Они не понимают его и спорят о том, мессия он или нет. Им кажется, что он не мессия, потому что они знают его, а мессию никто не будет знать. И Иисус громко кричит: вы говорите, что посланного от Бога вы не будете знать. Вы и не знаете его; вы знаете меня, Плотникова сына, но вы не знаете того, который во мне говорит вам о Боге, – того вы не знаете. И тот‑то – Христос, избранный Богом и обещанный вам, другого нет и не будет. Я теперь и веду вас к Отцу, идите за мной и не разбирайте, кто я, а будете разбирать, кто я, то не поймете Отца. Идите за мной, я открыл вам истинную жизнь, – идите же ко мне и приобщайтесь этой жизни. Она, как вода ключевая, никогда не истощится.
Слова Иисуса Христа убедили многих неученых, но священники и архиереи говорят: этот проклятый народ не знает закона. Им что ни скажи, они поверят. Никодим говорит: однако надо понять, что он говорит, может быть и правду.
Не может быть, говорят фарисеи. Почему? – Потому что он из Галилеи.
Ученые повторяют то самое, что сказали евреи Христу, то самое, что говорят церкви 1800 лет, что по пророчествам в одном известном месте, в определенных вперед условиях должен прийти сын Божий; но не слушают того, что закричал Иисус (Ин. VII, 28): Знаете меня, и откуда я пришел. Но не от себя я пришел, но есть истинный тот, который послал меня; того вы не знаете. А только того надо знать. Не зная того, т.е. Бога в вас самих, вы не можете знать и меня. Если бы я сказал, что я Христос, вы поверили бы мне, а не поверили бы Богу, который в вас; только веря в Бога, который говорит чрез меня, вы можете понять Бога, того, который в вас.
(Ин. VIII, 12)
И в другой раз Иисус сказал: я свет мира. Кто пойдет за мной, тот не будет ходить в потемках, но у того будет свет жизни.
Ин. I, 4: В нем жизнь, и жизнь – свет людей. В этом месте находится признанная всеми критиками вставка истории прощения блудницы, учительное же место есть прямое продолжение предшествующей главы. Особенность речи в этой главе та, что прежде Иисус обращался к народу, теперь же он обращается к фарисеям.
После разговора фарисеев со слугами надо предположить, что они сами вступили на состязание с Иисусом.
(Ин.VIII, 13‑15)
И сказали ему фарисеи: ты сам о себе показываешь, и потому показание твое несправедливо.
И на ответ сказал им Иисус: если я и сам о себе показываю, то истинно показание мое, потому что я знаю, откуда я пришел и куда иду. Вы только не знаете, откуда я и куда я иду.
Вы судите по плоти, а я не приговариваю никого.
На вопросы о том, почему учение его истинно, Иисус первым доказательством поставил то, что если кто станет делать то, что он говорит, то узнает, что истинно его учение; вторым доказательством истинности он выставляет то, что он знает то, откуда взялась душа человека и куда идет, а они не знают.
(Ин. VIII, 16– 19)
Но если я и сужу, то суд мой истинен, потому что я не один, но я и пославший меня Отец.
И в законе вашем написано, что двух людей показания достаточны.
Я о себе показываю, и показывает обо мне пославший меня Отец.
Сказали ему иудеи: какой такой твой Отец? И сказал им Иисус: меня не знаете и Отца не знаете. Если бы меня знали, знали бы и Отца. Если меня не знаете, то и Отца моего не знаете.
Третьим доказательством истинности своего учения Иисус выставляет то, что истинность его подтверждается двумя свидетелями: самим человеком и его Отцом – Богом.
Евреи спрашивают: кто твой Отец? Он отвечает: в том‑то и дело, что вы не знаете своего Отца, не знаете своего происхождения. Если бы вы знали, то и меня бы знали, и все бы вам было ясно. Он говорит то, что говорил Никодиму, что основа всего – это понять, откуда взялась жизнь – дух человека.
(Ин. VIII, 20‑25,27)
Это говорил Иисус у сокровищницы в храме, и никто силом не взял его, потому
что, видно, не пришло на то время.
И опять сказал им Иисус: я веду, а вы будете разбирать, кто я, и в ошибке вашей умрете. Куда я иду, вы не придете.
И сказали иудеи: не убьет ли он себя, что сказал: куда иду, вы не придете?
И он сказал им: вы из нижних, я из высших. Вы от мира, я не от мира этого.
Я сказал, что умрете в ошибках ваших, если не положитесь на то, что я.
И сказали ему: кто ты? И сказал им Иисус: прежде всего я то, что говорю вам.
Они не поняли того, что он говорил им об Отце.
«Я то, что сначала сказал вам: я свет и разумение», или «я то, что говорю вам, я – мое учение, я – путь и истина», как сказано далее. Стих 26‑й: «Многое имею судить и говорить о вас, но пославший меня истинен, и я, что слышал от него, то и говорю миру» ровно ничего не прибавляет к тому, что сказано прежде, между тем не только нарушает связь мысли 25‑го стиха с 27‑м, но даже уничтожает смысл 27‑го стиха. Если стих 27‑й: «они не поняли того, что он говорил им об Отце», стоит после слов: «я то, что говорил вам», то ясно, что это то и есть то, что он и Отец одно, – что и сказано после (Ин. X, 30). И потому ст. 26‑й должен быть выключен.
(Ин. VIII, 28‑36)
И сказал им Иисус: когда вознесете сына человеческого, тогда узнаете то, что я есть. Я от себя не делаю ничего, а чему научил меня Отец, то говорю.
И пославший меня со мною. Не оставил меня одного Отец, потому что я всегда и везде делаю то, что приятно ему.
И когда он говорил это, многие поверили в его учение.
И вот сказал Иисус поверившим ему: если вы будете тверды в разумении моем, тогда будете научены мною.
И познаете истину, и истина освободит вас.
Отвечали ему: мы порода Авраама и ничьи рабы не были никогда. Как же ты говоришь: вы сделаетесь свободными?
И отвечал им Иисус: вы сами узнаете, что всякий, кто делает ошибку, делается рабом ошибки.
Но раб не остается в семье навсегда, а сын навсегда.
Так что если сын вас освободит, то по настоящему будете свободны.
Это место неясно. По первой части сравнения, что раб не всегда в доме, а сын всегда, ожидаешь того, что сказано будет: старайтесь быть не рабами, но сынами, а сказано, что сын освободит. Церковь объясняет, что сын Божий, 2‑е лицо, освободит. Но если это бы хотел сказать Иисус, то было бы излишне говорить о том, что всякий делающий грех раб греха и что раб не всегда в доме, а сын всегда. Принимать раба за грешника, которого освободит Христос‑Бог, нисколько не помогает, а разрушает весь смысл сравнения. Человек по сознанию своему – сын Бога; человек же по заблуждениям своим – раб своих заблуждений. Сын всегда в семье отца, раб не всегда. Человек, сделавший грех, стал на время рабом. Человек, обращающийся к Отцу, становится сыном и освобождается и становится вечным. Можно жить в доме как сын и как раб. Только тот, кто живет как сын, тот свободен. Следовательно, истина та, которая делает вас свободными, есть признание своей сыновности к Отцу. (Зародыш притчи о наемнике‑пастухе)
(Ин. VIII, 37‑47)
Знаю, что вы порода Авраама. Однако хотите убить меня потому, что разумение мое не вмещается в вас.
Я то, что понял у Отца моего, то говорю. А вы вот, что поняли от своего отца, то и делаете.
И сказали ему: отец наш Авраам. Сказал им Иисус: если бы вы были дети Авраама, то и служили бы Богу так же, как он.
А теперь рассуждаете, что надо убить меня, человека, который правду вам сказал, ту, которую он слышал от Бога. Этого Авраам не делал.
Вы служите своему Отцу. Сказали ему: мы не от блуда рождены. Общий у нас Отец – Бог.
Сказал им Иисус: если бы Отец ваш был Бог, вы бы меня любили, потому что я от Бога исшел и к нему иду. Я не от себя пришел, но он меня прислал.
Вот оттого‑то слов моих разумения не понимаете, что не можете понять рассуждения моего.
Вы от Диавола, и похоти отца вашего хотите делать. Он убийца был сначала и в правде не был, потому что нет в нем правды. Когда он говорит – говорит ложь свою личную, и правды нет в нем, потому что лгун и отец лжи.
Я же, когда правду говорю, не верите мне.
Кто из вас обличит меня в том, что я ошибаюсь? Если же правду говорю, отчего мне не верите?
Тот, кто от Бога, слова Бога понимает. Вы не слышите, потому что вы не от Бога.
Стихи с 41‑го по 46‑й продолжают ту же мысль, которая выражена сначала о том, что закон Моисея ложен и что, не понимая закона Моисея, они не исполняют закона Бога. Иисус объявляет им, что весь закон их есть ложь, что они служат Диаволу, похоти, а не Богу, и что поэтому они не могут и не хотят понимать его служения Богу.
(Ин. VIII, 48‑50)
И в ответ сказали ему иудеи: разве не правду мы сказали, что ты бешеный самарянин.
Отвечал Иисус: я не бешеный. Но я чту Отца, а вы срамите меня.
Я не рассуждаю о том, что мне кажется. Есть тот, который рассуждает и казнит.
Слова неясны, но по последующему стиху смысл их должен быть тот, что этот тот, кто рассуждает и казнит, есть смерть.
(Ин. VIII, 51‑55)
Истинно говорю вам: если кто разумение мое постигнет и совершит, не увидит смерти вовек.
Сказали ему иудеи: теперь мы видим, что ты бешеный. Авраам умер и пророки, а ты говоришь, если кто разумение мое совершит, не вкусит смерти вовек.
Или ты больше отца нашего Авраама, а он умер и пророки умерли, – кем же ты себя делаешь?
Отвечал Иисус: если бы я сам так себя признавал, то, что мне кажется, ничего бы не значило. Есть тот, кто признает меня, тот, кого вы называете своим Богом.
И вы не знали и не знаете
его, а я знаю его. И если скажу, что не знаю его, то буду такой же, как вы, лгун. Но я знаю его и разумение его совершаю.
Ясное отрицание Бога внешнего. Та же мысль, как и в введении и в Послании Иоанна, что «Бога никто не знал и не знает».
(Ин. VIII, 56‑59)
Авраам, ваш отец, любил свет мой, и видел и радовался.