– Полностью согласен с вами! Горы не могут двинуться с места, зато двигаться можем мы! А горы нам помогут уничтожить врагов…
– Что?! – от удивления Мосулюк даже приоткрыл свой рот. Но, чья-то рука, мягко опущенная на его плечо, заставила его обернуться. На него смотрели узкие глаза, высокого и чуточку худощавого человека.
– Вы присылали за мной?
– А, это ты Хурсакай. Я уже начал было думать, что обладаю способностью общаться со скалами, – быстро придя в себя, Мосулюк начал расспрашивать незаметно подошедшего сотника:
– Где караван?
– Он в наших руках!
– Отлично! Ты узнал точное количество наемников, охраняющих караван?
– Да, – и Хурсакай коротко начал докладывать все, что им удалось узнать, за весь период наблюдения за караваном. Мосулюк слушал его молча, лишь изредка перебивая, когда дело доходило до груза.
Переспрашивая у сотника, точное количество верблюдов, Мосулюк начал потирать руки. Ему очень понравились данные, собранные сотником. Особенно та часть, где говорилось о количестве нагруженных верблюдов. Девятьсот сорок два верблюда! Почти тысячи! Охрана каравана составляла не более восьмисот пятидесяти человек. По тому, как загорелись глаза у Мосулюка, было очевидно, что и он мечтает, урвать свой солидный куш.
– Будет лучше, если вы сами взглянете на караван. Я отведу вас туда,
– в конце доклада заметил сотник Хурсакай.
– Постой, а почему ты остановил всех, так далеко от каравана? – спросил Мосулюк.
– Это необходимая предосторожность! Наемники, охраняющие караван все время патрулируют местность. Они могут запросто нас заметить. И тогда нам придется либо вступить с ними в схватку, либо отступить. Но, и в том и в другом случае, мы останемся в проигрыше. Поскольку не будет эффекта неожиданности, – ответил Хурсакай.
– Хорошо, мне нравится ход твоих рассуждений. Сразу видно, что лазутчик ты хороший, – похвалил Мосулюк.
– Спасибо! А теперь пойдемте, я покажу вам караван.
– Да, лучше самому увидеть, а то столько всего мне известно о караване, что грех на него не взглянуть после стольких мытарств. Ну, веди меня, мне не терпится посмотреть на гору золота!
Прежде чем идти дальше Хурсакай попросил тысячника Мосулюка, о том, чтобы тот велел своим людям сидеть тихо и дожидаться его здесь.
Отдав короткий приказ своим сотникам, чтобы те довели до сведения каждого из тысячи солдат о строжайшем соблюдении тишины. Мосулюк последовал за Хурсакаем.
Проскакав несколько сот метров, Хурсакай и Мосулюк спешились. Тут же появившись, один из воинов Хурсакая увел их коней куда-то в сторону. Опустив голову низко и стараясь не шуметь, Хурсакай пошел вперед. Мосулюк повторив его движения, сразу же последовал за ним. Быстро обогнув небольшой холмик, Мосулюк и сотник наткнулись на монгольских солдат, лежащих на густой траве. Распластавшись на земле, Хурсакай и Мосулюк проползли вперед. Лазутчики, заметившие их появление, расступились, давая им проползти мимо них. Хурсакай повернув голову налево, начал шептаться с одним из своих воинов. Затем, повернувшись к Мосулюку, сказал:
– Похоже, наше появление еще не замечено. Судя по тому, как себя ведут караванщики, они еще не скоро двинутся в путь.
Мосулюк вытянув голову вперед, посмотрел в ту сторону, куда ткнув пальцем, указал Хурсакай. Тут же взору Мосулюка открылось приятное зрелище: на зеленой лужайке, мимо небольшой речки, вписываясь с местной панорамой, расположился огромный караван. Множество разноцветных шатров раскинутых вдоль речки, поражали воображение богатством и убранством. Люди в дорогих одеждах, сновали возле тяжело нагруженных верблюдов. Рядом с ними в темно-синих плащах, накинутых поверх отлитых бронзой доспехов, ходили воины. Очевидно, это и были те самые наемники, охраняющие караван. Хорошее снаряжение и отличное вооружение, говорило об их постоянной готовности защищать караван. Некоторые из этих воинов, сидели возле речки и точили свои мечи. Возле больших котлов тоже суетились люди. Видимо готовили еду. Мосулюк не переставал удивляться красивому каравану. Огромное количество верблюдов и лошадей, живо затуманили его мечтательное воображение. С большим трудом, оторвав свой взгляд от каравана, Мосулюк обратился к Хурсакаю.
– Просто замечательно!
– Что?! О чем это вы?
– Я об этом караване. Просто отлично, что мы сумели так быстро нагнать и обнаружить их! Теперь нам надо вести себя как змеи. Неотступно следить и ползти за ними. А когда они приведут нас в город Ак-Буркут, мы щипа нанесем им смертельный укус.
– Да. Мне будет приятно сразиться с этими навороченными воинами. Интересно, как они дерутся?
– Уверен, что при виде наших монгольских сил, эти железяки разбегутся как трусы! – ухмыльнувшись Мосулюк, не смог скрыть своей зловещей улыбки. – А теперь слушайте мой приказ! Если хоть кто-нибудь своим громким кашлем или писком, вспугнет этот караван, будет наказан мною! Я выпотрошу кишки любому, кому взбредет в голову случайно обнаружить нас! Передай это своим людям Хурсакай.
– О моих людях можно не беспокоиться. Это их не первая работа. Как видите, мои воины опытные лазутчики. Они могут, несколько дней подряд вести слежку за противником, обходясь без еды и питья и не издавая ни малейшего шума, – гордо заметил Хурсакай. – Вам следует, беспокоиться о своих воинах. Я специально расположил их чуть дальше от нас. Но, несмотря на это все же беспокоюсь….– последние слова Хурсакай специально не договорил.
– Беспокоишься, что они могут выдать нас?! – продолжил его мысль Мосулюк. – Ты, верно, плохо знаешь мою тысячную! Они и чихнуть не посмеют без моего разрешения! Такие уж, они у меня….
Но договорить, он, не успел, поскольку тут же, со стороны скал, где расположилась тысячная Мосулюка, раздался дикий вопль. От неожиданности, Мосулюк чуть не вскочил со своего места. Однако Хурсакай вовремя успел его схватить и удержать. Быстрый взгляд, брошенный ими в сторону каравана, подтвердил их самые страшные опасения. Несомненно, все люди, охранявшие и сопровождавшие караван, тоже услышали этот странный, не-то крик, не-то вопль. Быстро вскочив со своих мест, воины в темно-синих плащах построились и, обнажив мечи, замерли в ожидании. Хурсакай и Мосулюк, тихо ругаясь, тоже замерли, уставившись на караван.
С того самого холма, откуда монголы вели скрытое наблюдение, были отчетливо видны все дальнейшие действия купцов. Собравшись в середине лагеря, купцы и несколько воинов о чем-то долго спорили. Затем видимо, придя к какому-то мнению, купцы почему-то решили не посылать своих людей на разведку. Наоборот, вместо того, чтобы отправиться туда и выяснить в чем дело, они начали собираться. Быстро разобрав и сложив шатры, купцы расселись по своим коням. Погонщики и воины, потушив костры и подняв всех верблюдов, построили их. Конные отряды наемников поскакали вперед, следом за ними двинулись и остальные. Охраняя караван с двух сторон и при этом, прикрывая свой тыл, наемные силы показали монголам свою готовность к любому отражению. Всего за какие-то полчаса, караван, быстро собравшись, двинулся дальше. А еще через двадцать минут то самое место где, меньше часа тому назад стоял лагерь купцов, был абсолютно пуст.
Не скрывая свою злобу, Мосулюк встал и в сопровождении Хурсакая направился к своему коню. Один из воинов Хурсакая заметив приближение Мосулюка и Хурсакая, поднес им их лошадей. Вырвав узды с рук державшего его коня воина, Мосулюк сел на нее и поскакал по направлению к скалам. Хурсакай решив не отставать от него, вскочив на своего коня, поскакал за ним.
Прискакав на место дислокации войск Мосулюка, оба спешились и, оставив своих коней, дальше пошли пешком. Мосулюк шел, громко ругаясь и проклиная того осла, кто своим криком вспугнул караван. Потирая руки от злости, он, то и дело хватался за рукоятку своего меча. Шедший за ним Хурсакай, счел разумным, не делать никаких замечаний, по поводу происшедшего. Ему и так было ясно, что Мосулюк в гневе, и что тот, кто посмел поднять такой шум, будет казнен им.
Когда они приблизились на достаточно близкое расстояние к тому месту, где расположилась тысячная, навстречу к ним вышли несколько воинов. Увидев своего тысячника, идущего к ним с обнаженным мечом и с горящими глазами, воины от страха все попадали на колени. Размахивая своим мечом, Мосулюк приблизился к ним.
– Какому ослу взбрело в голову так громко кричать?! – брызгаясь слюнями и задыхаясь от злобы, Мосулюк начал пинать всех сидящих на колени. – Я спрашиваю вас, шакалы, кто орал?!
– Простите нас, мы не виноваты! Это…это… – заплетаясь от страха начал объяснять один из воинов. Но, Мосулюк своим громким голосом резко перебил его.
– Не виноваты?! Да знаете ли вы, что натворили своими криками, шакалы? Вы…вы спугнули караван! Понимаете, шакалы?! – плюнув в лицо одному из воинов, Мосулюк, взял его за волосы и притянул к себе. Затем, приставив свой меч к его горлу, процедил сквозь зубы. – Ты кричал, шакал?!
– Н-нетт! Пощадите меня! – бедный воин с выпученными глазами, дрожа от страха, начал все объяснять. – Это был несчастный случай. Башрик, сидя на краю одного утеса, случайно наступил на огромную змею. И, и…он…
– Кто такой Башрик? Отвечай шакал!
– Это сын воина Дудинбая. Он самый молодой. Ему только недавно исполнилось пятнадцать лет.
– Я не спрашиваю у тебя, сколько ему лет, шакал, ты понимаешь меня, аа?! Где этот Башрик? – затем, пнув его ногой, он крикнул ему. – Найди мне его, быстро!
Вскочив со своего места, испуганный воин помчался в сторону уже собравшейся толпы воинов. Взяв за руки молодого юнца, он, и еще несколько воинов приволокли его к ногам Мосулюка.
Перепуганный до смерти парень действительно был юнцом. Низкорослый воин выглядел как мальчик. Его вообще называть воином было смешно. Без бороды и усов, одетый в кафтан из овечьей шкуры и с мечом, прикрепленным к его широкому поясу, он сильно отличался от рослых, здоровых и закаленных в боях воинов, которые находились здесь же.