Социальные роли, типичные для данного общества, усваиваются (интернализуются) человеком в процессе его социализации. Несмотря на то, что совокупность ожиданий, присущая той или иной роли, состоит из набора констант, предписывающих индивиду определенное поведение, интернализация ролей каждым индивидом происходит через призму его личного опыта и под влиянием той социальной микро- и макросреды, к которой он принадлежит. Поэтому и исполнение ролей, как обусловленных постоянными и долговременными социальными характеристиками индивида, так и проигрываемыми в той или иной стандартной ситуации, варьирует от личности к личности, от одной социальной группы к другой. Важно, однако, что эта вариативность находится в определенных пределах – пока она не противоречит ожиданиям, присущим данной роли, пока не нарушает некоторых социальных норм.
Таким образом, социальная роль – это форма общественного поведения человека, обусловленная его положением:
а) в некоторой социальной группе;
б) в некоторой ситуации общения [18].
Пары социальных ролей – наиболее типичная форма ролевого взаимодействия людей. Соотношение ролей в таких парах может быть представлено тремя сценариями:
1) роль первого участника ситуации (Х) выше роли второго участника ситуации (Y): Px>Py;
2) роль первого участника ситуации ниже роли второго участника: Px<Py;
3) роли обоих участников ситуации равны: Px=Py [18].
Чем больше внимания к собственной речи требует от говорящего ситуация общения, тем вероятнее использование литературного языка (или - при неполном владении последним - речевых форм, близких к литературным). Напротив, при свободном общении, при снятии или ослаблении социального контроля и речевого самоконтроля в той или иной ситуации вероятнее использование диалекта (заметим, что в точности таков же механизм использования родного и иного языков при национальном двуязычии).
Одна социальная роль может проигрываться в различных ситуациях с использованием средств разных функциональных стилей. Так, роль учителя может исполняться с использованием средств (а) учебного подстиля научного стиля речи – при объяснении урока; (б) публицистического стиля – например, при выступлении на школьном собрании; (в) обиходно-бытового стиля – при разговоре с учениками на темы, обсуждение которых не преследует учебных целей (обратим внимание на тот факт, что во всех этих случаях говорящий не выходит за рамки социальной роли «учитель»).
Таким образом, дело не просто в характере социальной роли, а в целевой установке при исполнении в той или иной коммуникативной ситуации. Поэтому К.А. Долинин, несомненно, прав в том, что традиционно выделяемые функциональные стили «чересчур обобщают, объединяют под одной рубрикой весьма разнородные речевые ситуации», и при анализе функционального разнообразия речи целесообразнее исходить не из «больших функциональных стилей, а из более дробных речевых жанров» [18].
Роль говорящего (или, шире, отправителя речи), как известно, находится в тесном взаимодействии с ролью адресата речи, который является партнером по ролевому взаимодействию в той или иной ситуации. Для стилистического аспекта ролевых взаимодействий важна не только структура ситуации в терминах социальных ролей, но и характер отношений между адресантом и адресатом.
Представляет большой интерес выделение типов адресатов:
1) собственно адресат, которому предназначено высказывание;
2) квазиадресат (предмет или воображаемое лицо, к которому обращена речь);
3) адресат-ретранслятор, который должен передать информацию действительному адресату;
4) косвенный адресат, слушатель, присутствующий при акте коммуникации [7, 11-15].
Направленность на адресата является важнейшей характеристикой говорящего, поэтому типы адресатов при всем их многообразии соотносимы с типами говорящих.
Однако между характером отношений ролевых партнеров, тональностью ситуации, с одной стороны, и различными подсистемами языка или его стилями (если используется литературный язык), с другой, нет прямой и однозначной корреляции. При официальных отношениях и соответствующей тональности обычно используется официально-деловой стиль литературного языка, но может быть использован и научный стиль и даже элементы устно-разговорной разновидности – сравним, например, ситуацию приема у врача: отношения пациента и врача тяготеют к официальным (хотя они, несомненно, менее и «иначе» официальны, чем, скажем, ролевое отношение судьи и свидетеля).
Нейтральные отношения – например, при общении незнакомых и малознакомых людей (сравним ролевое взаимодействие пассажира и кондуктора, клиента ресторана и официанта и др.) – обслуживаются хотя и ограниченным набором языковых средств, в основном клишированных, стереотипных, но значительная часть элементов этого набора принадлежит к устно-разговорной разновидности литературного языка, а некоторое их число – к просторечию и профессиональным жаргонам (сравним речь официантов, парикмахеров и др.).
Наконец, дружеские отношения между коммуникантами обычно облекаются в непринужденную, свободную языковую форму, с преимущественным использованием разговорного языка, просторечия, профессиональных и групповых жаргонов. Однако, поскольку отношения между ролевыми партнерами непринужденны, здесь возможно употребление средств стилей книжно-литературного языка, но только с сознательной установкой на шутку, иронию, каламбур и т.п. (использование книжных элементов без такой установки в данном случае должно рассматриваться, естественно, как ситуативная неправильность) [18].
В качестве общей закономерности, характерной для соотношения различных ситуаций общения, с одной стороны, и разных языковых подсистем и стилей, с другой, можно отметить следующее: чем определеннее и жестче санкционируемые обществом требования, предъявляемые к данной ситуации и к проигрываемым в этой ситуации ролям, тем уже стилистические рамки речи. Иными словами, выбор языковых средств оказывается ограниченным не просто некоторой стилистической сферой (например, официально-деловым стилем литературного языка), а определенным набором речевых шаблонов. В максимальной степени это свойственно разного рода ритуальным ролям и ситуациям, осуществление которых сопровождается употреблением одного и того же набора готовых – не порождаемых в процессе общения – речевых формул: сравним принятие воинской присяги, свадебные и похоронные обряды; из современных коммуникативных ситуаций все более ритуализованной становится процедура защиты диссертаций. При ослаблении социальных требований к ситуации и к исполнению тех или иных ролей стилистическая шкала используемых говорящими средств, естественно, изменяется. Однако это ведет не прямо к увеличению диапазона стилистических средств, а к изменению стилистической ориентации: с официальных, книжных стилей говорящий переключается на разговорные. Кроме того, по мере ослабления контроля над ролевым поведением человека функции вербальных средств в более или менее значительной мере берут на себя средства невербальные, параязыковые: жесты, мимика, телодвижения. Большее значение, чем в официальных ситуациях общения, при дружеских и интимных ролевых отношениях коммуникантов имеют и такие факторы, как характер пауз, громкость и высота голоса, положение собеседников друг относительно друга, их взаимная установка на речевой контакт и т.п., составляющие психологический климат общения [18].
2. Русский и английский национальный характер как основа коммуникативного поведения двух этносов
2.1 Национальная специфика культуры и речевое общение
Поскольку особенности употребления речевого акта похвалы и комплимента в русской и английской коммуникативных культурах в значительной степени определяются культурными особенностями двух этнических общностей, рассмотрим взаимосвязь национальной специфики культуры и речевого общения.
Реальное употребление слов в речи, реальное речепроизводство в значительной степени определяется знанием социальной и культурной жизни говорящего на данном языке речевого коллектива. Как говорил Э. Сепир, «Язык не существует вне культуры, т.е. вне социально унаследованной совокупности практических навыков и идей, характеризующих наш образ жизни» [19]. Таким образом, в основе языковых структур лежат структуры социокультурные.
Проблемы межкультурной коммуникации, помимо языковых барьеров, создаются национально-специфическими компонентами культур. Как отмечают в своем исследовании И.Ю. Марковина и Ю.А. Сорокина [20], «к компонентам культуры, несущим национально-специфическую окраску, можно отнести как минимум следующие:
а) традиции (или устойчивые элементы культуры), а также обычаи (определяемые как традиции в «соционормативной» сфере культуры) и обряды (выполняющие функцию неосознанного приобщения к господствующим в данной системе нормативным требованиям);
б) бытовую культуру, тесно связанную с традициями, вследствие чего ее нередко называют традиционно-бытовой культурой;
в) повседневное поведение (привычки представителей некоторой культуры, принятые в некотором социуме нормы общения), а также связанные с ним мимический и пантомимический (кинесический) коды, используемые носителями некоторой лингвокультурной общности;
г) «национальные картины мира», отражающие специфику восприятия окружающего мира, национальные особенности мышления представителей той или иной культуры;
д) художественную культуру, отражающую культурные традиции того или иного этноса».
Индивидуальными особенностями обладает и сам носитель национального языка и культуры. В межкультурном общении необходимо учитывать особенности национального характера коммуникантов, специфику их эмоционального склада, национально-специфические особенности мышления» [20, 77].