Музыкальное образование стало немодным в соовременном обществе и пора признать этот социальный факт раз и навсегда, чтобы разработать путь, как двигаться дальше. Поэтому хорового обучения и игры в музыкальных бэндах или оркестрах недостаточно для поддержки музыкального искусства и его процветания и развития. Только более эффективное музыкальное образование масс может переменить процесс разрушения музыкального языка.
Как технический прогресс отбил желание широких слоев населения учиться музыке
С приходом звукозаписи потребность в умении играть на музыкальных инструментах стала постепенно уменьшаться. Человек научился наполнять свою жизнь музыкой с помощью техники. Современные исполнители, вышедшие на стадионы, не нуждаются в музыкальной грамоте и гордятся этим! В обществе стал устанавливаться новый стандарт, провозглашенный песней Чака Берри – « Посторонись, Бетховен!». Если нас не могут научить, то не очень-то и хотелось - вот суть отношений музыкального образования и широких масс на сегодняшний день. Как только знание музыкальной грамоты перестало быть остро востребовано обществом, общество отомстило музыкальному образованию своим пренебрежением и равнодушием.
В музыковедении появились новые идеи о том, что письменность – это необязательная форма существования музыкального искусства и некоторые жанры ( такие, как джаз) в ней просто не нуждаются. Мне приходилась встречать даже такие идеи, что знание музыкальной грамоты ВРЕДНО для развития поп и рок музыкантов! Дескать, не умея читать и писать они… сохраняют собственную самобытность.Способность к чтению музыкального текста, записи музыки по слуху и оранжировки не являются необходимыми атрибутами в сочинении современных композиций. Музыканты справляются без них с помощью современных звукозаписывающих устройств и компьютерных программ, которые способны переводить звуки музыки в музыкальную письменность без участия человека.
Придумать мелодию, сыграть ее и перевести в нотный текст с помощью компьютерной программы достаточно просто. Но следует помнить, что в этом процессе развить музыкальное мышление и отточить мастерство композитора практически невозможно. Способность записывать речь – это не только процесс, имеющий практический смысл, но прежде всего – это необходимое условие для развития мышления человека, а также для оттачивания его интеллекта и мастерства в знании языка, на котором он самовыражается. Можно с помощью технологий научиться переводить звуки в нотное письмо, но мыслить на более высоких уровнях этот механический процесс его авторов не научит никогда. Именно поэтому музыкальная мысль будет «пробуксовывать» на месте и постепенно деградировать до самых примитивных уровней, пока авторы современных композиций будут оставаться музыкально безграмотными людьми.
Мне пришлось наблюдать как сохраняется вербальный язык в условиях иммиграции. Так, длительное время я общалась с украинским коммюнити города Хьюстона. Те потомки иммигрантов, которые умели только говорить на языке своих родителей, но не умели читать и писать на этом языке, постепенно теряли его и предпочитали думать на английском. Их словарный запас постепенно сужался как шагреневая кожа, потому что он не подпитывался никакими другими источниками. Только чтение и письмо способны подддерживать язык и способствовать развитию его словарного запаса и творческого мышления на этом языке. Точно так же без способности записывать собственные мысли и читать мысли других музыкальное мышление «композиторов» современности будет вариться в «собственном соку» на самом примитивном уровне, отличаться «ограниченностью словарного запаса» и навязчивой повторностью.
Слушатели же, вскормленные на такой примитивной музыке, просто не способны уже воспринимать ничего более развитого. Короткие постоянно повторяющиеся музыкальные фразы несут мало музыкальной информации и скорее производят гипнотическое воздействие, будучи нацелены на первобытные инстинкты человека, ибо ритм музыки перекликается с сердцебиением и цикличностью человеческой физиологии. 120 ударов в минуту -–и хлесткий ритм музыкальной композиции вползает в восприятие человека исключительно на физиологическом уровне.
Не случайно, такая музыка, не достигая высшего уровня мышления воспринимающего и сосредотачиваясь на его физиологии, вызывает у людей приступы энергии, переходящей в агрессию и стремление к разрушению и саморазрушению. Слабое, почти никакое развитие музыкальной мысли, ее вращение «по кругу» создает у воспринимающих ощущение безысходности и депрессии, угнетает развитие творческой мысли, мешает полноценному восприятию мира и тормозит развитие интеллекта.
Примитивные формы музыки, порождая состояния безвыходности, депрессии и агрессии, совершенно не способны развивать способность к музыкальному мышлению их слушателей и не развивают слух человека от простого к более сложному и к способности воспринимать более развернутые музыкальные композиции. Так создается громадная пропасть между широкими массами любителей простейших форм музыки и более сложными музыкальными жанрами. Серьезная музыка оказывается изолированной и существующей только для небольшого количества «избранных слушателей», поэтому ее язык является чуждым для одного поколения людей за другим.
Все это произошло не за один день, а представляет собой долгий и мучительный процесс, в котором профессиональная музыка представляется большим разросшимся деревом с усыхающими корнями. Даже наследие прошлого в серьезной музыке находит все меньше и меньше слушателей и ценителей. Новые же произведения современности просто обречены на изоляцию и непонимание общества.
ак мы привыкли учиться и как нас пытаются учить музыке
Обучение музыке имеет много общего с обучением другим языкам. Оно должно основываться на общих законах восприятия человека, запоминания и развития навыков. За тысячелетия эволюции мы выработали наиболее оптимальные пути обучения новому. Если не учитывать наших наработанных «привычек» – или психологических законов восприятия, то мало чего можно достичь в любом виде обучения, тем более в музыке. Поэтому моя следующая глава о том,
Как учится наше сознание и почему ему нужна точка опоры, а также о неэффективности зубрежки.
Благодаря органам чувств, наше восприятие получает много всевозможной информации извне. Воспринимая эту информацию, человек старается ее озвучивать голосом, давая каждому предмету или понятию имена и определения. Давая полученной извне информации имя или определение и проговаривая их голосом, человек как бы старается сделать внешнее явление частью самого себя или частью своего сознания. Пройдя стадию «проговаривания» информация сохраняется в нашем сознании в виде усвоенных «образов». С помощью этих образов человек приобретает способности мыслить и это в свою очередь ведет к его желанию «повллиять на ход развития событий» или стремление к творчеству.
Мышление и обучение новому происходит по принципу постепенного наращивания знаний и опыта. Получая новую информацию, сознание пытается связать ее с уже известным материалом. Если новая информация в чем то дополняет и логически продолжает уже существующее, оно скрепляется с ним и обогащает нас новыми знаниями или умениями. Если нет – отвергается нашим восприятием и становится «неподъемным грузом». Освоение нового похоже на поднимание тяжести с помощью рычага. Наши накопленные знания – это сила, с которой мы надавливаем на рычаг, а точка опоры – это те знания и умения, которые уже стали неотделимой частью нашего сознания и на которые мы можем опереться для понимания и освоения нового материала.
Одним из ярких примеров, как мы учимся, являются кубики, обучающие буквам. Возьмем, к примеру, кубик с картинкой яблока. Возле яблока изображен абстрактный значок и мы знаем что это - какая-то буква. Мы знаем, как выглядит яблоко и как произносится слово «яблоко», мы также знаем, что в Алфавите есть буква «Я» – все это мы давно озвучили и усвоили в виде «образов» нашего сознания – это багаж полученных нами знаний – или наша сила. Нам осталось «поднять» новую информацию - узнать, как называется буква изображенная на кубике. Рисунок яблока в данном контексте является точкой опоры между изображением буквы и звучанием слова, с которого эта буква начинается. В результате, наше сознание «осиливает» неизвестное – название буквы - и делает эту информацию «своей» с помощью проговаривания нового.
Однако если новой информации значительно больше, чем наших сил ее «поднять» и найти точку опоры невозможнно, но восприятие стоит перед острой необходимостью запоминания нового материала, то оно привлекает «аварийный резерв» сил, используя в качестве точки опоры «все, что попадается под руку». Это называется зубрежкой. Зазубривание является форсированной, насильственной попыткой восприятием освоения новой информации с помощью искусственно найденной «точки опоры». При запоминании «все средства хороши» и в ход идут самые неожиданные запасы знаний с целью хоть как-то «зацепить» новый материал. Так, попадая в компанию незнакомых людей и встав перед необходимостью запомнить имена присутствующих, человек начинает искать ассоциации, которые помогли бы «вытянуть» это запоминание исходя из внешнего вида людей, особенности имен и фамилий или сходства с кем-то или чем-то уже знакомым.