Деление дискурсов на институциональные и бытовые в достаточной мере проблематизировано: современные эмансипационные (liberation) теории (blackstudies, queerstudies, postcolonialiststudies, genderstudies) демаскируют, демистифицируют механизмы подавления угнетенных в обществе – для этих перспектив особенно актуальным представляется понятие “институциональности”, связанное с взаимоотношением неравных властей (схема “угнетатель – угнетенный”). Разоблачая власть, эмансипационные теории считают все практики человеческой жизни связанными с подавлением, с реализацией определенной идеологически мотивированной роли (даже любовь и художественное творчество – словом, то, что традиционно принято считать интимными сферами общения). Так, в художественном акте реципиент подчиняется воле, точке зрения адресанта. Ясно, что дискурс в этом случае лишается субъективного начала – говорят только лишь отношения власти. Эти властные отношения, согласно презумпции теоретиков освобождения, мотивированы идеологией: автор осуществляет в тексте институализированную технологию власти, так как закрепляет в тексте в интересах какой-либо группы в обществе существующее (желаемое) положение дел. Излишне говорить, что эти утверждения сближают эмансипационную критику как с социологической критикой В.Переверзева и его окружения, так и с неомарксизмом. Такая аналитика дискурса начинается с презумпции “объективная реальность есть миф”, основывается на принципах скептицизма, критицизма и оппозиционности. Если положения эмансипационных критик о тотальной институциональности выглядят оспоримыми, то продуктивным является их вклад в теорию дискурса: дискурс понимается как действующий (performative) язык, связанный с социальными отношениями, идентичностями, властью, неравенством и социальной борьбой; более того, в теорию дискурса вносится положение о социальном пространстве как о дискурсивном по своей природе, именно поэтому в центре современных социальных исследований оказывается дискурсивный анализ: раз нет деидеологизированной, предсуществующей общественной (исторической) правды, то ангажированная, идеологически-детерминированная истина должна быть реконструирована для каждого периода, для каждого типа социальных отношений: требуется отследить систему власти, определяющую человеческое бытие в мире.В асубъективной манере, правда в несколько ином контексте, понимет дискурс и Ю.Хабермас – он определяет дискурс как коммуникацию особого вида, специфический диалог, цель которого – непредвзятый анализ реальности, очищенный от субъективизма исследователя[55].
И последнее замечание относится к проблеме порождения текстов: говоря абстрактно, на основании идеологически определенной модальности денотативному содержанию текста сообщается такая коннотация, которая атрибутирует высказывание к тому или иному дискурсу. Модальность как тип культурной целостности управляет процессом говорения/письма, о-формляет его в этически наполненное содержание. В аспекте порождения модальности присуще качество мифа – миф есть «форма рассуждения, выходящая за рамки рассуждения тем, что она хочет провозглашать ту истину, которую провозглашает»[56]. Более того, метанарратив – концентрированнй выразитель модальности – есть источник риторики культуры, ее ассоциативно-вербальной сети. Метанарратив становится арсеналом пред-данных высказыванию форм, материала, готовых частей[57]. Если “всякое конкретное высказывание – звено в цепи речевого общения определенной сферы”[58], ответ на предшествующие высказывания, то высказывание, знающее свою историю, определено и сформировано предшествующими высказываниями этого дискурса, а значит, и метанарративом. Касаясь порождения текста, необходимо отметить интегративный характер данного нами определения дискурса, поскольку оно включает в себя как порождающую систему (конструктивный принцип, модальность в нашей терминологии), так и сами порожденные произведения. Некоторые исследователи (Дж.Поккок, К.Скиннер) разводят эти явления в категории «дискурс-рамки» и «дискурс-произведения». В российском интеллектуальном пространстве интегративное определение дискурса дано Максом Фраем: «самое точное определение термина "дискурс" - "предконтекст": за миром идей и идеологий есть некий пласт явлений, их порождающих (и, в то же время, их включающий)»[59].
Такое определение дискурса не является общепризнанным; для того, чтобы отметить отличия нашего понимания дискурса от других формулировок, дадим некоторый абрис теории дискурса[60].
§2. Дискурс: многообразие определений
Внутренняя форма, смысловой субстрат термина «дискурс» определяется различно:
Большая советская энциклопедия и Современный словарь иностранных слов определяют этимон как «discursus»– рассуждение, довод, аргумент[61], авторы статьи «Дискурс» в энциклопедии «Постмодернизм» М.А.Можейко и о.Сергий Лепин безальтернативно возводят теримн «дискурс» к латинскому «discere»– блуждать[62].
Наиболее подробную картину возможной этимологии предлагает В.В.Мароши[63]: латинское «discursus» имеет следущие значения:
- бегание туда и сюда, беготня в разные стороны;
- набег;
- движение, круговорот;
- беспрерывное мелькание;
- бестолковая беготня, суета;
- разрастание, разветвление;
- барахтанье;
- беседа, разговор[64].
Факты латинского языка позволяют произвести очень важное разграничение двух,
по сути, омонимов, различающихся лишь ударением (дúскурс, дискỳрс), а также образованных от них прилагательных (дискурсúвный и дискỳрсный)[65]:
дúскурс – термин, обозначающий тип западноевропейской интеллектуальной стратегии рационально-классического ряда, дискурсúвный - рассудочный, понятийный, логический – опосредованный, формализованный (в отличие от чувственного, созерцательного, интуитивного, непосредственного);
дискỳрс – термин, обозначающий определенный лингвистический феномен.
Развитие значения понятия «дúскурс» связано с метафорическим переосмыслением ряда значений латинского слова discursus, связанных с движением (мысль – движение, логическое развитие мысли как поступательное, как бег)[66]. В этом смысле следует понимать заглавие трактата Рене Декарта “Discoursdelamethode”, которое в русском переводе мы знаем как «Рассуждение о методе», а на латыни название звучит как “Dissertatiode…”.
Дискỳрс же есть актуализация одного из периферийных значений discursus – беседа, разговор.
На наш взгляд, возведение понятия «дискỳрс» к «блужданию», подчеркивание прямого значения («хаотическое движение»), определенного префиксом dis– со значением «разделение», «разъединение», не вполне корректно (уже в силу традиции и переосмысления первоначального значения) и обусловлено контекстом неклассической парадигмы философствования, которой присуща презумпция относительности, аструктурированности.
В европейской и английской исследовательской традиции долгое время понятия «дискỳрс» и «текст» существовали как синонимы. Впервые терминологизировал категорию дискурса американский лингвист А.Харрис в своей статье 1952 года, посвященной языку рекламы. С этого периода начинается история термина, весьма неоднозначного и неоднородного – так, Патрик Серио выделяет 8 значений термина «дискурс», установившихся во французской школе анализа дискурса[67]:
1. эквивалент понятия «речь» в соссюровском смысле, т.е. любое конкретное высказывание;
2. единица, по размеру превосходящая фразу, высказывание в глобальном смысле; то, что является предметом исследования «грамматики текста», которая изучает последовательность отдельных высказываний;
3. в рамках теорий высказывания или прагматики «дискурсом» называют воздействие высказывания на его получателя и его внесение в «высказывательную» ситуацию (что подразумевает субъекта высказывания, адресата, момент и определенное место высказывания);
4. при специализации значения 3 «дискурс» обозначает беседу, рассматриваемую как основной тип высказывания;
5. у Э.Бенвениста «дискурсом» называется речь, присваиваемая говорящим, в противоположность «повествованию», которое разворачивается без эксплицитного вмешательства субъекта высказывания;
6. иногда противопоставляются язык и дискурс (langue/discours) как, с одной стороны, система мало дифференцированных виртуальных значимостей и, с другой, как диверсификация на поверхностном уровне, связанная с разнообразием употреблений, присущих языковым единицам. Различается, таким образом, исследование элемента «в языке» и его исследование «в речи» как «дискурсе»;
7. термин «дискурс» часто употребляется также для обозначения системы ограничений, которые накладываются на неограниченное число высказываний в силу определенной социальной или идеологической позиции. Так, когда речь идет о «феминистском дискурсе» или об «административном дискурсе», рассматривается не отдельный частный корпус, а определенный тип высказывания, который предполагается вообще присущим феминисткам или администрации;
8. специфическое определение, основанное на разграничении дискурса и высказывания. Высказывание – это последовательность фраз, заключенных между двумя семантическими пробелами, двумя остановками в коммуникации. Дискурс – высказывание, рассматриваемое с точки зрения дискурсного механизма, которое им управляет. …Взгляд на текст с позиции его структурирования в языке: текст=высказывание, лингвистическое исследование условий производства текста: текст=дискурс.