2. Но вот контрпримеры этому нашему пробному определению: «универсум», «мир», «вселенная», «бытие», «сущее», «единое», «реальность», «объективная реальность», «субъективная реальность», и т.д. - Это сингулярные понятия: объем каждого из них включает единственный объект: бытие единственно, объективная реальность - также и т.д. Почему же это философские категории? – А потому, что они охватывают все сущее или его главные части своимсодержанием.
Итак, в число философских категорий наряду с понятиями, предельными по объему, нужно включить категории, предельные по содержанию.
3. Но вот новый контрпример этому, уже уточненному определению: понятия «материя», «субстрат», «субстанция». Мы привыкли считать, что «материя» - это предельно общее понятие, в силу чего его нельзя определить через ближайший род и видовое отличие. Но давайте, как выражается И. Лакатос, «выстираем себе мозги» - взглянем на это понятие без предрассудков.
В грамматике имя существительное «материя» включается в класс вещественных имен существительных, обозначающих «однородные делимые массы»[4], такие, как глина, тесто, вода, металл и т.д. Глина – это субстрат кувшина. Материя в философском смысле – это субстрат универсума. Она так же единственна, как и сам универсум, следовательно, это не общее, а сингулярное понятие. Поэтому его нельзя включать в число категорий, предельных по объему. А от категории «универсум», предельной по содержанию, «материю» отличает то, что она охватывает своим содержанием не все сущее, а только его субстрат. Универсум состоит из материи, но называть его материей так же некорректно, как и скульптуру Праксителя – бронзой.
Приходится сделать вывод, что понятие «материя» - это категория третьего типа, субстратная философская категория. Итак. Будем различать три типа философских категорий: предельные по объему, предельные по содержанию и субстратные.
Внимание человека, начинающего познавать окружающий мир, сначала было направлено на предметы, сравнимые с человеком по размерам, на макропредметы: именно от них в первую очередь зависела его жизнь. Затем познание стало двигаться в трех направлениях:
Первое направление исследования – это объединение макропредметов в относительно целостные системы, этих систем в новые системы и т.д. Это синтез. Он представляет собой движение от макромира к мегамиру. Естественно возникает вопрос: а что в пределе этого движения? Попытки философов ответить на него породили целый комплекс философских категорий: «универсум», «мир», «вселенная», «бытие», «сущее», «единое», «реальность». Их естественно называть предельными продуктами синтеза. Второе направление исследования диаметрально противоположно первому. Это мысленное разложение макрообъектов на части, части этих частей и т.д. Этот познавательный процесс называют анализом. Он ведет макрообъектов к объектам все меньших размеров и в пределе - к микрообъектам.
Важно различать два вида анализа. Первый происходит в рамках дискретного мышления: исследуемый предмет разлагается на элементы и структуру, т.е. на части и отношения между ними (дом – на кирпичи и отношения, образующие из них дом), те - вновь на части и отношения между ними и т.д. Возникает уже знакомый вопрос: а что в пределе этого аналитического процесса, существуют ли первоэлементы и первоструктура макропредметов? Второй вид анализа осуществляется в рамках континуального мышления: предмет разлагают не на элементы и структуру, а на субстрат, из которого он состоит и форму, которая превратила этот субстрат в этот предмет (например, греческую амфору – на глину и форму, которую ей придал гончар). Затем субстрат предмета вновь разлагается на субстрат и форму и т.д. И снова возникает тот же вопрос: а что мы получим в пределе этого аналитического процесса, существует ли первосубстрат и первоформа макропредметов? Назовем четыре понятия, возникающие в результате этих двух форм анализа: «первоэлемент» и «первоструктура», с одной стороны, и «первоматерия» и «первоформа», с другой, предельными продуктами анализа.
Третье направление исследования, порождающее третий тип философских категорий, принципиально отличное и от анализа, и от синтеза. Это обобщение. Анализ осуществляется на единственном предмете и его результаты, строго говоря, относятся только к этому предмету. Синтез объединяет несколько предметов в один-единственный предмет, и его результаты также относятся только к этому единственному предмету. Рассуждая чисто умозрительно, можно сделать вывод, что для использования результатов анализа и синтеза в практических действиях с другими предметами, эти процедуры нужно повторять с каждым из них. Обобщение избавляет от этого. Эта познавательная процедура состоит из двух частей: сначала в исследуемом предмете выделяется признак, представляющий практический или познавательный интерес, а затем этот предмет сравнивается с другими предметами по наличию или отсутствию этого признака. В итоге выделяются классы предметов, сходных по исследуемому признаку. Эти классы объединяются в новые классы и т.д. И снова возникает знакомый вопрос: а что в пределе этого познавательного процесса? Ответ известен: возникают понятия, предельные по объему, охватывающие своим объемом высшие роды сущего. Они образуют третий, самый большой класс философских категорий, состоящий из предельных продуктов обобщения.
Итак, три типа философских категорий возникают при доведении до предела трех познавательных процессов – анализа, синтеза и обобщения. Обратимся к более тщательному рассмотрению категорий третьего типа. Где нижний предел общности категорий этого типа, где граница, за которой философские категории сменяются конкретнонаучными?
Когда-то этот вопрос обсуждался в отечественной литературе очень активно. Популярной была точка зрения, согласно которой между философскими и частнонаучными категориями лежит промежуточный слой общенаучных понятий: «система», «структура», «элемент», «организация», «модель», «функция», «обратная связь» «информация», «управление» и т.д. Проблема демаркационной лини между философскими и конкретно-научными понятиями стоит так же, как и проблема любой демаркационной линии: между живым и неживым, растениями и животными, психикой животных и сознанием человека и т.д. Там, где смолкает физик, начинает говорить метафизик и наоборот. Причем часто это один и тот же человек. И лишь он способен почувствовать грань между физикой и метафизикой.
Современное понимание философских категорий должно отличаться от понимания их Демокритом не меньше, чем современное представление об атоме от представления о нем Демокрита.
Отсюда – парадоксальное следствие: для раскрытия современного содержания философских категорий, именно в силу их предельности, нужно не столько знание современных достижений естествознания, сколько владение современной культурой философского мышления.
Все философские понятия делятся на три класса: 1) описывающие только объективную действительность; 2) относящиеся только к субъективной действительности и 3) фиксирующие то, что является общим для объектов, входящих и в ту и в другую. Нам нужно договориться о словах: какие из этих трех типов понятий называть философскими категориями? Я предлагаю следующую конвенцию:
Чисто гносеологические понятия («истина», «достоверность», «доказательство», «теория» и т.д.) назвать гносеологическими категориями, чисто онтологические и те, которые используются для описания как объективной, так и субъективной действительности («объект», «признак», «свойство», «часть», «целое» т т.д.). - философскими. «Для красоты» стоило бы онтологические понятия исключить из числа философских категорий вместе с гносеологическими. Но практике исследования это не соответствует: «предмет» - чисто онтологическое понятие, но без него невозможен никакой философский анализ
Объективность философских категорий. Философские категории являются таким же продуктом познания объективной действительности, как и все другие наши знания. Они упорядочивают опыт, приводя его в более полное соответствие с порядком в объективном мире.
Философские категории и философские законы. Наряду с философскими категориями, существуют и философские законы. Но если термином «категория» традиционно обозначают только особый тип знания, то термин «закон» двузначен. Он обозначает и объективно существующее отношение между предметами (например, отрицания отрицания), и суждение, в котором это объективное отношение зафиксировано. Чтобы избежать путаницы, первый будем называть объективным, а второй - писаным законом. Категории входят в писаный закон как части в целое. Она отражает либо само отношение («причинность») либо один из его носителей («причина» и «следствие»). Писаный закон – это суждение, которое что-либо утверждает или отрицает. Поэтому оно истинно или ложно. Категории ничего не утверждают и не отрицают. Поэтому они не истинны и не ложны.
Гносеологическая функция категорий. Философские категории осуществляют свою гносеологическую функцию тремя способами. Первую открыл Аристотель. Он полагал, что все объекты реального мира объективно распределены по родам, которые образуют объемы философских категорий. Объемы некатегориальных понятий входят в объемы категорий как подклассы в классы. Поэтому любое некатегориальное понятие относится к одному из категориальных как видовое к родовому, например, «человек» - к «сущности», «белый цвет» - к «качеству» и т.д.