Народы и личности в истории. том 2 Миронов В.Б 2000г. (стр. 140 из 158)

Вебер считал: реакция может прийти к власти разными путями – в результате демократической процедуры или революции. «Революции это удалось по меньшей мере в том отношении, что на место поставленного (gesatzten) начальства пришли вожди, которые благодаря противозаконным действиям или выборам захватили власть и получили возможность распоряжаться политическим штабом (людьми) и аппаратом вещественных средств…» Для чего и во имя чего идут в политику? Ответ ясен и очевиден: прежде всего, ради того, чтобы «жить и «за счет» политики, то есть использовать свое политическое господство и в частных экономических интересах»… Все же заместить промышленника, предпринимателя, врача, ученого, инженера, писателя, учителя трудно прежде всего в силу их профессионализма. И чем более талантливыми и яркими они являются, тем «реже возможна замена». С политиком проще, ибо многие самочинно считают себя таковыми. Потому и легче найти «для пустых дел» болтунов и демагогов. Когда же профессиональный политик стал чиновником, он получает солидное вознаграждение. Это почти то же самое, что чаевые и взятки… Он «может получать твердое жалованье как редактор, или партийный секретарь, или современный министр, или политический чиновник». Весь трагизм и уродливость подобной системы заключается в том, что она создана по принципу личной преданности окружения харизматическому лидеру. Чтобы попасть на самый верх, вовсе не нужно ни большой культуры, ни глубоких знаний. Даже министром можно стать, «не посетив никакого высшего учебного заведения».

Кто такой министр? Это – глава политического аппарата (аппарата насилия). Такое всемогущее политическое чиновничество (в Англии около 2000 человек живут за счет правящей партии) просто не может не быть враждебным народам (будь то Германия, Англия, США, Франция, Россия). «В этом отношении и нынешняя структура революционного государства, дающего абсолютным дилетантам в силу наличия у них пулеметов власть в руки и намеревающегося использовать профессионально вышколенных чиновников лишь в качестве исполнителей, – такое государство вовсе не представляет собой принципиального новшества». Перспективы подобного господства не обнадеживают. Вспомним об этом, говорит Вебер, через 10 лет. К тому времени «уже немало лет будет господствовать эпоха наступившей реакции».^[642]

Жаль, что Вебер не остановился подробнее на роли крупных финансистов и банкиров при формировании правительств и высших чиновных структур. Деньги и пресса точно так же приводят к власти дилетантов и воров, что вдобавок к своему профессиональному убожеству еще и абсолютно не способны видеть жизнь народа в реальном свете.

По мере обретения немцами государственно-имперской мощи в технике, культуре, экономике, образовании проявлялись весьма специфические черты нации, хотя мысль о том, что культура на определенном этапе, не укрепившись в социуме, вполне может свернуть с прямой дороги цивилизации, известна была давным-давно. Да, но где она, столбовая дорога цивилизации? Если под «столбовой дорогой» понимать развитие техники и науки, то немцы взяли верный курс. Достаточно назвать такие имена в фундаментальных науках, как Гельмгольц, Рентген, Кундт, Эйнштейн и др.

Вильгельм Конрад Рентген (1845–1923), выдающийся немецкий физик-экспериментатор, окончил Цюрихский политехникум, где получил диплом инженера-механика, а затем, защитив степень доктора философии, стал ассистентом А. Кундта. Вот как о нем вспоминал его ученик В. Фридрих: «Тот, кто был лично знаком с Рентгеном, испытывал чувство, что находится рядом с человеком поистине великим. У него была необычайно импонирующая, приятная внешность. Рентген был высокого роста, обладал в высшей степени изящной головой ученого, его взгляд был всегда серьезным, почти строгим. Только изредка можно было видеть на его лице легкую улыбку. Насколько величественным был он внешне, настолько же велик был его внутренний мир. Честность и благородная скромность – основные черты его характера. 3а строгим выражением лица скрывалось глубокое жизнелюбие и жизнь чувств…»

Его отличали научная достоверность и чисто немецкая аккуратность. Он печатал работы лишь тогда, когда считал результаты полностью завершенными и корректными. Рентген сделал два великих открытия: обнаружил магнитное поле движущегося в электрическом поле диэлектрика, Рентгенов ток (1885), открыл проникающее излучение с длиной волны более короткой, чем длина волны ультрафиолетовых лучей (1895). Рентгеновский ток стал толчком к электронной теории, рентгеновские лучи – к электронике и атомистике. Ему первому среди физиков была присуждена Нобелевская премия (1901). Его часто называли «совестью немецкой экспериментальной физики».

Гейне говаривал: «Чего только не изобретут немцы, чтобы перещеголять французов!» Эта конкуренция умов и талантов приносила вполне реальные плоды.

3аметное место в истории науки занял и физик-экспериментатор Август Адольф Кундт (1839–1894). Он в 1864 г. окончил Берлинский университет, где на путь «физической истины» его наставил Г. Магнус. Последний был организатором частной физической лаборатории, одной из первых физических лабораторий в мире, и первого физического коллоквиума (1843). Позже Кундт «превратил» В. Рентгена из инженера-механика в физика. В 1877 г. он основал в Страсбурге один из первых физических институтов. План здания института был составлен самим Кундтом. Он пытался объединить исследовательскую и педагогическую работы. В результате, как сообщал в 1892 г. П. Н. Лебедев, «он создал не только лучший в мире Кундтовский физический институт, но и основал в нем ту интернациональную

Вильгельм Рентген

Кундтовскую школу физиков, ученики которой рассеяны теперь по всему земному шару». В 1813 г. основана Ф. В. Бесселем (1784–1846) обсерватория Кенигсбергского университета, «самая восточная» немецкая обсерватория. В 20 – 40-е годы XIX в. обсерватория стала одним из ведущих европейских центров позиционной астрономии. Интересно, что корпус обсерватории имел в плане форму креста, вытянутого «по линии восток-запад». В библиотеке обсерватории к середине XIX в. создана большая библиотека (более 2,6 тыс. томов). В книжном собрании обсерватории были такие раритеты, как первое издание «О вращениях небесных сфер» Коперника (1543), «Рудольфинские таблицы» Кеплера (1627), «О недавних явлениях в эфирной области. Книга вторая» Браге (1610), «Математические начала натуральной философии» Ньютона (1713). Кенигсбергский университет успел-таки отметить свое 400-летие (июль 1944), а в августе англичане уже разбомбили знаменитую обсерваторию.^[643]

Знаковой, хотя и противоречивой фигурой был и А. Эйнштейн. Появление на свет в г. Ульме Альберта Эйнштейна (1879–1955) ознаменовало собой начало эры манипуляций в классической физике. Раньше ученый рассчитывал только на свой талант и свои силы. Теперь наступала эпоха коллективных трудов. Евреи охотно сравнивают его с Исааком Ньютоном по значению, называя «самым знаменитым физиком всех времен». Среди ста знаменитых соотечественников они ставят его на третье место после Моисея и Христа. Чем же он заслужил такую славу? Семья Эйнштейнов принадлежала к разряду средних предпринимателей (владельцы фабрики). Альберт отличался замкнутостью и некоторой нелюдимостью. Он любил выстраивать сложные конструкции и пришел в восторг, когда отец показал действие магнитной стрелки компаса. Его охватило ощущение чуда. Можно сказать, что та стрелка указала путь будущих занятий. Эйнштейна отличала любознательность. В 12 лет он взялся за геометрию Эвклида. Затем засел за Канта. На основании изучения философии Канта он пришел к выводу, что научная картина мира противоречит библейской. Еще одним увлечением стала музыка. В 13 лет он «влюбился» в сонаты Моцарта. Это была натура, которая могла делать только то, что нравилось. Позже он писал: «Вообще я уверен, что любовь – лучший учитель, чем чувство долга, – во всяком случае, в отношении меня это справедливо».

Эйнштейну надо было заканчивать гимназию. Отношения с товарищами и учителями окончательно разладились. Вскоре классный наставник попросил его оставить заведение. В чем причина? Он ненавидел зубрежку, говоря о той причине, которая вызвала разрыв: «…главное – мне ненавистны были скучные, доведенные до автоматизма методы обучения».

Эйнштейн решил продолжить образование в Федеральном технологическом институте в г. Цюрихе (политехникуме). Перед этим родители дали ему возможность совершить сказочное путешествие через Апеннины до Женевы. Однако и в Швейцарии не так просто было сделать научную карьеру. Увлеченность не столько наукой, сколько сербкой Милевой Марич (на которой он позже женился), привели к тому, что он едва не провалил экзамены. Профессор Г. Вебер с раздражением заметил: «Вы умный малый, Эйнштейн, но в вас есть большой недостаток – вы не терпите замечаний». Пришлось семь лет проработать в патентном бюро в г. Берне. Ему вновь крупно повезло, ибо помог устроиться в это бюро друг М. Гроссман (он же дал ему свои блестящие конспекты для сдачи экзаменов в университете). В 1901 г. Эйнштейн стал гражданином г. Цюриха (заплатив за гражданство).

Как видите, он ничего в жизни не сумел добиваться сам. К нему на помощь всегда приходили другие.

Труды Эйнштейна-физика были предварены трудами И. Ньютона, М. Планка, А. Пуанкаре. Квантовая гипотеза к тому времени ждала своего решения. В 1905 г. Эйнштейн послал в «Annalen der Physik» первую из четырех своих статей, которую сам же назовет «весьма революционной». В 1921 г., когда ему присудили Нобелевскую премию, было отмечено как раз открытие им закона фотоэлектрического эффекта. Ему принадлежит понятие кванта. М. Кюри отмечала «ясность его ума, осведомленность и глубину знаний». Он стал профессором Немецкого университета в Праге, где уже в общих чертах складывалась теория относительности. В 1914 г. он переехал в Берлин: где ему обещали членство в Прусской академии. Тут грянула война. Он хочет сменить гражданство. Эйнштейн писал в 1933 г., в год прихода к власти фашистов в Германии: «Чрезмерная тяга к военной муштре в Германии была чужда мне с детства. Когда мой отец перебрался в Италию, он по моей просьбе предпринял шаги, чтобы освободить меня от немецкого гражданства, так как я хотел стать гражданином Швейцарии». Улицу, где он родился, немцы переименуют из Эйнштейнштрассе в Фихтештрассе.