Простой и абсолютный минимум, являющийся тем, больше чего не может быть, ибо он есть бесконечная истина, — нами постигается непостигаемо. [...] Все вещи, воспринятые чувствами, рассудком или разумом, настолько различаются между собой и одна от другой, что между ними нет точного равенства. [...]
Очищая максимум и минимум от количества, мысленно отбрасывая большое и малое, тебе станет очевидным, что максимум и минимум совпадают. Таким образом, в действительности максимум, как и минимум, есть превосходная степень. [...]
Противоположности существуют лишь для вещей, допускающих нечто превосходящее и превзойденное, с которым они различно сходны. Нет никакого противопоставления абсолютному максимуму, ибо он выше всякой противоположности.
[...] Мы бродим среди вещей, которые сама природа обнаруживает перед нами. Рассудок наш спотыкается оттого, что далек от этой бесконечной силы и не может связать противоречия, разделенные бесконечностью. Итак, над всяким ходом суждения мы видим непостижимым образом, что абсолютная максимальность бесконечна, что ничто ей не противостоит и с ней совпадает минимум.
глава V. максимум — един
Из вышесказанного [...] с ясностью вытекает, что абсолютный максимум может быть познан непостигаемо и может быть назван неизреченно [...]. Ничто не может быть наименовано или названо, что не было бы дано в большей или меньшей степени, потому что названия присваиваются усилием рассудка вещам. [...]
Множественность бытия не может встречаться без числа. Отнимите число, и не будет тогда возможности различать вещи, и не будет порядка, пропорции, гармонии и даже самой множественности бытия. [...] Единица есть начало всякого числа, так как она — минимум; она — конец всякого числа, так как она — максимум. Она, следовательно, абсолютное единство; ничто ей не противостоит; она есть сама абсолютная максимальность: всеблагой Бог. [...]
Взглянем, к чему нас привело число: для нас понятно, что именно к Богу, которого мы не сумеем наименовать, весьма точно подходит понятие абсолютного единства и что Бог един таким образом, что действительно является всем, что может быть. [...|
глава VI. максимум есть абсолютная необходимость
[..] Абсолютным бытием не может быть ничто иное, кроме абсолютного максимума. Так, нельзя понять ничего, что существовало бы без максимума. [...]
глава VII. О троичности и единой вечности
Никогда не существовало ни одной нации, которая не чтила бы Бога и не признавала бы Его за абсолютный максимум.
Итак, единство, равенство и связь есть одно и тоже. Это есть то тройственное единство, которому Пифагор, первый из всех философов, гордость Италии и Греции, учил поклоняться. [...]
глава VIII. О вечном рождении
Покажем теперь, [...] что посредством единства неравенство порождено из единства и, больше того, что связь возникает из единства и равенство из единства. Единство есть синоним от греческого слова on, которое по-латыни переводится ens (лат.: «сущий»), единство и сущность. Бог есть действительно сама сущность вещей, ибо Он — принцип бытия и потому является сущностью.
глава XI. О могущественной помощи математики в усвоении
РАЗЛИЧНЫХ БОЖЕСТВЕННЫХ ИСТИН
Все наши мудрейшие и святейшие ученые согласны между собой в утверждении, что видимые вещи суть доподлинно образы невидимых вещей и что Создатель наш может быть видим и познаваем через создания, как в зеркале и в загадке (чувственном символе). [...] Все вещи находятся между собой в связи, скрытой, без сомнения, от нас и непостижимой, но такой, что из всех вещей проистекает одна-единственная Вселенная и что все вещи суть самое единство в единственном максимуме. [...] Если производить исследование при помощи образа, необходимо, чтобы не было ничего, что возбуждало бы то или иное сомнение в образе [...]. Так, все чувственные вещи беспрерывно неустойчивы вследствие материальной возможности колебаний, изобилующих в них. Напротив, если взять более абстрактные образы, чем первые, в которых вещи рассматриваются таким образом, что, не будучи лишены совершенно материальных средств, без коих их нельзя было бы представить себе, они не полностью подвержены колебаниям возможного, мы видим, что эти образы очень стойки и хорошо нам известны. Так обстоит дело в математике. И вот почему мудрецы с большим рвением искали и математике примеров, чтобы разумом проследить эти пещи, и ни один из великих умов древности не научал трудных не щей при помощи иного какого-либо сходства, кроме как математического. [...] Разве Пифагор, первый из философов по достоинству и на деле, не направил искание истины на числа? Так, платоники и даже первые из наших мыслителей следовали математике настолько строго, что св.Августин и вслед за ним Боэций утверждали, что число неоспоримо было в мысли Творца Его основным образцом для создания вещей.
[...] Мы можем ныне избрать себе путеводителем математические знаки вследствие их не подлежащей спору убедительности.
глава XVI. каким образом перенесенный максимум встречается
ВО ВСЕХ ВЕЩАХ, КАК МАКСИМАЛЬНАЯ ЛИНИЯ В ЛИНИЯХ
[...] Бесконечность заставляет нас полностью преодолевать всякую противоположность. Из этого принципа можно было бы почерпнуть столько отрицательных истин, что получилась бы целая книга. Больше того, вся теология, какую мы можем постигнуть, вытекает из этого великого принципа. И вот почему величайший исследователь божественных вещей, знаменитый Дионисий Ареопагит, в своей «Мистической теологии» говорит, что присноблаженный Варфоломей чудесным образом постиг теологию, высказывая мысль, что она является одинаково и максимой и минимой.
В действительности, кто понимает это, понимает все и превосходит всякий разум. Действительно, Бог, который сам максимум, как тот же Дионисий говорит об этом в своем труде «О божественных именах», не является предпочтительно таким-то предметом перед другим, в таком-то месте больше, чем в другом.
В действительности, так как Бог есть все, Он — также и ничто.
глава XXI. переключение бесконечного круга в единство
[...] Окружая все вещи, так как является бесконечной окружностью, и проникая все, так как является бесконечным диаметром, совершенный максимум представляет основу всех вещей, ибо является центром, концом всех вещей, окружностью, серединой всего, диаметром. Совершенный максимум также и причина, производящая действие, ибо он — центр; формальная причина, так как это — диаметр; финальная, конечная причина, так как это — окружность. Он осуществляет бытие, так как это — центр; руководство, так как это — диаметр; осуществляет сохранение, так как это — окружность, и так далее для множества вещей.
Вот почему ты можешь охватить умом, каким образом максимум является не чем иным, как ничем, не отличным от ничего, и почему все в нем, от него и через него, почему он — окружность, диаметр и центр. [...]
Глава XXII. каким oбразом божие ПРОвидениЕ соединяет противоречия
|...| И так как очевидно, согласно предшествующему положению, что Бог обнимает все, даже противоречия, ничто не может ускользнуть от Его взора. Что бы мы ни совершили или ничего не сделали — все это в провидении. Ничто не может произойти без провидения. [...]
Так как провидение неизбежно и неизменно и ничто не может его превзойти, все, что касается самого провидения, явно имеет характер необходимости, и это по всей истине, ибо все в Боге есть Бог, который является абсолютной необходимостью.
глава XXIV. наименование бога и утвердительная теология
[...] Единство не есть прозвище Бога того же рода, каким мы называем и под каким понимаем «единство», потому что Бог превосходит всякий разум, тем более превосходит всякое наименование. Имена — результат движения рассудка, который гораздо ниже разума в деле различения вещей; и потому, что рассудок не может преодолеть противоречий, нет и имени, которому не было бы противопоставлено другое, согласно движению нашего рассудка. [...]
Раз никакое отдельное название, вследствие того, что оно имеет непременно нечто отличное от себя, нечто противоположное, не может подойти Богу, разве только в бесконечном приближении, то следует, что одни утверждения недостаточно вески и понятны, как указывает Дионисий. На самом деле, если говорят, что Бог — истина, то навстречу выступает ложь, если говорят — добродетель, то приходит порок, субстанции противостоит акциденция и т. д. [...] Действительно, всякое имя оставляет нечто от его значения, однако ни одно из имен не может подойти Богу, который является также не чем иным, как всем. Вот почему положительные имена если и подходили бы Богу, то лишь в отношении Его творений. [...]
То, что мы говорим об утвердительных именах, до такой степени верно, что даже наименование Триединства и Его трех лиц — Отца, Сына и Святого Духа — дано по свойству созданий.
ГлаВА ХХVi. отрицательная теология
[...] Отрицательная теология так необходима для теологии утвердительной, что без нее Бог не является предметом поклонения как бесконечный Бог, но скорее как творение. Этот культ — идолопоклонство, приписывающее изображению то, что подходит только истине.
[...] Священное незнание учило о невыразимом Боге тому, что Он бесконечен, что Он больше всего того, что может быть вычислено, и тому, что Бог пребывает на высшей ступени истины. О Нем говорят с наибольшей правдивостью. [...] Согласно этой отрицательной теологии, нет ни Отца, ни Сына, ни Святого Духа, но есть только бесконечное. Бесконечность как бесконечность не порождает, не порождена, ни от чего не происходит.
[...] Потому-то Бог не познаваем ни в веках, ни в будущем, что всякое творение есть относительно Него — мрак, ибо оно не может понять бесконечный свет, но познает само самого себя. […]