания разными категориями рецидивистов. Уголовно-правовая классификация рецидивов на простой, опасный и особо опасный представляется недостаточной с точки зрения вышеназванной задачи, поскольку в ней не учитывается, в частности, такой показатель общественной опасности преступника, как уровень его профессионализма. Неоднократное осуждение далеко не всегда свидетельствует о профессионализации преступника. В то же время профессиональные преступники совершают подчас серию преступлений, прежде чем предстают перед судом.
В отечественной теории вопрос о профессиональных преступниках поднимался неоднократно и каждый раз оставался нерешенным. Объясняется это тем, что очень сложно установить критерии преступного профессионализма. Часто в качестве таковых называются оценочные явления, что таит в себе опасность широкого судейского усмотрения и, следовательно, ущемления прав граждан. Однако сложность задачи не исключает ее актуальности.