Совет федерации (стр. 3 из 11)

Тем не менее, ясно на самом деле для меня, что государству сейчас требуется стратегия инновационного развития России. Это должен быть межведомственный документ и подготовить его надо достаточно быстро, и механизм здесь в принципе давно понятен, это все отработано в мире, отработано у нас, у нас есть отраслевые стратегии. Но помимо отраслевых должна быть и такая межотраслевая стратегия, где будет задействовано несколько министерств. Почему это важно? И почему, на мой взгляд, важно, чтобы такая стратегия приняла форму закона. Потому что в этом случае не будет опасения, что те обязательства, которые в этой стратегии взял на себя бизнес, те обязательства, которые взяло на себя государство, не будут выполнены, например, при смене чиновников. Опять же легче решится вопрос о бюджетной поддержке этой деятельности. Потому что если это будет закон, то он не будет противоречить бюджетному процессу, и, по-видимому, позволит сделать эту работу более направленно и более осмысленно.

И второй вопрос, который на самом деле я не знаю, как решать, это вопрос стимулирования ранних стадий. Неплохо сейчас решаются вопросы с помощью зарубежных фондов и российских фондов — вопросы прямых инвестиций. С созданием РВК более-менее понятно, что будет с венчурными инвестициями, то есть с момента, когда в руках уже есть продукт, началось производство, пусть оно пока не приносит прибыли, но уже понятно, что делается. Но вот более ранние стадии, до продукта, не знаю. И даже не знаю, что предложить. Потому что просто, скажем, раздавать деньги так, как раздаем в случае венчурных инвестиций, наверное, трудно, потому что мы не найдем здесь партнера от бизнеса. По сути дела здесь речь идет о том, что государство здесь должно перейти к другому партнеру, к партнерству с другими участниками рынка.

Здесь надо прямо сказать, что в нашей стране до сих пор есть путаница. На самом деле венчурная индустрия включает в себя три совершенно самостоятельные силы.

Первая сила – это изобретатели, ученые, которые на самом деле должны изобретать и заниматься исследованиями, они не должны заниматься торговлей. Если кому-то одному из ста удалось это сделать, слава богу, но это не их дело.

То же самое с предприятиями, даже если они будут заинтересованы в технологическом развитии, будут готовы к выпуску инновационных продуктов, к изменению в своей технологической базе, они не смогут сделать это сами. Нам, по сути дела, надо вырастить сейчас целый класс таких венчурных предпринимателей, которые как раз и будут посредниками между учеными и предприятиями, которые в конце концов все-таки поймут, что для конкурентоспособности необходимо быть технологически развитыми и инновационными.

Это тоже один из элементов частно-государственного, или общественно-частного, партнерства. Это и содружество бизнес-ангелов, это и отдельные, скажем, самостоятельные бизнес-ангелы, которые сидят в этом зале. Но как государству научиться работать с этим контингентом, я не знаю.

Мне кажется, все-таки, несмотря на то, что это нехорошо и никто сейчас не поддержит эту идею, речь должна идти о том, что часть прибыли может выводиться из-под налогообложения, если она инвестируется в такого рода проекты.

Поляков Сергей Геннадьевич – заместитель генерального директора Фонда содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере

Слайд № 1

Инновационный цикл малого предприятия, вы прекрасно знаете, очень сложный, опасный и рискованный путь, который проходят далеко не все предприятия, а точнее сказать, меньшинство.

И не случайно именно начальный период развития инновационного проекта или инновационного предприятия и называется долиной смерти. Не случайно называется, потому что многие предприятия погибают именно в этот период. И во всем мире именно государство берет на себя основные риски в период финансирования именно этого проекта развития предприятия так, как это сделано в Соединенных Штатах Америки. Вы прекрасно знаете программу "SBIR", собственно, и фонд создавался в 1994 году по аналогу этой программы. Хотя проблемы, которые существовали в 90-х годах в экономике, и особенно в научной среде, и не позволяли фонду в полном объеме заниматься именно финансированием начальных стадий развития, тем более что в то время фонд работал на возвратной основе.

И очень хорошо, что именно сейчас, а точнее с 2004 года, фонд наиболее соответствует своему, скажем, зарубежному аналогу. Многое из их опыта мы почерпнули.

И сейчас, если говорить о распределении средств фонда и об основном фокусе его деятельности, то надо сказать, что именно финансирование начальных стадий развития предприятий является сейчас основной его миссией. То есть мы себя позиционируем именно как фонд в какой-то степени посевного, предпосевного финансирования. Уже за нами должны идти венчурные фонды, фонды прямых инвестиций. То есть наша задача помочь предприятиям, скажем так, допрыгнуть до того самого барьера, потенциального барьера, за которым еще венчурный капитал не видит начинающей компании. Это проблема, которую все представители венчурного капитала прекрасно знают, и мы в той или иной степени пытаемся ее решить.

Слайд № 2

Слайд № 3

И в этой связи, если говорить об основных программах фонда, то две первые программы, которые приведены на слайдах – программы "Старт" и "Умник", – у нас занимают более половины бюджета фонда и направлены непосредственно на финансирование начальных стадий развития малых инновационных предприятий.

Основная программа, о которой я хотел бы сказать, это программа "Старт". Она у нас действует с 2004 года. Основная ее цель – это помочь начинающим предпринимателям из научной среды (это научные коллективы, отдельные ученые) попытаться создать малые предприятия на основе своих научных достижений, своих технологий, патентов и уже это предприятие развить до достаточно хорошего уровня, чтобы оно вышло на режим самоокупаемости.

Ежегодно мы отбираем порядка 400 таких компаний, и объем финансирования одного такого проекта у нас составляет до 4,5 млн. рублей.

Несколько слов о принципах трехлетней программы. В первый год мы предоставляем просто безвозвратную субсидию в виде финансирования НИОКР на 750 тысяч и даем возможность исследователям провести какие-то дополнительные разработки, исследования, сделать прототип, запатентовать данную разработку и подготовить бизнес-план.

На второй год мы хотели бы уже продолжать это финансирование совместно либо с инвестором, либо предприятие само может вкладывать в этот проект свои деньги. При переходе на третий год нас уже интересуют такие показатели, демонстрируемые предприятиями, как, в частности, выработка на человека, объем реализации продукции и так далее.

Интегрально можно сказать, что в этой программе на сегодняшний день участвует 1700 предприятий в 180 городах России из 70 субъектов Федерации. Ими создано уже более 5000 новых рабочих мест в высокотехнологичном бизнесе. При этом я бы хотел отметить интересную тенденцию – ежегодно отмечается снижение проектов, но мы не видим в этом ничего страшного. Первый год, понятно, был просто ажиотаж, и, собственно, мы подняли достаточно приличную волну интереса в научной среде. В то же время мы имели очень много заявок на основе старых разработок советских времен, которые лежали на полках, были не востребованы, и это была попытка ученых вернуться к тем достижениям, которые были сделаны 5, 10 и 15 лет назад. Поэтому в первые два года мы этот задел уже вычерпали и уже имеем дело с новыми, более современными разработками.

На сегодняшний день у нас около 200 предприятий перешли на второй и третий год развития, то есть это предприятия, которые уже нашли инвестора. Причем для нас очень важно, чтобы инвестор был исключительно не бюджетным. То есть мы не рассматриваем различные региональные бюджетные фонды как соинвестора, поскольку считаем, что только частный инвестор или частный фонд может заинтересованно отнестись к проекту и провести его дополнительный серьезный анализ. Семь предприятий у нас уже полностью прошли весь цикл, вышли на самоокупаемость, и результаты нас радуют, поскольку они привлекли денег в количестве, сопоставимом с тем, сколько им выделил бюджет. Оборот у этих предприятий 100 млн. рублей, создано 66 рабочих мест, 15 патентов. То есть первые ласточки внушают нам достаточно большой оптимизм.

Поскольку сегодня обсуждается тема венчурного финансирования, мы считаем, что эта программа является очень серьезным ресурсом и базой для работы всех институтов венчурного финансирования в России, так как эти предприятия и являются субъектами для пристального изучения со стороны венчурного капитала. Поэтому мы в этом году в рамках программы "Старт" сделали отдельную номинацию "Старт-инвест". Нам удалось совместно с Минэкономразвития, с Российской венчурной компанией привлечь региональные венчурные фонды в отбор этих проектов. У нас в понедельник пройдет конкурсная комиссия, где мы будем рассматривать 30 проектов, рекомендованных нам венчурными фондами, то есть они уже на них серьезно посмотрели, но хотели все-таки дать возможность государству порисковать, и через год, может быть, подключиться в полном объеме. При этом финансирование каждого такого проекта увеличиваем в 2 раза (до 1,5 млн. рублей) и рассчитываем, что в дальнейшем мы будем развивать принцип частно-государственного партнерства и взаимодействия не только с региональными венчурными фондами, с Российской венчурной компанией, но и с крупными компаниями регионов. Конечно, необходимо масштабировать программу. И, конечно, количество таких проектов для России должно быть увеличено. В этой связи мы очень рассчитываем на те планы, которые имеет Российская венчурная компания, МЭРТ России о создании посевных фондов уже следующего уровня с большим финансированием. Мы ведем активные консультации и надеемся, что у нас получится совместная работа, вплоть до создания какого-то совместного инвестиционного комитета, тогда мы будем передавать по эстафете наших клиентов — компании, которые прошли весь цикл программы "Старт".