СТАРИК. Это как это?…
ЗВЕЗДУН. Да!… Да!… Она дразнит своей высотой самоубийц, своей информационной властью бунтарей, своим охватом бизнесменов, политиков, артистов и прочих тщеславных нарциссов нашего общества. Да!… да!… говна хватает… Да!… мы не можем сориентироваться в этой вакханалии ненужной и нужной правды, идиотизма и интеллектуальности, любви и порнографии, истинного искусства и суррогатов бездарных, но богатых теледеятелей… Да этот так… Но попробуй не дай всего этого… хотя бы один день… народ взвоет…
СТАРИК. Не взвоет… у меня нет телевизора…А ты всё таки на останкинскую башню молится брось… (привстаёт и уходит к себе на койку)
Ночь. Все укладываются спать. Засыпают. Старик не ложится. Думая, что никто уже не видит старик ходит по палате и откровенно поглаживает свой пах. Это смешно. Он то ложится в постель, то встаёт и опять начинает гладить пах. Порой он оттягивает резинку штанов и вглядывается под штаны. Как бы ища… что-то… Потом ложится. Берёт из своей тумбочки фонарик. Весь с головой накрывается одеялом. Включает фонарик под одеялом. Складывается впечатление, что он что-то ищет в своём теле. Потом резко опять встаёт гладит пах. Оттягивает штаны и вновь всматривается в паховую область. Всё это видит ЗВЕЗДУН.
ЗВЕЗДУН. Старик… ты что яйца потерял?…
СТАРИК. Какие яйца…
ЗВЕЗДУН. Свои…
СТАРИК. Мои… Какие яйца… Нет…
ЗВЕЗДУН. Что нет… яиц нет?
СТАРИК. Не терял я ничего…
ЗВЕЗДУН. А что тогда там ищешь и гладишь?…
СТАРИК. Так тебе всё и расскажи…
ЗВЕЗДУН с любопытством подходит близко к старику.
ЗВЕЗДУН. Что у тебя там… что ты там спрятал? Яйца Фаберже? Деньги?
СТАРИК (испугавшись, отбегает от Звездуна). Нет…
ЗВЕЗДУН. Деньги… спрятал… точно деньги… Ладно… я пошёл спать…
Звездун ложится. СТАРИК привстаёт и подсаживается к Звездуну.
СТАРИК. Ты прав я в своих штанах деньги держу… только ты об этом никому не говори…
ЗВЕЗДУН. Сколько…
СТАРИК. Много… пятьдесят тысяч долларов…
ЗВЕЗДУН (от удивления привстаёт). Ну старик… ты даёшь… Откуда у тебя они?
СТАРИК. Это долгая история…
ЗВЕЗДУН. Ну расскажи…
СТАРИК. Ну ладно… Я тебе вот что скажу… я ведь раньше тоже как ты на башню молился…
ЗВЕЗДУН. На какую башню?
СТАРИК. На другую…
ЗВЕЗДУН. Какую… такую другую…
СТАРИК. Отсюда её не видно…
ЗВЕЗДУН. Это которая на Шаболовке…
СТАРИК. Нет…Это которая в Париже…
ЗВЕЗДУН. Да иди ты… тоже мне шутки…
СТАРИК. Я не шучу сынок… я на Эйфелевую башню молился… да да… на Эйфелевую башню, которая в Париже… мечтал в Париж уехать… От своих неблагодарных детей…И сейчас мечтаю… Только вот на Эйфелеву башню больше не молюсь… на церковь молюсь…
ЗВЕЗДУН. Старик… откуда ж у тебя такие деньги… ты действительно немножечко того…
СТАРИК. Все мы немножечко того... Кстати именно на это и надеялась моя дочь, которая мечтала положить меня в психушку, чтобы забрать мою трёхкомнатную квартиру…
ЗВЕЗДУН. Как видно мечты её сбылись… Не так ли старик… (Похлопывает с улыбкой по плечу старика)
СТАРИК. А вот и не так…
ЗВЕЗДУН. А как…
СТАРИК. А вот слушай как… Она гадина… тобиш моя дочь привела меня к врачу… но не сказала, что к психиатру, что собирается справку на меня оформить, что я немножечко того… А я то сразу смекнул к чему всё это и подслушал весь разговор дочери с психиатром…
Он её спрашивает, почему дескать оставили старика в коридоре дескать пригласите его… дескать я осмотрю старика…а она ему…” А что действительно можно определить как человек сходит с ума?” А он ей…что дескать “можно… только для чего вам это нужно” и говорит, чтоб меня позвала в кабинет…. Я то сразу догадался, что если психиатр действительно определит, что я ненормальный, то мне квартира уже точно не светит… А если я нормальный то квартира ей… фик… А она ему прямо и заявляет: “Понимаете в чём дело... Нам нужно, чтобы наш старик был немножечко того... Нужна справка об этом... Я готова оплатить за это.... Сколько это будет стоить? ”
ЗВЕЗДУН. Вот это поворот... Это любопытно...
СТАРИК. Я как дурак планировал оставить завещание на свою трёхкомнатную квартиру.... Дочь позвала меня в кабинет и мы с психиатром обо всём поговорили…
ЗВЕЗДУН. О чём же?
СТАРИК. Я ему всё и выпалил, что дескать…Ну разве вы не видите, что это за люди... Я как-то по глупости оформил было завещание на их имя ... и через месяц почувствовал, что они стали изживать меня с этого свету... словно желая во чтобы то не стало завладеть квартирой.
Я трясся за свою жизнь... Мне даже показалось, что они готовы отравить меня... Но я живучий... Я им ещё покажу... Я продам свою квартиру и поеду доживать свою старость ... в Париж...
ЗВЕЗДУН. У вас там родственники?
СТАРИК. Я пойду в дом престарелых? За доллары, счас всё возможно...
ЗВЕЗДУН. А как же виза?
СТАРУШКА. Я всё узнавал... поеду через турфирму... по виниюксу...
ЗВЕЗДУН. Ты хотел сказать по бинилюксу?
СТАРИК. Да...да это тур по Европе... заодно Европу посмотрю...А им фик....
ЗВЕЗДУН. Зачем сразу в Париж ехать? С такой квартирой можно и здесь хорошо зажить... Вон сейчас можно оформить договор ренты и вас до конца жизни будут опекать, давать деньги и даже телевизор с холодильником подарят...
СТАРИК. У меня уже был такой договор. Они тоже чуть не убили меня... Они стали не опекать, а пасти меня... Пасти мою смерть. Им ведь выгодно, чтобы я умер... Поэтому они из добрых побуждений всё равно всячески умертвляли бы меня. Я сидел дома и опять трясся, ожидая их когда они придут. Я не открывал им дверь... Еле-еле прервал договор... ладно знакомые помогли... Вообщем натерпелся… Уф! (вздыхает).
ЗВЕЗДУН. Ну и что дальше… Ты действительно… умный старик… У тебя всё хватает…
СТАРИК (взбодрилась и хихикает). Это у меня-то не хватает!... А знаете ли вы, уважаемый работник телевидения, что я благодаря своей квартире хорошо зарабатывал... Да я стар... А знаете ли вы, что у меня была близость с молодыми девушками, которые меня в два... три раза моложе... И всё благодаря этой чёртовой квартире...
ЗВЕЗДУН. Старик ты умён настолько, что безумен... Я начинаю сомневаться... Может действительно ты немножечко того...
СТАРУШКА. Того… не того… Молодые девушки квартировали у меня... они опекали меня... они имели близость со мной... а всё ради того, чтобы я оформил завещание на них... И я оформлял... показывал им и через неделю... переоформлял... на другого... Молодёжь пошла сейчас испорченная... на всё готовая...
ЗВЕЗДУН. Слышь старик… если я тебя ещё немножко послушаю, то у меня развалятся, как карточный домик, все представления о стариках... Откуда в вас всё это... Или вы всегда таким были? СТАРИК. А в Париж я всё таки поеду... Вот выйду отсюда, продам квартиру… и поеду в Париж… (немного плачет)
ЗВЕЗДУН. (успокаивая). Обязательно поедете... Только вот примут ли вас там...
СТАРИК. Если не примут... Спрыгну с Эйфелевой башни...
ЗВЕЗДУН. Вы спрыгнете ?… не спрыгнете... Такие как вы не прыгают… Впрочем, чёрт вас знает... Я то вон тоже… когда меня уволили хотел с Останкинской сигануть… Старик… А у тебя, что кроме дочери больше нет никого…
СТАРИК. Устал я от своих детей, внуков. Вообще-то они у меня все умные, обученные. Институты кончали. Вот и меня учат жить. Младшенький, голубок, научил меня сидеть на воде и хлебе. Полезно, говорит, это и экономно. А чтоб не скучать мне одному в своей однокомнатной квартире, дети меня взяли к себе, поставили раскладушку в прихожей. Теперь я у них громоотвод. Приходит внучок из школы – тырк меня своим ботинком в бок – это означает, что он получил сегодня двойку, тырк два раза – две двойки. Но иногда этот голубок меня так отпинает, – это значит, родителей вызывают в школу. Не обращайте внимания, что я всех детей и внуков голубками называю. Я ведь в молодости голубятником был.
Старший голубок возвратится с работы недовольный, злой – опять зарплату не выдали. Тырк меня. Опять я виноват. И так весь день.
А младшенький голубок, душевный такой, бизнесмен. Недавно обнял меня и говорит: “Живи, папаня, долго, но лишка не давай”. Вот и я думаю, что Бог на этом свете мне срок продлил, чтобы, наверное, я все свои грехи успел искупить. Хи! Хи! А грешил-то я много. Видимо быть мне долгожителем.
ЗВЕЗДУН. Это ж почему…
СТАРИК. Когда грехов много… надо и годков много… чтоб их отмыть… А душевность младшенького моего, бизнесмена, я понимаю. Все дело опять в этой моей трёхкомнатной квартире. Но ведь не знал он, хи!, хи!, хи!, что я ее тогда продал, что решил отдохнуть от детей и внуков – и по миру покататься.
ЗВЕЗДУН. То есть как это продали…
СТАРИК. А вот так…Продал за пятьдесят тысяч долларов…И поэтому держал их у себя вот здесь (показывает в пах)… А ты яйца… яйца… вот такие яйца…
ЗВЕЗДУН. На такие деньги модно купить одно яйцо… Фаберже… но маленькое…но одно…
СТАРИК. Я относился к деньгам так же, как к любимым голубям, – гладил их, целовал. В молодости ведь я голубятником был. Деньги мне всегда голубей напоминают. Летают и движутся они в пространстве как обученные голуби. Из одной голубятни в другую. А все равно прилетают в главную голубятню страны – Центральный банк. Вся страна наша – это сплошные голубятни. Все держат зеленых голубей, то есть доллары.. Конечно, их Америка обучила, чтобы они возвращались обратно. А мы их не выпускаем. А что, если бы мы их разом выпустили? Вот и я держу своих зеленых голубков, не выпускаю. И где только они не находились. Сначала держал их в коммерческом банке, потом в литровой банке, засыпанной пшеничной крупой. Внучок учуял: “Дед, говорит, плати мне дивиденды с хранимой суммы за неразглашение информации. Платил ему эдакому рекитиру. Нет, думаю надо быстрей уезжать.
Потом перенес своих голубков в туалет. Спрятал под унитазом. Уж больно нравилось мне это место. Сидишь в туалете, светло, тепло, опустишь руку под унитаз и гладишь своих голубков и мечтаешь. Даже засыпал порой там, мечтая о Париже.