32 Jameson F. Postmodernism or the Cultural Logic of Late Capitalism // New Left Review. 146 (1984), p. 58.
33 Можно вспомнить здесь о множестве художников, обсужденных Дженксом, подобных Джеймсу Валерио, Хокни, Eriebacher или Роберте. См.: Jencks С. Postmudernism... chapt. 3-6.
34 Liu A. Local Transcendence: Cultural Criticism-Postmodernism and the Romantism of Detail // Represantations. 32 (Fall 1900), p. 78.
35 Gadamer H.G. The Truth and Method. Trans. G. Baeden and J. Gumming. N.Y., 1986, p. 310.
36 Gadamer H.G. The Truth... «Исторические науки только разрабатывают то, что уже продумано в опыте жизни» (перевод мой. - Ф.А.), р. 208.
37 Я обращаюсь к утверждению Гете: « Geschichte schreiben ist eine Art, sich das Vergangene vom Halse zu schaffen». (Исто-риописание есть способ избавиться от прошлого.) Цит. по:
476
Примечания
477
Wagner F. Geschichtswissenschaft, Munchen, 1966, S. 248. О Хабермасе см.: Habermas J. Erkenntnis und Interesse. Frankfurt am Main, 1973, S. 262-300. Хабермас в этом томе явно сравнивает психоаналитика и историка в следующем пассаже: « Die Arbeit des Analytikers scheint sich zunachst mit der des Historikers zu decken; genauer, mit der des Archao-logen, denn die Aufgabe besteht ja in der Rekonstruktion der Fruhgeschichte des Patienten». (Задача психоаналитика кажется такой же, как и задача историка, или, скорее, задача археолога, целью здесь является реконструкция ранней истории пациента.) (S. 282). Подобные предложения были сделаны Гербертом Маркузе и Норманом Брауном.
38 Chase M. and Shaw С. The Dimensions of Nostalgia // Chase M. and Shaw C. eds., The Imaginent Past: History and Nostalgia. Manchester, 1989, p. 15. См. также параграф «The Nostalgia Mode» // Jameson F. Postmodernism... p. 66-68. В своем великолепном исследовании идей четырех завещателей постмодернизма Мегилл уделяет много внимания роли, сыгранной ностальгией в работах исследуемых им авторов. Согласно Мегиллу, из четырех «пророков крайности» наиболее понятен Хайдеггер в том, что ностальгия должна означать для философа. Однако если для Хайдег-гера ностальгическое возвращение к нашим истокам требует «уничтожения» или Destruction истории онтологии, то его концепция ностальгии отличается от защищаемого нами тезиса. В данном эссе необходимо, чтобы в ностальгическом опыте и прошлое, и настоящее были восприняты как таковые; в самом деле, настоящее является ведущим партнером в отношениях между ними. О хайдеггеровской концепции ностальгии см.: Megill A. Prophets of Extremity: Nietzche, Heidegger, Foucault, Derrida. Berkeley, 1985; особенно p. 120-125.
39 Мне было жаль, что я не снова в стране, Где я однажды был счастлив,
Где я жил и где я мечтал
В самый замечательный год юности!
И я очень хотел издалека
К родной почве детства,
Ожидая, это в знакомой обстановке
Счастье детства могло быть найдено снова.
40
Наконец, это удалось мне - Возвратиться к долине моей юности; Но тому, кто возвращается домой, Дом не тот, что в дни старины.
Как каждый приветствует старых друзей, Так я искренне приветствую дорогое место; Но на сердце становится так тяжело: То, что было самое дорогое, потеряно навсегда. (Перевод мой. - Ф. Анкерсмит.)
Lenau N. Samltiche Werke in einem Bande: Herausgegeben von G.E. Barthel. Leipzig, n.d., S. 21
Davis F. Yearning for Yesterday. N.Y., 1979, p. 1 ft.
41 Davis F. Yearning... p. 14, 27.
42 Lowenthal D. Nostalgia Tells it Like It Wasn't // M. Chase and C. Shaw eds., The Imaginent Past: History and Nostalgia. Manchester, 1989, p. 19. Презентистские предвзятости Лоу-энталь приписывает ностальгии в соответствии с представлением о ней, защищаемом здесь. См. также: Lowenthal D. The Past Is a Forein Country. Cambridge, 1985, p. 4-13. Дэвис дает подобную же характеристику: «Некоторые будут, что и говорить, допускать, что ностальгия часто была с оттенком некоторой печали или даже меланхолия, но тогда они склонны описывать это как "хороший вид печали" - "сладостно-горький" - вот хорошее слово // Davis F. Yearning... p. 14. Дэвис в этом отношении не менее настойчив, чем Ло-уэнталь в его презентизме, касающемся ностальгического прошлого: ностальгическое прошлое "является прошлым, наполненным специальными качествами, которые, кроме того, приобретают свое значение в связи с особым способом, которым мы присоединяем их к некоторым обстоятельствам нашей жизни в настоящем"» (Davis F. Yearning... p. 13).
43 Lowenthal D. Nostalgia... p. 29.
44 Я обязан этой информацией Dr. W.E. Krul.
45 Цит. по: Lowenthal D. Nostalgia... p. 20.
46 Davis. Yearning, p. 58.
47 Ibid., p. 8.
478
Примечания
479
48 Образец ностальгической тоски по отдаленному прошлому дан в последней строфе «Griechenland» Гелдерлина:
Mich verlangt ins bessre hinuber,
Nach Alcaus und Anakreon,
Und ich schlief im engen Hause lieber
Bei den Heiligen in Marathon;
Ach! Es sei die letzte meiner Tranen,
Dei dem heil'gen Griechenlande rann;
Lasst, о Parzen, lasst die Schere tonen,
Denn mein Herz gehort den Toten an!
(F. Holderlin. Ausgewahlte Werke. Kb'ln, n.d., S. 251.)
49 Humboldt W. von. On the Historian Task // G.G. Iggers and K. von Moltke, eds., Leopold von Ranke: The Theory and Practice of History. N.Y. 1973, p. 22.
50 Ranke L. von. On Progress in History // G.G. Iggers and K. von Moltke, eds., Leopold von Ranke: The Theory and Practice of History. N.Y. 1973, p. 53.
51 В практике историописания девятнадцатого века историзм постепенно вырождался в квазипозитивистскую теорию, подчеркивающую уважение кочень детальным историческим исследованиям, которые, насколько это возможно, ближе примыкали к историческому свидетельству. Эволюция от историзма к позитивизму иллюстрируется академической карьерой голландского историка Роберта Фруина (1823-1899). См.: Tollebeek J. De toga van Fruin: Denken over geschiedenis in Nederland sinds 1860. Amsterdam, 1990, p. 16-56.
52 «Ein Gefuhl aber das bei mir gewaltig uberhand nahm und sich nicht wundersam genug aussern konnte, war die Empfindung der Vergangenheit und Gegenwart in Eins: eine Anschauung, die etwas Gespenstermassiges in die Gegenwart brachte. Sie ist in vielen meiner grosseren und kleineren Arbeiten ausgedruckt, und wirkt im Gedicht immer wohltatig, ob sie gleich im Augen-blick, wo sie sich unmittelbar - Leben und im Leben selbst aus-druckte, jederman seltsam, unerklarlich, vielleicht unerfreulich scheinen musste». (Цит. по: Meinecke F. Die Entstehung des Historismus. Munchen, 1965, S. 463.)
53 Ibid.: «Es kann einem bei diesen indertat seltsamen Worten einen Augenblick das Herz stille stehen... Dieses ' Eins' aber fuhrt nun uberhaupt in die tiefsten Problemen des Historismus». (Перевод мой. - ФА.)
480
Примечания
54 «Entruckte den Dichter in eine hohere Sphare, in der er nun ergriffcn, uber den Zeiten schwebend, weilte» (Meinecke F. Entslehung... S. 465).
55 Huizinga J. Men and Ideas: History, the Middle Age, the Renaissance: Essays by Johan Huizinga. Trans. J.S. Holmes and H. van Marie. Princeton, 1984, p. 54. Для обсуждения концепции исторического чувства Хейзинги см. превосходную диссертацию о нем, написанную Krul W.E. Historicus tegen de tijd: Opslellen over leven en werk van J. Huizinga, Groningen, 1990, 23off.; Hugenholtz F.W.N. Huizinga's historische sensatie als onderdeel van het interpretatieproces // Forum der Letteren XX (1979): p. 398-404). Последняя дисскусия разочаровывает.
Я хочу поблагодарить Доктора Крула за его помощь в этой части моей работы. См. также мой труд «De Historische Ervaring». Groningen, 1993.
56 Levi-Strauss С. The Raw and the Cooked: Introduction to the Science of Mythology. N.Y., 1969, p. 16.
57 Huizinga J. Men and Ideas, p. 54.
58 Ibid.
9 Т. к. моя аргументация здесь сильно зависит от взглядов Га-дамера, изложенных им в «Истине и методе», то заслуживает внимания (или это даже моя обязанность) коррекция моей позиции по отношению к гадамеровской концепции исторического опыта.
Насколько были затронуты сущностные вопросы - тезис об историчности исторического опыта, например, настолько позиция Гадамера и та, что защищалась в этой главе, идентичны. Я искренне согласен с Гадамером, когда он пишет: «Фактически главным недостатком теории опыта до настоящего времени, и включая самого Дильтея, является то, что она полностью сориентирована на науку и, следовательно, не берет в расчет внутреннюю историчность опыта» (Gadamer H.G. Truth... p. 310-311). Исторический опыт историчен не просто потому, что прошлое есть объект исторического опыта, но также и потому, что исторический опыт сам по себе есть часть истории. Как демонстрирует Гада-мер, имея в виду истористов и герменевтиков девятнадцатого века, с возможным исключением Дройзена, весьма возможно и даже соблазнительно выдержать аисторичес-
481
кий, трансцендеталистский взгляд на то, как мы должны понимать исторический опыт в исторической дисциплине. Ис-торизация исторического опыта требует историзации трансцендентального «расстояния» между историком и объектом исторического опыта. Гадамер достиг этой историзации, главным образом, с помощью его концепции Wirkungsgeschichte, которая будет обсуждена в следующем параграфе этой главы.
Все же после этого пункта дороги Гадамера и моя расходятся, главным образом, потому, что та область историописа-ния, которая является центром этого обсуждения - история ментальностей- отличается от того, что имеет в виду Гадамер. У меня нет никакого желания не согласиться с тем, что Гадамер пишет относительно места и функции герменевтики, например, в интеллектуальной истории и истории философии. Однако по отношению к области истории ментальностей моя аргументация отличается от гада-меровской по вопросу отношений между историком, объектом исторического опыта и тем, каким образом «расстояние» между ними должно быть историзировано. Гадамер обсуждает гегелевские размышления об опыте, и хотя он выказывает некоторую отчужденность от них - «гегелевское диалектическое описание опыта имеет некоторую (курсив мой. - ФА.) истинность» (Gadamer H.G. Truth... p. 318) - мне кажется, что с нашей сегодняшней точки зрения не существует никакого реального или по крайней мере никакого фундаментального разногласия между Гегелем и Гадамером. Для Гегеля опыт есть средство «приспосабливания» мира к нам и трансформации его в часть нас самих и нашей идентичности: Erfahrung - важнейший фактор в процессе Bildung, в этом процессе мы артикулируем нашу индивидуальность и нашу идентичность. Таким образом, Гадамер одобрительно цитирует Гегеля: «Принцип опыта содержит бесконечно важный элемент, который состоит в следующем: чтобы принять содержание опыта за истину, сам человек должен присутствовать или, более точно, он должен найти это содержание в единстве с собой и объединенным с уверенностью в себе»; он добавляет следующий комментарий: «Концепция опыта означает именно то, что сначала установлен этот вид единства. Это - аннулирование направления, которому сознание следует, когда обнаруживает себя в чужом и отличном» (Gadamer H.G. Tryth... p. 318). И в заключение своих мыслей Гадамер не де-
482
Примечания
лает никакой попытки подвергнуть сомнению это размышление Гегеля по вопросу опыта.
Как станет ясным в конце этого эссе, мой взгляд на исторический опыт и объект исторического опыта, фактически, есть полная противоположность взглядам Гадамера (и Гегеля). Объектом исторического опыта для меня является опыт того, что имело обыкновение быть частью нас самих, но вдруг стало странным, чуждым или неизвестным. Исторический опыт, в этом эссе, не есть (как имеет место у Гадамера) попытка «приспособить» мир, продемонстрировать его так, чтобы мы могли чувствовать себя в нем как дома. Для меня прошлое и объект исторического опыта, по крайней мере в истории ментальностей, возникает только тогда, когда часть нас самих или нашей культурной идентичности получает собственную независимость и, таким образом, может быть объективирована исторически. Это движение Не есть движение к гегельянскому абсолютному духу, но именно диссолюция абсолютного духа.