К исходу 15 апреля передовой отряд корпуса — части 339-й стрелковой дивизии, рота 244-го танкового полка и другие подразделения — подошел к Ялте. Здесь оборонялась группа в составе двух батальонов пехоты противника, усиленных артиллерией. Враг стремился удержать город, чтобы дать возможность отойти иод Севастополь 73-й пехотной дивизии немцев и 6-й кавалерийской дивизии румын. [242]
Но в это время с северо аанада, через перевал Аи-Петри к городу вышел передовой отряд 227-и стрелковой дивизии в составе батальона 777-го полка под командованием майора Козикова. Преодолев громадные трудности, прокладывая пути через горы, отряд пешим порядком спустился с гор и внезапно нанес удар по тылу ялтинского гарнизона противника. Это решило ею участь. Враг начал поспешный отход, который, после того как с перевала Аи-Петри ударила артиллерия 227-й дивизии, превратился в беспорядочноз бехство. Приморское шоссе оказалось забитым автомашинами, повозками, артиллерией, отступающей пехотой. Часть сил противника кинулась на суда, стоявшие в порту. Но по ним вела огонь артиллерия 227-й дивизии и 16-го стрелкового корпуса. Одна крупная баржа, на которую взгромоздилось до 200 вражеских солдат, была потоплена. Две баржи с пехотой уничтожила авиация 4-й воздушной армии и Черноморского флота, которая в течение 15 апреля произвела 140 самолето-вылетов.
Между 23 и 24 часами 15 апреля Ялта была полностью очищена от вражеских войск частями 16-го стрелкового корпуса и 227-й стрелковой дивизии{404}. За умелые действия при освобождении Ялты советские войска получили благодарность в приказе Верховного Главнокомандующего. В освобождении города нашим войскам содействовали партизаны 7-й бригады Южного соединения под командованием Л. А. Викмана.
Продолжая дальнейшее наступление, войска 16-го стрелкового корпуса и другие части Отдельной Приморской армии 16 апреля вышли к полосе заграждений Севастопольского оборонительного района, где были встречены организованным огнем противника.
3. Штурм Севастопольского укрепленного района
Потерпев сокрушительное поражение и потеряв в течение нескольких дней почти весь Крым, противник теперь все внимание сосредоточил на удержании Севастопольского укрепленною района, куда отошли остатки крымской группировки. В ходе предшествующих боев 10-я и 19-я пехотные, 6-я и 9-я кавалерийские дивизии румын были полностью разгромлены. Их остатки влились в понесшие большие потери 1, 2 и 3-ю горнострелковые румынские дивизии. 50, 73 и 98-я пехотные дивизии немцев также понесли тяжелое поражение, потеряв до половины своего состава.
Гитлеровское командование, решив удерживать Севастопольский укрепленный район, приняло меры к пополнению своих войск. Из Румынии морем и по воздуху было подвезено около 6 тыс. немецких солдат и офицеров{405}. [243] Эсэсовцы срочно прочесали все госпитали, тыловые части: все, кто мог ходить, направлялись на передовую. 1 мая было заменено командование 17-й армии: вместо генерала Енеке назначили командира 5-го армейского корпуса генерал-полковника Альмендингера.
Для обороны была использована мощная система укреплений на подступах к городу, состоявшая из трех полос. Наиболее сильными узлами сопротивления являлись Мекензиевы горы, Сахарная Головка и особенно Сапун-Гора, запиравнше все подступы к Севастополю и господствовавшие над окружающей местностью. [244]
В частности, на Сапун-Горе имелось шесть линий траншей, прикрытых противопехотными и противотанковыми заграждениями в несколько рядов.
Новый командующий 17-й немецкой армией в приказе от 3 мая писал:
«Я получил приказ защищать каждую пядь Севастопольского плацдарма. Его значение вы понимаете. Ни одно имя в России не произносится с большим благоговением, чем Севастополь... Я требую, чтобы все оборонялись в полном смысле этого слова, чтобы никто не отходил, удерживал бы каждую траншею, каждую воронку, Каждый окоп. В случае прорыва танков противника пехота должна оставаться на своих позициях и уничтожать танки как на переднем крае, так и в глубине обороны мощным противотанковым оружием.
Если сильный огонь противника разрушит наши оборонительные сооружения, необходимо оставаться на месте и защищать остатки этих сооружений, воронки. Если противнику удастся где-либо вклиниться в нашу оборону, необходимо немедленно контратаковать и отбросить противника, не ожидая на это особого приказа.
Плацдарм на всю глубину сильно оборудован в инженерном отношении, и противник, где бы он ни появился, запутается в сети наших оборонительных сооружений. Но никому из нас не должна даже и в голову прийти мысль об отходе на эти позиции, расположенные в глубине.
17-ю армию в Севастополе поддерживают мощные воздушные и морские силы. Фюрер дает нам достаточно боеприпасов, самолетов, вооружения и подкреплений.
Честь армии зависит от каждого метра полученной территории. Германия ожидает, что мы выполним свой долг»{406}.
С такими мыслями и требованиями обращалось немецкое командование к своим войскам.
Советское командование и все наши воины понимали, что предстоит отчаянная и жестокая схватка с врагом, который будет драться упорно, яростно, ибо положение его безвыходно. 24 апреля гитлеровское командование запретило эвакуацию войск морем.
17-я армия имела в своем составе пять немецких и три румынские дивизии. По данным штаба 4-го Украинского фронта, она насчитывала 72 тыс. солдат и офицеров, около 1500 орудий и минометов, 330 орудий ПТО, 50 танков и штурмовых орудий и до 100 боевых самолетов{407}. Враг имел практически неограниченное количество боеприпасов.
Советские войска, вышедшие к Севастопольскому укрепленному району, сделали попытки овладеть им с ходу. [245] Но эти попытки, как и продолжавшиеся несколько дней атаки подошедших главных сил стрелковых войск, не принесли успеха. Стало ясно, что нужно основательно готовить штурм вражеских позиций.
Все войска, вышедшие к Севастополю, теперь были объединены под командованием 4-го Украинского фронта. В него вошла и Приморская армия{408}. Фронт имел 253 тыс. человек, 4445 орудий и минометов, 888 ПТО, 106 танков и САУ{409}.
В соответствии с планом штурма Севастополя, утвержденным представителем Ставки Маршалом Советского Союза А. М. Василевским, главный удар наносился левым флангом 51-й, правым флангом и центром Приморской армии на участке Сапун-Гора, высоты северо-восточнее Карань. Удар в этом районе позволял использовать танковые войска, поскольку местность здесь носила менее пересеченный характер. Разгром врага на Сапун-Горе при всей трудности ее штурма сразу давал нашим войскам решающее преимущество: оборона противника теряла свою устойчивость.
Вспомогательный удар наносился в полосе 2-й гвардейской армии. При этом с целью отвлечения внимания противника этот удар намечалось начать на двое суток раньше главного.
2-я гвардейская армия должна была прорвать оборону противника в районе юго-восточнее Бельбек силами 13-го гвардейского и 55-го стрелковых корпусов и нанести удар в направлении Мекензиевы Горы, восточный берег Северной бухты, прижать противника к морю и уничтожить его. Затем форсировать Северную бухту и овладеть восточной частью Севастополя{410}.
51-я армия силами левого фланга (63-й стрелковый корпус в первом эшелоне и 10-й стрелковый корпус во втором) получила задачу нанести удар в направлении Сапун-Гора, Севастополь во взаимодействии с 11-м гвардейским корпусом Приморской армии. 1-й гвардейский стрелковый корпус наносил главный удар на левом фланге в направлении высоты Сахарная Головка с задачей во взаимодействии с 55-м стрелковым корпусом 2-й гвардейской армии окружить и уничтожить противника в районе высоты 248,0, Мекензиевы Горы{411}.
Приморская армия силами 11-го гвардейского стрелкового корпуса прорывала оборону в районе Сапун-Горы и наступала на юго-западную окраину Севастополя. 3-й горнострелковый корпус, действовавший на главном направлении Приморской армии, получил задачу прорвать оборону в районе высот северо-восточнее Карань и развивать удар в направлении Омега. [246] Корпус усиливался 63-я танковой бригадой и 257-м танковым полком. В его полосе должен был вводиться в прорыв 19-й танковый корпус. 16-му стрелковому корпусу предписывалось прорвать оборону противника в районе юго-западнее Балаклавы и развивать удар вдоль побережья Черного моря{412}.
При постановке задач войскам всех трех армий командующий фронтом требовал создать штурмовые и блокировочные группы для уничтожения дотов и дзотов противника, выдвинуть значительную часть артиллерии на стрельбу прямой наводкой, а затем продвигать ее непосредственно в боевых порядках пехоты.
8-й воздушной армии{413} ставилась задача сосредоточить большую часть сил сначала в полосе 2-й гвардейской, а потом в полосе левого фланга 51-й и Приморской армий, чтобы обеспечить прорыв обороны противника и поддержать развитие удара на юго-восточную окраину Севастополя. Для ударов по обороне врага привлекались также 2, 3 и 4-й гвардейские бомбардировочные корпуса и 50-я бомбардировочная дивизия 6-го бомбардировочного корпуса авиации дальнего действия. Всего они имели 567 самолетов.
Черноморский флот получил задачу силами авиации и боевых кораблей блокировать группировку противника с моря, уничтожать его плавсредства в порту, бухтах и на переходах морем. С целью лучшего управления 15 апреля была сформирована Севастопольская военно-морская база с временным пребыванием ее в Ялте. В нее вошли 1-я бригада торпедных катеров (базирование в Ялте) и 2-я бригада торпедных катеров (базирование Скадовск, Караджа, Очаков и частично Евпатория).
При организации прорыва обороны противника исключительно важное значение приобретали вопросы организации артиллерийского наступления с сосредоточением к участкам прорыва максимального количества орудий и минометов. На направлениях главного удара 51-й и Приморской армий плотности достигали 200–258 орудий и минометов на один километр участка прорыва, а во 2-й гвардейской армии — 180. Продолжительность артиллерийской подготовки планировалась во 2-й гвардейской армии 2 часа, в 51-й и Приморской — 1,5 часа.