Функции венчурного инвестора.
Эффективность при распределении финансовых ресурсов в масштабах всей экономики благодаря оперативности. Отсутствие лоббирования и субъективистских подходов. Создание новых коммерчески успешных инновационных предприятий, которые, повторю, являются катализатором роста инновационной экономики. Поддержка развития компаний с высоким потенциалом роста именно на ранних стадиях, в то время когда иные источники недоступны для компании. И, конечно, создание многих и многих рабочих мест через развитие инновационных компаний. Последняя статистика показывает, что более миллиона рабочих мест в Европе создано с помощью венчурного капитала.
Посмотрим, а что же у нас в стране? Возьмем 2006 год. В России около 100 различных инвестиционных институтов, которые обладают достаточным количеством капитала, это более 6 млрд. долларов, и его можно использовать. Конечно, часть инвестируется в компании на более поздних стадиях, но есть достаточно средств, которые можно использовать в них на ранних стадиях развития.
Источники капитала в этих фондах.
Отмечу: российские источники – 24 процента. Некоторое время назад, в 1994 году, когда появились первые венчурные фонды в России в рамках специальной программы Европейского банка реконструкции и развития, эта цифра была 3 процента, может быть, даже меньше. А сейчас наш прогноз говорит о том, что через пару лет 35 процентов капитала будет чисто из российских источников.
Кто же дает из российских источников деньги в венчурные фонды? В основном, конечно, институциональные инвесторы: частные лица, государственные агентства, промышленные предприятия. Банки, пенсионные фонды, к большому сожалению, до последнего времени или вообще не работали на этом рынке, или очень слабо себя позиционировали, не проявляли интерес к этому капиталу, к этому инструменту. Но надо отметить, что в последний год и банки, и пенсионные фонды стали создавать венчурные фонды, используя те ресурсы, которые у них есть.
Зарубежные источники.
Помните, более 70 процентов зарубежных источников? Здесь мы посмотрим: институциональные инвесторы (больше 70 процентов) — банки и частные лица, примерно так же, как и у нас. Так как частные лица в последнее время активизировались, мы с Торгово-промышленной палатой в прошлом году выступили инициаторами по созданию ассоциации или союза "бизнес-ангелов" России. Уже год эта ассоциация функционирует, мы за ней тщательно наблюдаем, посмотрим, каких результатов она достигнет в следующем году.
Что же делается в Европе, откуда поступает капитал? Банки 14 процентов, пенсионные фонды 27 процентов своих средств поставляют в венчурные фонды.
Самое интересное для инновационных компаний – это малые фонды. У них (41 фонд, 35 управляющих компаний по статистике 2006 года) небольшая общая капитализация — полмиллиарда долларов. Но именно они важны для малых инновационных компаний, которые в начале своего развития не нуждаются в больших капиталах, но очень нуждаются в малых для того, чтобы развиваться и не сойти с дистанции.
Куда же и в какие компании наши инвесторы инвестируют? Вы видите, что приоритет — компании расширения. Конечно, когда компания долго присутствует на рынке, она уже все знает, у нее стабильный бизнес, ее деятельность можно просчитать. Конечно, инвесторы здесь менее рискуют. Но, тем не менее, инвесторы, работающие на российском рынке, все-таки стали обращать внимание и на инновационные компании.
Что творится в Европе? В Европе самое большое – это выкуп, это уже совсем поздняя стадия. Start up и компания на ранней стадии – около 8 процентов. То есть если не обращать внимания на величину в рублях или в долларах, то в процентном отношении мы идем почти "ноздря в ноздрю". Но в долларах, к сожалению, мы сильно разнимся. Позволю себе несколько статистических цифр.
2006 год продемонстрировал в Европе рост доверия инвесторов к европейской индустрии прямых инвестиций венчурного капитала, который выразился в рекордной сумме мобилизованного фондами средств – 112 млрд. евро было собрано в прошлом году, что существенно превысило цифру 2005 года, когда было 72 миллиарда. Осуществленные инвестиции также вышли на рекордный уровень, достигнув суммы 71 млрд. евро, в 2005 году было инвестировано 47 миллиардов.
Америка – родина венчурного предпринимательства. В 2007 году венчурные капиталисты США мобилизовали капитал на сумму 35 млрд. долларов. Из них 9,7 млрд. долларов были сфокусированы для инвестиций в компании на ранних стадиях развития, из которых на посевную стадию было вложено 1,2 млрд. долларов. Конечно, цифры впечатляющие, но и возраст индустрии в США и странах Европы намного старше, чем в России.
Распределение объемов инвестиций по отраслям. В России потребительский рынок и телекоммуникационный сектор, конечно, являются приоритетом. И в этом мы ничем не отличаемся, и не отстаем от того, что делается в Европе. Конечно, все остальные отрасли хотелось бы видеть более привлекательными для инвесторов или видеть в них большее количество инвесторов, как в Европе. Но вы посмотрите: потребительский рынок и телекоммуникации здесь тоже приоритетные. То есть мы идем, используя опыт европейских инвесторов, и когда нам будет 25 лет, я думаю, мы, может быть, эти цифры даже перепрыгнем.
Число профинансированных компаний. Конечно, 60 компаний в год – это смешно. Но учтите, что нашему венчурному предпринимательству 10 лет, это очень юный возраст. Через 25 лет, думаю, мы будем уже оперировать европейскими цифрами, это 5–7 тыс. компаний, проинвестированных в течение года.
Родионов Иван Иванович - председатель Попечительского Совета Венчурного Инновационного Фонда (ВИФ)
Венчурный бизнес во всем мире это сплав свободы творчества, свободы предпринимательства, здоровой жажды наживы, тех самых сил, которыми и славится капитализм, ради которого мы и переключались с одной модели развития на другую. Поэтому, на мой взгляд, сегодня главная проблема для развития венчурной индустрии это не проблема денег, а проблема мозгов. На самом деле до сих пор мы не смогли за эти 15 лет эти механизмы капитализма задействовать в той степени, чтобы люди хотели применять лучшее, хотели быть наиболее конкурентными. Мешает этому несколько простых вещей.
Во-первых, менталитет, оставшийся нам с прошлого времени, что неприлично стремиться к наживе, что все-таки это нехорошо. К сожалению, практика мира показывает, что без такого стремления не получаются ни инновации, ни модель роста, связанная с ними.
Второе – это то, что, конечно, прошлое 15-летие было тяжелое, и пессимизм возник, и отсутствие веры в себя, и одновременно наивная вера в чудо. Понятно, что эти вещи преодолимы, но это требует времени, и здесь опять очень интересна мысль, которая высказывалась руководством о том, что страна должна восприниматься всеми ее гражданами как лучшая для жизни. На самом деле это очень хорошее условие для развития нашей венчурной индустрии, если это произойдет.
Надо сказать, что государство всегда достаточно много (и с самого начала, с 1993 года) делало для того, чтобы венчурную индустрию развивать. Не все это заметили, но на самом деле есть фонды РФФИ и РФТИ, которые были созданы в 1993 году. Они на самом деле должны были содействовать развитию самостоятельного предпринимательства в рамках тех структур, которые существовали в то время. Я имею в виду научно-исследовательские институты, которые были государственными. Это и Фонд Бортника, созданный в 1994 году, который был призван помочь малым коллективам. РАВИ, которая появилась в 1997 году, то есть более 10 лет назад. Венчурный инвестиционный фонд, который был создан как первый фонд фондов, появился в 2000 году и в 2002 уже заработал. С 2004 года началась большая программа научно-технического прогресса, федеральная программа. В 2006 году началась вторая федеральная программа. Речь сейчас идет там уже о нескольких сотнях миллионов долларов в год, то есть на самом деле деньги, и достаточно большие, государство тратит на поддержку индустрии, и то, что результаты не всегда нас устраивают, скорее связано с теми факторами, о которых я говорил.
Очень важно, чтобы в этот процесс, на мой взгляд, включились и Госдума, и Совет Федерации. Почему? Потому что та самая идея частно-государственного партнерства, которая родилась в 2004 году, на самом деле была неправильно сформулирована. У нас она была названа именно частно-государственным партнерством. Извините, английское название другое – private public partnership , то есть партнерство общества и бизнеса. На самом деле у нас этот элемент общества выпал. И с этой точки зрения, может быть, и недостаточный общественный контроль. В частности, например, за интенсивностью работы государства, потому что явно, скажем, и федеральная целевая программа, и программы других ведомств на самом деле недорабатывают. Они не работают так интенсивно, как это требуется.
С другой стороны, надо сказать, что модель, которая избрана для поддержки института венчурной индустрии в стране, оправдана, она получила хорошее развитие и в Финляндии, и в Израиле, и в Америке. Она доказала свою работоспособность. И с этой точки зрения, я уверен, что в конечном счете удастся это сделать.
Создание института венчурного инвестирования уже сейчас можно назвать реальным достижением, полученным буквально за год. Во-первых, были большие продвижения в области законодательства, в частности законодательства о рынке ценных бумаг. Появились изменения, которые позволили ту неудачную форму, которая у нас была единственная, – это закрытые паевые инвестиционные фонды расширить. Разрешить не вносить деньги немедленно, а перейти на систему коммитментов, то есть обязательств. Появилась возможность, или вскоре появится возможность перехода к созданию третьего центра силы в венчурных фондах. Это создание инвестиционного комитета, который должен принимать решения вне зависимости от управляющей компании. Сейчас у нас по закону решения принимает управляющая компания, что неправильно. Легче всего уговорить самого себя и принять неправильное решение. Должен быть третий участник. Но это решено. Сейчас меняется законодательство об акционерных обществах, обсуждается возможность в рамках этого закона заключать договор акционеров, который позволит обеспечить реальную защиту интересов инвестора при инвестировании в компанию. Потому что инвестор, как правило, не должен получать в компании существенную долю и ни в коем случае контроль. Но пока действующее законодательство многие фонды и прямых, и венчурных инвестиций заставляет это делать.