Вряд ли можно говорить о пустоте, безнадежной устарелости и тупиковой фантастичности подобных историко-культурных свидетельств, особенно находясь в реальности взрывоподобного прогресса в области генетики человека.
Фантастика 30-х гг. оборачивается, например, такой реальностью 90-х, как существование в Калифорнии (США) Репозитория гармонического выбора, в котором собирают и хранят сперму, в т.ч. и лауреатов Нобелевской премии, с целью ее последующего использования для получения потомства, обладающего выдающимися способностями[92].
В кон. XXв. замкнутое на себя моделирующее символическое сознание покидает свои собственные границы. Вот краткий перечень реальных этических проблем генных технологий, которые ставят сегодня ученые-генетики, политики, философы, социологи:
- может ли человек (ученый (исследователь-генетик) , политик) стать соавтором биологической эволюции?
- Может ли и должна ли реальность биогенетического неравенства (способности, здоровье) стать основанием социального неравенства?
- Может ли наука изменить принципы демократического управления обществом?
- Могут ли государство и общество регулировать процесс научных исследований? И если да, то как?
- Должно ли генетическое обследование стать доступным каждому и охватывать всю популяцию?
- Должно ли генетическое тестирование стать обязательным?
- Должно ли оно стать обязательным для людей, вступающих в брак, или при беременности?
- Можно ли рассматривать генетическую диагностику основанием для аборта (прерывания беременности)?
- Этично ли сообщать человеку об имеющейся у него предрасположенности к тому или иному заболеванию? Особенно в том случае, когда медицина не может еще предотвратить его развитие?
- Допустимо ли, чтобы данные генетического обследования (“генный паспорт”) были использованы страховыми компаниями и работодателями?
- Этично ли создание “запасных частей” для рынка органов, тканей, генов, если для этого используются внутриутробные зародыши?
- Допустимы ли подобные процедуры с эмбриональным материалом вообще?
- Может ли геном стать критерием оценки личности?
- Как гарантировать и обеспечить конфиденциальность материалов генетического тестирования?
- Должна ли информация о результатах генетического обследования доводиться до всех членов семьи?
- Должны ли люди знать свое генетическое будущее?
- Вправе ли они выбирать - знать или не знать?
- Можно ли информировать их об этом в принудительном порядке?
- Может ли генетическое тестирование населения стать основанием классификации групп населения и основанием для ограничения властями свобод “неблагополучных” людей?
- Ограничится ли наука расшифровкой патологических генов или пойдет дальше - к поиску генов, ответственных за поведение человека?
- Можно ли улучшить или “гармонизировать” человека и род человеческий путем избирательного скрещивания определенных индивидуумов?
Эти и подобные им вопросы составляют суть этической проблематики генных технологий. Они тесно связаны между собой, и каждый их них является не произвольной конструкцией изобретательного человеческого ума, но естественным следствием уже существующей на сегодняшний день научной практики.
История генетических методов и технологий
История генетических методов и технологий непосредственно связана со стремлением человека к улучшению пород домашних животных и сортов возделываемых растений. Отбирая определенные организмы из природных популяций, скрещивая их между собой, человек, не имея представления о механизмах этих процессов, уже сотни лет назад создавал улучшенные сорта растений и породы животных, обладавших нужными ему свойствами.
Начало научному подходу положили эксперименты австрийского монаха Г.Менделя по гибридизации растений, к которым он приступил летом 1865 года. Мендель показал, что наследственные свойства не смешиваются, а передаются потомству в виде отдельных единиц. В 1909г. датский ботаник В.Иогансен назовет их генами (от греч. род, происхождение). Позднее американец У.Сэттон заметил удивительное сходство между поведением хромосом во время образования гамет и оплодотворения и передачей менделевских наследственных факторов. На основании этих открытий создается хромосомная теория наследственности. Нач. XXв. - время формирования генетики, науки о наследственности, об изменчивости живых организмов и методах управления ими. В 20-х гг. советскими учеными школы А.Серебровского были проведены первые эксперименты, доказавшие сложное строение гена. Эти представления были использованы Дж.Уотсоном и Ф.Криком для создания модели ДНК (1953) и расшифровки генетического кода.
Возможности, связанные с целенаправленным созданием новых комбинаций генетического материала, привели к возникновению генной инженерии. В 1972г. в США в лаборатории П.Берга была получена первая гибридная (рекомбинантная) ДНК. Идеи и методы генетики начинают находить применение в области медицины. В 70-е гг. началась расшифровка генома человека. Уже более 10 лет существует проект “Геном человека”. На момент первого издания моей книги “из 3 млрд. пар нуклеотидов (в виде сплошных непрерывных пассажей) прочтено пока всего около 10 млн. знаков”[93]. Но возникают новые методы прочтения ДНК-текстов, которые увеличивают скорость их прочтения. И якобы в нач. 2000г. в одной из лабораторий США раскодирована полная последовательность аминокислот ДНК человека (хотя и без ее структурного расчленения). Впрочем, по самым оптимистическим оценкам на исследование генотипа человека уйдет не одно десятилетие.
В.Иванов, директор Медико-генетического центра РАМН, полагает, что “весь геном будет прочитан примерно к 2020 г.”[94]. “Чтение” генома обнаружило наличие дефектов, когда всего лишь одна “буква” заменена на другую в последовательности длиной в 3 тыс. “букв” (средняя длина структурных кодирующих генов у человека). Сейчас уже известно, что каждый конкретный дефект может быть причиной наследственных болезней. Это знание и произвело переворот в лабораторной диагностике генетических заболеваний. Отсюда с нач. 80-х гг. входят в научный оборот понятия доклиническая диагностика, прогностическая медицина (Ж.Доссе). Формируется и медицинская генетика, ибо новые возможности диагностирования естественно определяют задачу нахождения специальных методов лечения.
Возможность диагностировать и выявлять носителя гена-мутанта становится основанием генетических консультаций для супружеских пар, которым наследственность или другие факторы дают повод опасаться появления на свет неполноценного ребенка.
По данным западноевропейских и американских врачебных ассоциаций, 15% людей нуждается в медико-генетической помощи. В странах с высоким уровнем жизни генетические клинические обследования становятся частью современного здравоохранения. В России же доступ к медико-генетической помощи для широких слоев населения ограничен в силу организационных и материальных причин.
Какими же вариантами поведения располагают обследуемые супружеские пары в случае неблагоприятной диагностики? Это - предохранение от беременности, сознательное согласие на риск с возможным прерыванием беременности, если зародыш наследует недуг (известно, что, например, в Великобритании в тех случаях, когда плод неполноценен, нет ограничений в сроках для прерывания беременности), усыновление чужого ребенка, оплодотворение донорскими клетками.
Появление генетической диагностики естественно ставит вопрос о разработке операций по перестройке генома человека. Так возникла идея генной терапии. Она заключается в том, что в клетках больного дефектный ген заменяется здоровым, способным выполнять нужную функцию. Первая попытка использовать генную терапию для лечения человека, - попытка, приведшая к положительному результату, была предпринята в 1990 году. Пациенткой стала девочка с нарушением защитных функций иммунной системы. Исследователи полагают, что манипулирование соматическими клетками - “абсолютно этично”, ибо последствия касаются только данного индивида, не имея никакого воздействия на наследственность. Зародышевая терапия предполагает вторжение в генетический материал - в мужские и женские репродуктивные клетки. В этом случае любые изменения передаются по наследству из поколения в поколение. Поэтому (по данным ЮНЕСКО; 1994) зародышевая терапия строго запрещена.
Либеральная позиция
В своей книге “Мастерская человеческого тела” Э.Кимбрелл пишет: “Многие эксперты считают, что нынешнее негативное отношение к использованию зародышей для медицинских целей может вскоре измениться”[95]. Одним из оснований такого изменения является нарастающее влияние и действительная популярность либеральной идеологии.
Этого нельзя не учитывать, так как весьма недальновидно оценивать ту или иную технологию в отрыве от социального контекста. Технологии появляются в определенной “интеллектуальной среде” и способны сами в дальнейшем ее формировать.
Либеральная идеология, оценивая ту или иную технологию через призму безусловной ценности “прав” индивида и “прав” прогресса научно-технических исследований, составляет стержень “воспринимающего” и “принимающего” их социального контекста.
Проф. Э. Сулейман, глава Комитета по европейским исследованиям в Принстонском университете (США), так характеризует либеральную позицию по вопросу об отношении государства к научным исследованиям. Государство “должно оставаться сторонним наблюдателем там, где дело касается научных исследований; не должно диктовать, как именно следует распространять результаты научных изысканий. Ученые, являясь владельцами плодов своей деятельности, сами знают, какие результаты следует делать достоянием широкой общественности; не должно вмешиваться в определение направлений научных поисков или осуществлять контроль за применением научных открытий; вмешиваясь в дела науки, государство способно превратить ее из объективного поиска знаний в инструмент государственной идеологии”[96].