Цельность художественного текста для получателя существует по умолчанию: еще до прочтения он не сомневается в наличии у текста темы и идеи. Его цель — в установлении и конкретизации идейно-тематического содержания текста. Что же касается замысла, то он вряд ли может быть каким-либо образом реконструирован, поскольку существует только в ментальном мире автора и как таковой никогда не выражается: он всегда превращается, трансформируется в тему, идею текста, точнее — деформируется так, что становится темой, идеей. Само деление на тему и идею в достаточной мере условно, но тем не менее будем считать, что с позиции получателя цельность = (тема + идея) - замысел.
c) Взаимосвязь категорий интеграции и завершенности
Гальперин предлагает рассматривать взаимосвязь взаимообусловленность категорий интеграции и завершенности. Он пишет о том, что воспринимаемая нами "картина мира" находится в постоянном движении и изменении. Однако каждый отдельный отрезок этого движения может быть воспринят дискретно. Для этого требуется остановка процесса. "Получается некий "снятый момент", который дает возможность рассмотреть отрезок движения во всех его характерных особенностях, его формах, связях, направленности его составляющих" (И.Р. Гальперин, 1981, с. 131). В тексте воспроизводится та часть общей "картины мира", которая попадает в поле зрения исследователя (писателя, ученого, публициста) в данный конкретный момент его восприятия.
Ему представляется ошибочным мнение некоторых ученых о том, что текст не имеет границ. В своем "правильной оформленном виде" текст имеет начало и конец. Текст без начала и конца может существовать лишь как отклонение от типологически установленного образца текста.
Создатель текста прежде всего ставит перед собой задачу поведать читателю, объяснить со своих позиций, в меру своего понимания, в своих целях то явление объективной действительности, в сущность которого он стремится проникнуть. Познание какого-то явления протекает сложно, прерывисто, отвлекаясь от основной цели и вновь возвращаясь к ней, обогащаясь отрывочными впечатлениями и суждениями, но в целом преследуя одну, основную, поставленную ранее задачу. Но при каких условиях можно считать эту задачу выполненной? Что можно считать завершенностью текста?
Гальперин полагает, что текст можно считать завершенным тогда, когда с точки зрения автора его замысел получил исчерпывающее выражение. Иными словами, завершенность текста — функция замысла, положенного в основу произведения и развертываемого в ряде сообщений, описаний, размышлений, повествований и других форм коммуникативного процесса. Когда, по мнению автора, желаемый результат достигнут самим поступательным движением темы, ее развертыванием — текст завершен.
Как видно из изложенного, понятие завершенности приложимо лишь к целому тексту, а не к его части, как это представляется некоторым исследователям грамматики текста.
Таким образом, завершенность как категория правильно оформленного текста может показаться читателю, не разгадавшему замысла автора, нереализованной. Как часто можно слышать от неискушенных читателей жалобы на то, что художественное произведение оставляет его в неведении относительно дальнейшей судьбы героев или цели, поставленной перед собой автором, иными словами, относительно содержательно-концептуальной информации/необходимо оговориться, что в некоторых случаях автор сознательно оставляет проблему нерешенной. Является ли текст в таком случае незавершенным? Скорее всего – нет. Текст завершен именно тем, что поставленная проблема представляется автору не назревшей для однозначного решения. Или же он не считает нужным сообщать вывод, решение, окончательное суждение, считая, что содержательно-фактуальная информация или же подтекст, импликации и пресуппозиции подскажут читателю необходимое или возможное решение, а сам автор как бы только "подталкивает" его.
Перейдем к новому уточнению корегентности. Теперь речь пойдет не о языковых знаках и их повторах в тексте, то есть не о тех единицах, из которых может быть построен текст, а о знаках текста - единицах, из которых текст состоит. Это предполагает, что текст состоит не из тех же знаков, из которых он создается. Если бы это было не так и можно было бы думать, что текст как строится, так и состоит из морфем, лексем, идиом, словосочетаний и предложений, то логично было бы ожидать полного успеха в исследовании текста от применения морфологического, лексического и синтаксического анализов.
- заголовок
"Заголовок - это текстовый знак, являющийся обязательной частью текста и имеющий в нем фиксированное положение" (В.А. Лукин, 1999, с.59). Это, бесспорно, сильная позиция любого текста, поэтому на примере анализа заголовка будут определены свойства текстовых знаков, образующих сильные позиции.
При восприятии заголовка до прочтения текста он — индексальный знак, который по мере чтения трансформируется в знак условный, а после прочтения и усвоения текста приближается к мотивированному условному знаку. Если в качестве заголовка употреблен условный языковой знак, то заголовок сочетает в себе с самого начала свойства условного и индексального знаков. От условного — память о языковом значении слова, от индексального - указание на текст, с которым заголовок находится в отношениях пространственной смежности (он перед и над письменным текстом). Читатель понимает, что ОБРЫВ - это или крутой склон над рекой, оврагом, или место, где что-нибудь оборвано, но вместе с тем ОБРЫВ - имя текста, на который с указывает. После прочтения романа ОБРЫВ - это знак уже с гораздо более сложной семантикой, чем при первом восприятии заглавия (кажется отнюдь не случайным, что А.И. Гончаров именно так назвал свой роман). Знак расценивается как мотивированный самим текстом. Если до знакомства с текстом он не столько сообщал информацию об этом тексте, сколько указывал на него (катафорически), то теперь, наоборот, заголовок не столько указывает на текст (анафорически), сколько в концентрированном виде сообщает информацию о содержании текста, как бы находясь уже после и под ним.
«Перед» текстом заголовок в функции условного знака лишь намекает на содержание текста, а в функции индексального - указывает на текст как на физическое (ведь получатель еще не знает о содержании текста, видя лишь совокупно-графических знаков). «После» текста, когда имеется уже версия его цельно заголовок сообщает своим преображенным значением о содержании текста и указывает также на содержание, а не на "тело" текста. Таким образом, в обоих случаях заголовок - метатекстовый знак, но с различными референтами.
Заголовок обладает следующими свойствами:
1. Метатекстовость.
2. Наличие семантических или/и формально-семантических связей со всеми основными частями текста, что влечет за собой
3. способность к представлению в сжатом, свернутом виде содержания текста в форме
3.1. отдельного текстового знака, который является либо иконическим относительно текста как своего референта, либо условным, который мотивирован содержанием текста как целого; 3.2. относительно автономного метатекстового фрагмента текста, включащего в себя знаки типа 3.1. и проявляющего тенденцию к трансформации в отдельный метатекстовый знак.
4. Следствием из 1.–3.2. является тот факт, что часть текста, являющаяся его сильной позицией, может быть понята вне оставшейся части этого же текста, тогда как адекватное понимание целого текста возможно только при условии понимания его сильных позиций.
Можно без преувеличения сказать, что название имеется в сознании каждого, берущегося за перо. Считаю в завершении рассмотрения данного вопроса привести некоторые высказывания классиков литературы и ученых.
Чехов писал, что "вся суть... в названии книги", а С Д. Кржижановский считает, что "Заглавие - ведущее книгу словосочетание, выдаваемое автором за главное книги".
Л.Н. Толстой требовал, чтобы "Название вытекало из содержания рассказа". Л.С Выготский в книге "Психология искусства" пишет: " ..название дается рассказу, конечно, не зря, оно несет в себе раскрытие самой важной темы, оно намечает ту доминанту, которая определяет собой все построение рассказа. Это понятие, введенное в эстетику Христиансеном, оказывается глубоко плодотворным, и без него решительно нельзя обойтись при анализе какой-нибудь вещи".
- метатекст в тексте
Метатекстовые знаки – это не соотносимые с языковыми единицами и выполняющие метатектовую функцию относительно того текста, в котором они находятся (последний поэтому может называться «материнским», или «обрамляющим» текстом)
Обычно в качестве примеров метатекстовых знаков приводят следующие во-первых, во-вторых, иными словами, подчеркнем, отметим, повторяю; речь идет о; нельзя не согласиться с тем, что... Все они являются либо языковыми знаками (индексального типа) выполняющими метатекстовую функцию вследствие того, что она предаисана им их языковыми же значениями, либо представляют собой речевые клише и устойчивые словосочетания с аналогичными свойствами. Они не претерпевают никаких существенных изменений в своей семантике, переходя из языковой системы в текст - значение таких слов в любом тексте легко устанавливается по толковому словарю.
"Метатекстовые знаки подобного рода необходимы для любого текста. Они служат для переключения внимания получателя на наиболее существенные с точки зрения автора фрагменты текста, помогают ориентироваться в пространстве текста, активизируя анафорические и катафорические связи, в конечном счете, они - «метаорганизаторы» текста" (А. Вежбицка, 1978, с. 173). Важно подчеркнуть, что метаорганизаторы, указывая на сильные позиции текста, сами по себе подобных позиций не образуют. Причина этого в том, что они