Узость естественно-правовой трактовки права на необходимую оборону в значительной степени преодолевается в социально-политической парадигме. В основе современного государства лежит система политических и экономических отношений, незыблемость которых является залогом его успешного функционирования. Именно в этих отношениях реализуется правовой статус человека и гражданина, именно этим отношениям соответствуют базовые ценности данного общества. Поэтому государство, используя правовые средства, признает защитную деятельность граждан социально полезной, но ограничивает ее определенными условиями, нарушение которых поставило бы эти отношения под угрозу.
В этой связи уместно обратиться к вопросу о том, является ли право на НО самостоятельным либо субсидиарным, т.е. дополнительным по отношению к дополнительной деятельности государства. Этот вопрос имеет два аспекта. Первый аспект связан с тем, каким образом надлежит действовать обороняющемуся, когда он обладает реальной возможностью обратиться за помощью к органам власти. Как отмечалось выше, закон не ограничивает его действия такой возможностью. Почему? И здесь необходимо разобраться со вторым, более широким аспектом данной проблемы: является ли право на НО производным или самостоятельным. Однозначно ответить на этот вопрос нельзя. В позитивно правовом смысле оно является производным, т.к. возникает только тогда, когда нарушено исходное право,- как необходимость защиты этого права. Но вместе с тем, как отмечал Н.С. Таганцев, «в идее об обладании правом заключается не только представление о пользовании им, но и об охране его от нарушений; в этом смысле можно утверждать, что оборона есть прирожденное право»[27]. Двойственно решается этот вопрос и в социально-психологическом смысле. С позиции функционирующего в обществе режима политического абсолютизма, оборона как самостоятельная инициатива представляет собой посягательство на абсолютную власть и допускается в исключительных случаях, когда органы государства не в состоянии оказать покровительство индивиду. Если же признать, что государство выполняет служебную роль по отношению к обществу и его членам, то право на НО надлежит считать абсолютным, а охранительную деятельность государства- производной от этого права.
Наконец, позитивистский подход предполагает основание права на необходимую оборону не в инстинктивных свойствах личности и не в публичном интересе, но исключительно в юридических источниках. В позитивно-правовой плоскости решает этот вопрос Н.С. Таганцев. «Мое вторжение в право другого, - говорит он,- имеет производный характер; я употребляю силу, предупреждая или преступное деяние… или же хотя и непреступное, но и неправомерное деяние»[28]. Очевидно, что основанием реализации права на необходимую оборону является посягательство со стороны другого лица.
Юридическая природа и социально- правовое значение необходимой обороны исторически сложилось так, что право обороны от грозящей опасности отнесено к числу естественных прав, данных человеку самой природой. Ст. 42 и 45 Конституции РФ дает такое право каждому. Субъектом НО может выступать любое физическое лицо, находящееся на территории действия российских законов, независимо от возраста и гражданства, профессиональной или иной социальной подготовки и служебного положения. Таким образом, право на необходимую оборону закономерно вытекает как из самой сущности права, так и из системы правовых норм, определяющих статус личности в российском государстве. Более того, это право коренится в самой природе человека и соответствует базовым ценностям и отношениям современного общества. В этой связи закономерно возникает вопрос о том, можно ли считать НО не только правом, но и обязанностью граждан. В.И. Ткаченко на этот счет пишет: «Осуществление необходимой обороны выступает для граждан обязанностью и тогда, когда посягательство оказывается опасным для жизни лица, подвергшегося нападению, и его пресечение не было сопряжено с опасностью для этих лиц»[29] Позиция В.И. Ткаченко, безусловно, была оправданной, поскольку неосуществление обороны в указанном им случае могло квалифицироваться по ст. 127 УК РСФСР как оставление в опасности. Сейчас мы можем говорить об обязанности осуществления НО только в том случае, когда жизни или здоровью лица, в отношении которого другое лицо обязано иметь заботу, угрожает опасность, вызванная посягательством, которое не может быть отражено этим другим лицом без риска для собственной жизни. То есть, если жизни обороняющегося не угрожает опасность, другое лицо не обязано вмешиваться, и также оно может остаться в стороне, если посягательство опасно и для его жизни тоже.
Право на НО принадлежит лицу независимо от возможности избежать общественно-опасного посягательства или обратиться за помощью к другим лицам или органам власти (ч2 ст. 37 УК РФ). Это право вытекает из интересов обороняющегося, а не из уголовного законодательства РФ, которое называет правомерным причинение вреда посягающему для защиты правоохранительных благ. Получается, что правовой охране подлежит действие обоих участников правоотношения, которые строго регламентируются законом. Сам факт того, что защищающийся может превратиться в преступника ставит вопрос о допустимых пределах НО. В ст. 37 УК РФ утверждается, что не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии НО, т.е. при защите личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно- опасного посягательства, если при этом не было допущено превышение пределов НО .
Гарантии и пределы реализации этого права предусмотрены уголовным (ст.37, 61,108,114 УК РФ)[30], административным (ст.19,227 КоАП РФ)[31] и гражданским (ст.1066 ГК)[32]. Законодательствам это дает основание полагать, что нормы права, регламентирующие НО, образуются в совокупности.
1.2. Условия правомерности необходимой обороны.
Межотраслевой институт, но, как верно заметила С. В. Пархоменко, нормы других отраслей (кроме уголовного права) имеют значение при изучении не конкретных ОЧПД, а различные аспекты их проявления, реализации. Но, применительно к определению правовых последствий преступного причинения вреда прерогатива норм УК.
Обстоятельства, исключающие преступность деяния,- это предусмотренные уголовным законом и внешне сходные с преступлениями общественно полезные и правомерные поступки, исключающие уголовную ответственность лица за причиненный им вред.
Предмет уголовного права составляют три вида правоотношений. Первым видом являются правоохранительные уголовно-правовые отношения, возникающие в связи с совершением преступления между лицом, его совершившим, и государством в лице правоохранительных органов. Вторым видом являются обще-предупредительные уголовно-правовые отношения, возникающие по поводу удержания лиц от совершения преступлений в связи с наличием уголовно-правового запрета. Наконец, к третьему виду относятся регулятивные уголовно-правовые отношения, которые складываются на базе управомочивающих норм, наделяющих граждан правом на активное противодействие грозящей им, другим лицам, обществу и государству опасности. Именно к этому виду уголовно-правовых отношений принадлежит НО. Поэтому, указывая признаки НО, образующие ее уголовно-правовой состав, нельзя смешивать ее с понятием состава преступления. Стоит согласиться с Рабадановым А.С., который пишет: «Состав НО – это то, из чего слагается защитительная деятельность обороняющегося, предпринятая в ответ на общественно опасное посягательство»[33].
Объектом НО являются личность и права посягающего, которые в момент посягательства лишаются правовой защиты со стороны государства в той степени, в которой это необходимо для пресечения посягательства.
Посягательство обладает самостоятельным составом, который может:
А). Полностью совпадать с составом какого-либо преступления;
Б). Не образовывать состава преступления ввиду отсутствия необходимых признаков субъекта;
В). Не образовывать состава преступления ввиду отсутствия вины (ошибка или крайняя необходимость).
Объективная сторона НО включает в себя:
1). Общественно полезное действие, связанное с защитой правоохраняемых объектов (оборона в форме бездействия умозрительно допустима, но на практике не распространена);
2). Последствие в виде вреда здоровью, имуществу и другим благам посягающего лица;
3). Причинная связь между 1) и 2);
4). Обстановка, которая характеризуется наличием общественно опасного посягательства;
5). Время- момент посягательства.
Орудия, средства и способы НО не являются ее обязательными признаками. Однако, следует отметить, что использование оружия и специальных средств при отражении посягательства регулируется самостоятельными нормативно-правовыми актами. Согласно ст. 24 Федерального закона РФ «Об оружии» граждане РФ могут применять имеющиеся у них на законных основаниях оружие для защиты жизни, здоровья и собственности в состоянии НО или крайней необходимости. Применению оружия должно предшествовать четко выраженное предупреждение об этом лица, против которого применяется оружие, за исключением случаев, когда промедление в применении оружия создает непосредственную опасность для жизни людей или может повлечь иные тяжкие последствия. При этом применение оружия в состоянии НО не должно причинить вред третьим лицам. Запрещается применять огнестрельное оружие в отношении женщин, лиц с явными признаками инвалидности, несовершеннолетних, когда их возраст очевиден или неизвестен, за исключением случаев совершения указанными лицами вооруженного либо группового нападения. О каждом случае применения оружия, повлекшим причинение вреда здоровью человека, владелец оружия обязан незамедлительно, но не позднее суток, сообщить в орган внутренних дел по месту применения оружия. Нормы, детализирующие положения данной статьи, содержатся в Законах РФ «О милиции» и «О частной детективной и охранной деятельности».