«Единственное, что может вывести из себя истинного англичанина, - продолжает А. Овчинникова, - это шумное и вызывающее поведение других. Даже в Лондоне - городе, почти полностью отданном туристам и иммигрантам - нередко можно увидеть в автобусе чинную английскую пару, с откровенным отвращением разглядывающую шумную и эмоциональную группу испанских или итальянских туристов и позволяющую себе даже в порыве искреннего негодования всего лишь нахмурить брови и молча возмущенно переглянуться.
Английская сдержанность и нежелание показывать свои чувства вызывают наибольшее непонимание, а порой и осуждение окружающих, как эмоциональных представителей романского мира, так и чувствительных – мира славянского, даже немцы отличаются хотя бы сентиментальностью. Англичане же избавились от всех этих ненужных для повседневной жизни качеств» [33].
У англичан умение терпеливо выслушать собеседника, не возражая ему, не всегда свидетельствует о согласии. Не следует начинать переговоры с английскими фирмами без тщательной подготовки и согласования. Если согласованы сроки и программа пребывания, нет необходимости сообщать партнёрам о своём прибытии и адресе. Обмен рукопожатиями принят только при первой встрече, в дальнейшем англичане довольствуются простым устным приветствием [33].
Как писал Сальвадор Мадариага, «Средний уровень честности в повседневной жизни англичан исключительно высок, что проявляется в обычном равнодушии к детальным предостережениям относительно обмана и мошенничества. Это ценное социальное качество становится еще более сильным под воздействием развитого чувства социальной службы (social service)». Живость чувства «социальной ответственности» в Англии — первое, что обращает на себя внимание и заслуживает восхищения стороннего наблюдателя, отмечает С. Мадариага [34].
Англичане слывут аристократами. Причем аристократизм у британцев столь же силен у человека из народа (а особенно у его жены), сколь и у придворных (а возможно, и еще сильнее). Каждый человек в Англии — аристократ для другого человека [34].
Среди индивидуальных черт британца наиболее важной, по мнению С. Мадариаги, является самоконтроль — неиссякаемый источник энергии психологического механизма англичан. И, наконец, мы должны упомянуть такие черты англичан, как снобизм и лицемерие, которые психологи называют «предохранительным клапаном индивида», столь необходимым в атмосфере жестких морально-социальных требований общества [34].
Особенности национального характера и культурные традиции непосредственно влияют на коммуникативное поведение английской и русской языковой личности. Одни и те же речевые акты в одних и тех же коммуникативных ситуациях реализуются ими зачастую по-разному, с использованием разных языковых средств. Соответственно, для двух рассматриваемых коммуникативных культур по-разному могут пониматься коммуникативная целесообразность и правильность речи.
Поскольку речевой акт похвалы и комплимента является оценочным, при изучении национально-культурных особенностей английской и русской коммуникации особого внимания заслуживает вопрос о выражении эмоций, и причем, важно знать не только, какие эмоции испытывают представители этих двух культур в тех или иных ситуациях, в чем прослеживается много общего, но, прежде всего, как они их проявляют. Данные различия, которые будут рассмотрены нами в следующей главе, находят яркое отражение в речевом акте похвалы и комплимента. Заметные различия наблюдаются и в структуре, составе и яркости отдельных компонентов этого речевого акта, в вытекающих из его содержания установках и правилах общения.
3. Особенности речевого акта похвалы и комплимента
в русской и английской коммуникативных культурах
3.1 Этимология слова «комплимент» и история изучения комплимента
Рассмотрение особенностей речевого акта похвалы и комплимента нам представляется целесообразным начать с определения семантики и этимологии соответствующих понятий (звучит не академично, ту же мысль нужно передать другими словами).
Словарь современного русского литературного языка дает следующее толкование: «Комплимент – похвала, вызванная стремлением сказать любезность или польстить кому-либо» [35, 1262]. Таким образом, комплимент здесь выступает синонимом похвалы и лести.
Однако в толковых словарях, изданных еще до 1917 года, комплименту дается несколько иное определение: «Комплимент – учтивые слова, выраженные изустно или письменно; приветствие» [36, 406]. А «Новый и полный российско-франко-немецкий словарь, сочиненный и дополненный по словарю Росiйской Академии» 1813 года под комплиментом понимает еще и поклон [37, 567]. Из этого следует, что в 19 веке комплимент отождествлялся как с вежливыми словами, так и с приветствием и поклоном.
Чтобы объяснить эти расхождения в толковании одного и того же понятия, проследим этимологию слова «комплимент». Анализ имеющихся в нашем распоряжении словарей позволяет представить ее следующим образом.
Первоначально из латинского языка старофранцузским и североиспанским языками был заимствован глагол “complire”, образованный от глагола “plire” префиксальным способом. Он означает «наполнять», «заполнять», «внушать», «преисполнять», «выполнять», «совершать», «завершать», «исполнять» и др. [38, 217-218]. В испанском языке в результате деривации глагола “complir” со значениями «выполнять», «исполнять», возникло существительное “complimiento” – «выполнение», «исполнение» [39, 246]. Чуть позже к ним присоединились переносные значения «изобилие», «чрезмерность», «преувеличение». Они были образованы, очевидно, от латинского прилагательного “plenum” со значениями «полный», «наполненный», «преисполненный» [38, 217]. Учитывая темперамент южан и склонность к преувеличениям, похвалам и лести, лексема “complimiento” стала отождествляться с проявлением вежливости, воспитанности и уважения к другим. В конце концов, негативная коннотация сменилась положительной со значением «вежливые, учтивые слова», «свидетельство любезности, галантности» и использовалась, в основном, в придворном церемониале. Очевидно, тогда же под комплиментом стали понимать еще и приветствие. Возможно, приветствие и поклон в сознании людей того времени отождествлялись друг с другом, поскольку первое неизменно сопровождалось вторым.
Следует отметить, что сегодня глагол “complir” и существительное “complimiento” несколько видоизменились. Это объясняется тем, что архаичный префикс “com-“ поменялся на префикс “cum-“ [38, 217].
Широкое распространение искусство комплимента как обязательная форма придворного этикета получило при дворе Людовика IV. В минуете комплимент считался непременным атрибутом танца и приобрел характер целой специальной речи, произносимой на его протяжении.
Таким образом, развитие значений слова «комплимент» происходило в испанском языке. Затем они проникли во французский и посредством последнего вошли в массовое употребление в немецком языке.
В начале 18 века лексема «комплимент» вошла в лексический состав русского языка и впервые появилась в бумагах Петра I 1701-1702 гг. Но на вопрос о том, из какого языка русский заимствовал слово «комплимент», пока трудно ответить однозначно. Большинство словарей утверждает, что это французское слово, и споры ведутся, в основном, по вопросу о его прямом или опосредованном заимствовании. В конце 19 – начале 20 века отождествление комплимента с поклоном, а затем и с приветствием, восходящими к испанскому языку, русским языком были утрачены, и комплименты в значении поклона употреблялись только по традиции: «при появлении нового гостя встают и делают комплимент и даже в том случае, когда вновь прибывший не замечает это, и повторяют этот поклон при ближайшей встрече с ним. Находясь с кем-нибудь в беседе, новому гостю кланяются оборотясь к нему всем корпусом, но никак не боком. При подобных комплиментах во всяком случае не становятся спиною к бывшему своему собеседнику» [40, 18-19].
Таким образом, расхождение в толковании комплимента объясняется утратой некоторых значений лексемы, а именно – «приветствия» и «поклона», как следствие изменившихся этикетных норм поведения в обществе.
Не стоит забывать о том, что комплимент является синонимом похвалы – одной из основных целей эпидейктической речи. Описание эпидейктической речи впервые представлено в труде Аристотеля «Риторика». В зависимости от адресата и цели речевого акта, Аристотель выделяет три рода риторических речей: совещательные, судебные и эпидейктические. Целью последней он называет похвалу или хулу, а объектом произнесения хвалы – прекрасное и добродетель [41].
Проблема прекрасного является одной из главных проблем риторической эстетики Аристотеля. Он говорит о том, что важно не прекрасное само по себе, а его желательность. Следовательно, риторика, целью которой является убеждение, должна убедить кого-то в красоте того или иного предмета или человека. Кроме того, важно доказать, что данный предмет вполне достоин похвалы и при этом совершенно не обязательно, чтобы красота была реально присуща ему. Достаточно убедить слушателя в желательности данного предмета, и он станет восприниматься как прекрасный. При этом важно отметить, что для Аристотеля прекрасным является прежде всего полезное для других.
Автор «Риторики» отмечает, что прекрасное, будучи «желательно само ради себя, заслуживает еще и похвалы, или что, будучи благом, приятно потому, что оно благо. Если таково содержание понятия прекрасного, то добродетель есть прекрасное» и, следовательно, заслуживает похвалы [41,43]. Однако добродетель представляется Аристотелем дифференцированно, и, значит, все виды добродетели – справедливость, мужество, благоразумие, щедрость, великодушие, бескорыстие, кротость, рассудительность, мудрость – прекрасны и заслуживают похвалы.