Важные для понимания проблемы сведения были извлечены из «Свода устава о повинностях» (май 1915 г.). Книга первая была посвящена уставу о воинской повинности, в который вошёл раздел о льготах по семейному и имущественному положению казачьих войск. Интересно то, что казакам льготы предоставлялись с учётом семейного и имущественного положения. В частности, в обязательном порядке в каждой семье должен был остаться хотя бы один способный к труду работник. Казакам также предоставлялась трёхгодичная льгота освобождения от военной службы при переселении в новые станицы и хутора. Несмотря на то, что казачество относилось к военному сословию России, правительством предпринимались меры для поддержания и развития казачьих хозяйств, законодательно поддерживалась переселенческая инициатива и хозяйственное освоение казаками новых территорий[99].
В специальный том Свода Законов Российской Империи были собраны законодательные акты, связанные с гражданским управлением областей всех казачьих войск России, в том числе и Кубанского (май 1915). В это собрание вошли документы, адресованные конкретным казачьим войскам (Донскому, Кубанскому, Оренбургскому, Уральскому и т.д.) и законодательные документы общего характера, действие которого распространялось на все казачьи войска.
Анализ этих законодательных документов позволяет достаточно чётко представить состав станичного общества, объединяющего всех лиц войскового сословия, проживающих в станицах и прилежащих к ним поселениях. В данных законах детально, буквально до малейших подробностей, зафиксирована структура станичного управления и функции станичного «сбора», станичного атамана, станичного правления, станичного суда[100]. В поле внимания законодателей оказалось не только управление казачьими станицами, но и хуторами.
Объём информации, содержащийся в данном издании весьма разнообразен и обширен, отражает не только круг вопросов, связанных с повседневной жизнью населения Кубани, но может быть и предметом специального исторического, источниковедческого изучения.
Хронологические рамки работы обусловили обращение и к такому специфическому виду источников, как декреты Советской власти. Значительная часть декретов, использованных в исследовании, опубликована в многотомном издании «Декреты Советской власти». Данная публикация наиболее полно отражает законодательную деятельность новой власти, выявляет революционную направленность, происходивших в России событий. Целым рядом декретов было ликвидировано помещичье землевладение, сословные деления, введено равенство женщины с мужчиной, покончено с остатками полукрепостнических отношений в общественном строе России[101]. Бесспорно, эти законодательные документы советского правительства координальным образом изменяли повседневную жизнь всего населения России, в том числе и сельских жителей.
Особо следует отметить директивные документы, адресованные наиболее многочисленной части сельского населения Кубани – казачеству. Одним из первых документов 25 ноября (8 декабря) 1917 г. стало обращение к трудовым казакам о завоеваниях Октябрьской революции и о борьбе с контрреволюцией. Несмотря на специфический характер этого документа, в него вошли упоминания об экономическом положении казачьих хозяйств, причинах их разорения и упадка, социальном неравенстве, бедности и «земельной тесноте», т.е. советскому правительству удалось «нащупать» важнейшие социально-экономические составляющие повседневного бытия[102].
В дальнейшем, в обращении ко всему трудовому казачеству 9 (22) декабря 1917 г., в качестве адресации, наряду с казачеством Дона, Урала, Сибири, выделялось трудовое казачество Кубани. В число первостепенных, ближайших задач выносилось регулирование земельного вопроса. Наряду с решением масштабных задач, ряд предполагаемых мер лежали в плоскости улучшения повседневной жизни казачества: отменялась обязательная военная повинность, еженедельное дежурство казаков при станичных правлениях, устанавливалась полная свобода передвижения казаков[103].
Важным каналом «доведения» содержания декретов до сведения граждан России стала их публикация на страницах, как центральных, так и местных издании. Более того, местные органы власти по «образу и подобию» декретов СНК и ВЦИК издавали декреты, отражавшие «местную специфику». Так, в апреле 1918 г., на страницах «Известий» был опубликован декрет Кубанского областного исполнительного комитета, направленный на борьбу с пьянством, по которому воспрещалось распитие вина и появление на улицах и в публичных местах в пьяном виде, но в духе революционного времени разрешалось отпускать спиртные напитки членам профсоюзов или товариществ[104].
Наряду с опубликованными декретами часть директивных документов, имеющие конкретную адресацию местным органам Советской власти, извлечены из фондов ГАРО[105]. В частности, в директивном письме Кубано-Черноморского обкома РКП(б), даются подробные указания о проведении юбилейных праздников, предлагаются тезисы докладов и бесед среди сельского населения[106].
Учитывая региональный уровень разработки проблемы, в особую группу законодательных источников следует выделить приказы революционных комитетов как Кубано-Черноморского, так и отдельных аулов. И хотя в них преимущественно речь шла о создании органов Советской власти, важное значение для создания особой «мирной» среды обитания имели заявления новой власти о том, что за прошлое власть не карает, и каждый «мирно живущий» горец в ауле преследованиям за прошлое не подлежит[107].
В сфере особого законодательного регулирования оказались семейно-брачные отношения. В частности, в 1921 г. были изданы специальные приказы, запрещающие похищение девушек и отмену калыма. В этих приказах придавалось двоякое значение этим традициям. С одной стороны, они рассматривались как пережитки старины, практикующийся «варварский» обычай, а с другой, привилегия богатой части населения. Данные приказы объявлялись на сходах, и его нарушители могли быть подвергнуты тюремному заключению сроком до одного года[108].
Следующую группу источников составляют комплексы делопроизводственных документов административных и партийных органов и учреждений. И хотя в советском источниковедении установилась традиция рассматривать документы КПСС как самостоятельную группу источников, фактически эти документы не имеют особых видовых признаков, характерных для партийных документов, и могут быть поставлены в один ряд с другими делопроизводственными материалами. Эти документы свидетельствуют и удостоверяют факты, события, права, обязательства, компетенцию, полномочия, подтверждают и доказывают их, отражая все аспекты жизнедеятельности общества.
В советское время количество делопроизводственных документов увеличивается, неизмеримо возрастает их роль. Большинство материалов подобного плана были извлечены из фондов архивов. К ним, в первую очередь, могут быть отнесены протоколы станичных, куренных, хуторских, аульских и волостных правлений Кубанской области, заседаний специальной комиссии при экономическом совещании (1920 г.), протоколы заседаний женотделов Кубано-Черноморского обкома РКП (б), протоколы заседаний бюро Северо-Кавказского комитета РКП (б) (1925-1927гг.)[109].
Вполне закономерно, что в данных протоколах нашёл отражение широкий круг самых различных вопросов. Их анализ показал, что наряду с такими общими для страны задачами, как создание органов Советской власти, борьба с контрреволюцией и саботажем, решались и вопросы, связанные с повседневной жизнью людей: установление порядка в станицах, хуторах и аулах, заработная плата, помощь беженцам и др[110].
Значительная по объёму информация была выявлена в докладах и отчётах исполнительного комитета Кубано-Черноморского областного совета рабочих, крестьянских, красноармейских и горских депутатов (1920-1924гг.) Кубано-Черноморского продовольственного комитета, Кубано-Черноморского обкома РКП (б). В ряду проблем, получивших освещение в данных документах можно назвать экономическое положение крестьянских хозяйств, сельскохозяйственное производство и ценовая политика, помощь беженцам, работа среди женщин, состояние материнства и детства.
К этому же виду документов может быть отнесена текущая переписка учреждений (письма, заявления, жалобы)[111]. В источниковедении уже накоплен опыт систематизации и комментирования подобных материалов, так называемых «писем во власть»[112]. Официальные письма о ценах на продовольствие, поземельных вопросах, заявления и жалобы граждан в государственные структуры по общественным и бытовым проблемам. Кроме содержащихся в них фактических сведений, данные материалы позволяют судить о ментальных изменениях, уровне культуры, грамотности и правовой осведомлённости населения, особенно сельского. К общей характеристике этого вида источников можно отнести их многочисленность, в известном смысле даже избыточность и противоречивость.
В настоящем исследовании достаточно широко используется такая группа источников, как статистические материалы, которые служат для концентрированного и обобщённого описания свойств и признаков общественных явлений с помощью количественных изменений и являются обязательным условием управления и планирования в области экономики и культуры. Статистические материалы опубликованы как в сборниках регионального значения[113], так и в некоторых центральных изданиях[114].