Между тем, профессиональное поведение государственного служащего требует, во-первых, целерационального поведения. Именно это поведение, по мнению специалистов[139], обеспечивает нормальное функционирование государственной службы. Во-вторых, мотивация государственного служащего должна носить эмоциональный характер и быть построена на принципе «этики убеждения» «во имя …», но так, чтобы этот принцип был рационально организованным принципом «во имя … государства, общественного блага». То есть рационально организованная стимуляция должна порождать эмоциональную мотивацию индивидов, именно это и следует понимать как рационально-эмоциональную мотивацию. Рациональная стимуляция должна учитывать реальные поведенческие особенности, форматировать которые необходимо традиционно сформировавшимися этическими принципами, а не навязыванием идеальных моделей или отдельных принципов. Как отмечает профессор В.Л. Романов: «Действия подавляющего большинства бравшихся за переустройство общества людей оказывались, как правило, низко эффективными. Причина этого коренится в абсолютизации предлагаемой модели управления обществом, “вталкивании” их в живую ткань общественных отношений вне связи с эволюционными процессами в отечественном культурном пространстве»[140].
Таблица 8. Поведенческая модель российского чиновника[К6]
| Черты «российского характера» | Современные черты характера российского чиновника | Требования профессии |
| Авось | Слабо выраженное рациональное планирование | Рациональное планирование |
| Находчивость смекалка | Отсутствие и инициативы, и технологической дисциплина | Технологическая дисциплина и инициатива |
| Эмоциональная мотивация | Синкретизм эмоциональной и рациональной мотивации | Рационально-эмоциональная мотивация |
| «Не выделяйся» | «Не выделяйся», но действуй профессионально, «принимай по чину» | Скромность, профессионализм, открытая система классных чинов и квалификационных разрядов |
| Этика убеждения | Синкретизм этики убеждения и ответственности (пользуюсь «буквой закона в своих целях) | Рационализация «этики убеждения» через систему пожизненного найма |
| «Будь как все и следуй за лидером» | Быть угодным лидеру | Следуй служебному долгу и лидеру как персонификации служебного долга, заданному иерархической системой. |
ГЛАВА III. ЭТИЧЕСКИЕ РЕГУЛЯТОРЫ ГОСУДАРСТВЕННОЙ СЛУЖБЫ
1. ЭТИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ РОССИЙСКОГО СОЦИУМА
Этические основания предопределены поведенческими особенностями, но сложившись, они призваны поддерживать поведенческие стереотипы. Поэтому, если этические предпосылки утрачены, легко изменяются и поведенческие стереотипы. В этой связи «жесткими» элементами конструкции социальной системы, ее формой, выступают не поведенческие особенности, а этические. Одним из важнейших атрибутов социального взаимодействия является мораль. «Главная социальная функция морали – регулирование»[141], обеспечение социального взаимодействия. Мораль вызревает из «общественной потребности регулировать поведение людей в часто повторяющейся ситуации»[142]. Такой часто повторяющейся ситуацией является массовый способ хозяйственной деятельности и сформировавшийся на его основе стереотип поведения. Поведенческий стереотип является одной из предпосылок формирования морали, институциональные средства (церковь, партия, школа и т.п.) обеспечивают поддержание сложившегося комплекса норм и ценностей, систематизация которого обеспечивается этическими концепциями (например, конфуцианство, христианство, коммунизм и т.п.). Все эти три элемента: во-первых, поведенческий стереотип, с его этикой группового взаимодействия; во-вторых, институциональные средства; в третьих, этические концепции, работающие как система, представляют собой этический строй социума. Основная функция этического строя – обеспечение адекватной взаимосвязи целей социума и индивида, посредством создания целостного комплекса норм и институтов, обеспечивающих функционирование этих норм.
Этический строй реализуется через специальные инструменты: ценностные ориентации и нормы. «Социальные нормы, - как указывает профессор В.Л.Романов, - объективно формируются в процессе любой совместной деятельности»[143]. «Нормы являются содержанием основных социальных институтов, которые представляют собой специфические, относительно самостоятельные механизмы социального регулирования, осуществляющие контроль за поведением посредством различных способов выражения признания, одобрения, осуждения, применения специальных мер и способов внушения, убеждения и воспитания, разнообразных форм давления и принуждения»[144]. «Ценностные ориентации ..., с одной стороны, выражают сущность общественной системы, а, с другой стороны, носят личностный характер … ценностные ориентации связаны с системой потребностей личности»[145].
Задачами данной главы является исследование этического строя с точки зрения его функциональных характеристик, а также изучение механизма форматирования потребностей и поведенческих особенностей в этическую модель. Для этого дается сравнительный анализ этических моделей и функциональной соотносимости «типичного характера поведения» и «сложившейся формы самоорганизации», целей социума и индивида, целей и технологий достижения этих целей, целей и норм, регламентирующих стремление к этим целям. Конкретизацией исследовательской задачи является исследование функционирующей в настоящее время этической модели государственного служащего и направление ее развития.
Рассматривая человеческое сообщество, необходимо опираться на то, что предопределяет действия индивидов. а именно на человеческие потребности, изучение которых имеет давнюю традицию и чаще всего определяется целями исследования. Так, например, Питирим Сорокин, рассматривая причины революций, пришел к выводу, что причиной их является подавление «базовых инстинктов большинства населения»[146] (инстинкт индивидуального самосохранения; инстинкт группового самосохранения; пищеварительный инстинкт; инстинкт свободы; собственнический инстинкт; сексуальный инстинкт[147]). Не трудно заметить, что инстинкты, названные П. Сорокиным, по сути те же, что и потребности А. Маслоу[148] (потребности физиологическая; потребности в безопасности; потребность в общении; потребность в уважении; потребность в самоактуализации). Православная концепция греха, рассматривая вопрос о потребностях, исходит из того, что интенсификация потребностей, или неумеренность в их осуществлении ведет к греху, который понимается как страстное удовлетворение потребностей (чревоугодие; любострастие; сребролюбие; гнев; печаль; уныние; тщеславие; гордыня[149])
Как справедливо показывает П. Сорокин, подавление потребностей ведет к социальной агрессии, а, согласно православной концепции греха, интенсификация потребностей, неумеренная их реализация ведет к подавлению способности к самоактуализации. Маслоу исходит из противоположной точки зрения, полагая, что необходимо поэтапное удовлетворение потребностей от «низших» к «высшим». Однако в российском социуме это оказывается невозможным в силу того, что основания поведенческих этик Запада и России – различны. «Этика ответственности» направляет стремления западного индивида к свободе (любимому делу, независимому от взаимодействия с другими индивидами), что может быть достигнуто, если человек реализует потребность в уважении (и при этом все другие потребности у него будут удовлетворены). «Этика убеждения», напротив, движет российского индивида к «волевому» порыву, что достигается через коллективное взаимодействие, но при этом допускается, что физиологические потребности, как и потребность в уважении, могут быть нереализованы.
Среди потребностей особую роль играет потребность в самоактуализации. В отличие от других потребностей, обеспечивающих самосохранение индивида (или социума), потребность в самоактуализации – есть потребность в игре[150], которая «нарушает» принцип самосохранения. Игра не обеспечивает накопление энергии, а наоборот способствует ее растрате. И концепция иерархии потребностей Маслоу, и Православная концепция добродетели, и любая другая религиозная, этическая, психологическая концепции – каждая по-своему, оценивают самоактуализацию как наиболее значимую и высшую для человека потребность. Но самоактуализация может пронизывать любую другую потребность, и, будучи по своей сути игрой, подрывать функцию самосохранения, которую обеспечивают эти потребности. Самоактуализация может быть социально значима, только будучи вписана в традиционно сложившийся этический строй. Яркими примерами такой самоактуализации (игры) для индивида могут быть: «капиталистическое предпринимательство[151]», монашеская аскеза, «служба Отечеству» и т.п. Индивидуальная самоактуализация, вписанная в этический строй общества, обеспечивает устойчивое и динамичное функционирование и развитие общества. Но самоактуализация (игра), не имеющая социальной значимости, этически неопределенная разрушает и индивида, и общество. Например, пьянство и наркомания – тоже игра, любой «грех[152]» может пониматься как своеобразная форма асоциальной самоактуализации.