Прежде чем возвратиться в Трубы, Пенкроф и Харберт, на случай если у них совсем не будет огня, набрали дополнительный запас литодом. После этого они безмолвно направились в свое жилище.
На обратном пути Пенкроф продолжал искать свою исчезнувшую спичечницу. Он даже еще раз прошел по левому берегу реки от устья до излучины, возле которой был привязан плот, поднялся на верхнее плато и обошел его во всех направлениях. Он искал в высокой траве, на опушке леса, но напрасно.
Когда Пенкроф с Харбертом вернулись в Трубы, было пять часов вечера. Незачем и говорить, что каждый уголок пещеры был обыскан самым тщательным образом. От надежды найти спичечницу пришлось окончательно отказаться.
Часов около шести, когда солнце уже почти скрылось за холмами на западе, Харберт, который ходил взад и вперед по берегу, увидел Наба и Гедеона Спилета.
Они возвращались одни. Сердце юноши мучительно сжалось. Предчувствие не обмануло Пенкрофа; Сайреса Смита не удалось найти.
Подойдя, журналист молча сел на камень. Измученный голодом и усталостью, он был не в силах говорить.
Что же касается Наба, то его покрасневшие глаза свидетельствовали о том, сколько он пролил слез. Новые неудержимые рыдания лучше всяких слов говорили, что он пришел в полное отчаяние. Журналист кратко рассказал о том, как они с Набом искали Сайреса Смита. Берег был обследован на протяжении восьми миль, то есть значительно дальше того места, где шар в предпоследний раз упал в воду и где вслед за его падением исчезли Сайрес Смит и Топ. Берег был пуст. Ни одного следа, ни одного отпечатка ноги человека. Ни один камешек не был сдвинут с места. Было очевидно, что эта часть берега совершенно необитаема. Море было столь же пустынно. На дне его, в нескольких сотнях футов от берега, вероятно, покоилось тело инженера.
В этом месте рассказа Наб вскочил на ноги и голосом, который выражал все еще жившую в нем надежду, воскликнул:
- Нет! Нет! Он не умер! Этого не может быть. Такой человек, как он!.. Это невозможно! Кто угодно другой, но только не он! Мой хозяин всегда сумеет выпутаться.- Тут силы оставили его, и он, глухо застонав, опустился на камень.
- Наб, - воскликнул Харберт, подбегая к верному негру, мы его найдем, он к нам вернется! А пока поешьте немного, пожалуйста. Вы ведь голодны.
С этими словами он протянул Набу горсть ракушек - все, что мог ему предложить.
Наб уже много часов не имел во рту ни крошки, но все же отказался. Лишившись своего хозяина, он не хотел жить.
Гедеон Спилет с жадностью накинулся на моллюсков. Поев, он лег на песок у подножия скалы. Он был очень утомлен, но спокоен.
Харберт подошел к нему и взял его за руку.
- Мистер Спилет,- сказал он,- мы нашли убежище, где вам будет удобнее, чем здесь. Наступает ночь. Пойдемте, отдохните немного. А завтра посмотрим.
Журналист поднялся на ноги и последовал за Харбертом к Трубам.
В эту минуту Пенкроф подошел к нему и насколько мог естественным тоном спросил:
Нет ли у вас случайно спички?
Журналист остановился и порылся в карманах, но не нашел спичек.
- У меня были, да я, наверное, их выбросил, - сказал он.
Моряк задал тот же вопрос Набу и получил тот же ответ.
- Проклятие! - воскликнул он, будучи не в силах сдержать досаду.
Услышав это восклицание, журналист подошел к Пенкрофу.
- Ни одной спички? - спросил он.
- Ни единой. А без спичек нет и огня!
- Если бы только мой хозяин был здесь, - вскричал Наб, - он сумел бы сделать спички!
Четверо потерпевших крушение стояли без движения, с тревогой смотря друг на друга. Харберт первый прервал молчание.
- Мистер Спилет,- сказал он,- вы курильщик, у вас всегда были с собой спички. Может быть, вы плохо искали? Поищите еще. Одна спичка - и у нас будет огонь!
Журналист снова обшарил карманы брюк, пальто и жилета и вдруг, к своему крайнему удивлению и к великой радости Пенкрофа, нащупал за жилетной подкладкой маленький кусок дерева. Он прижал его пальцами сквозь материю, но не мог вытащить. Это, очевидно, была спичка, и притом единственная. С ней надлежало обращаться осторожно, чтоб не. сцарапать фосфор.
- Позвольте мне. попробовать,- сказал Харберт. Очень ловко, не сломав его, он вытащил этот кусочек дерева, эту ничтожную щепочку, столь драгоценную для четырех несчастных людей. Она была цела и невредима.
- Спичка! - вскричал Пенкроф.- Теперь мне кажется, что у нас их целый воз.
Он осторожно взял спичку и в сопровождении своих товарищей вернулся в Трубы.
Этот маленький кусочек дерева, который в обитаемых землях не имеет никакой ценности и не вызывает к себе ни малейшего интереса, требовал при данных обстоятельствах крайне бережного обращения.
Убедившись, что спичка совершенно суха, Пенкроф сказал:
- Мне бы нужно кусок бумаги.
- Вот вам, - ответил Гедеон Спилет, не без колебания вырывая листок из своей записной книжки.
Пенкроф взял листок у журналиста и присел на корточки перед очагом. Он подложил под сучья несколько пучков травы, листьев и сухого мха, расположив их так, чтобы между ними свободно проходил воздух и хворост мог бы легко воспламениться.
После этого Пенкроф свернул бумагу рожком, как делают курильщики, когда хотят разжечь трубку на ветру, и засунул его между пучками травы. Потом он взял шероховатый камень, тщательно обтер его и, затаив дыхание, с сильно бьющимся сердцем провел спичкой по камню Вспышки не последовало; боясь сцарапать с головки фосфор, Пенкроф чиркнул спичкой чересчур слабо.
- Нет, я не могу, - сказал он, у меня слишком дрожит рука. Спичка не загорится . Я не хочу . не могу .
И, поднявшись на ноги, он попросил Харберта взяться за это ответственное дело.
Во всю свою жизнь юноша не был так взволнован Сердце его громко стучало. Прометей, похищая огонь с неба, наверное, чувствовал себя спокойней. Однако Харберт без колебаний взял спичку и быстро чиркнул ею о камень. Тотчас же послышался легкий треск, и вспыхнуло маленькое синеватое пламя, сопровождаемое едким дымом Харберт осторожно повернул спичку, чтобы огонь разгорелся посильнее, и сунул ее в свернутую бумагу Через несколько секунд бумага вспыхнула, а вслед за нею загорелся и мох.
Вскоре дрова уже весело трещали, и яркое пламя, энергично раздуваемое сильными легкими моряка, озаряло мрачную пещеру.
- Наконец-то! - воскликнул Пенкроф, поднимаясь на ноги. - Никогда в жизни я не был так взволнован!
Пламя прекрасно разгоралось на плоских камнях очага Дым легко уходил в узкое отверстие, тяга была отличная, и вскоре приятное тепло распространилось по всей пещере
Теперь нужно было следить за тем, чтобы не дать огню погаснуть. Для этого надо было всегда сохранять под пеплом несколько тлеющих угольков Но это был лишь вопрос тщательности и внимания, поскольку в дровах не было недостатка и запас их всегда можно было вовремя пополнить.
Пенкроф мечтал использовать огонь прежде всего для приготовления чего нибудь более сытного, чем литодомы. Харберт принес две дюжины яиц. Журналист, сидевший в углу пещеры, безмолвно смотрел на эти приготовления. Три вопроса занимали его мысли: жив ли еще Сайрес Смит? ЕСЛИ он жив, то где он находится? Если он уцелел после падения, то почему он до сих пор не дал о себе знать?
Что же касается Наба, то он бродил по берегу. Он весь был во власти своего горя.
Пенкроф знал пятьдесят два способа приготовления яиц, но сегодня у него не было выбора. Он мог только закопать яйца в горячую золу и испечь их.
Через несколько минут ужин был готов, и Пенкроф пригласил журналиста принять в нем участие. Так потерпевшие крушение в первый раз поели на этом неизвестном берегу. Печеные яйца оказались очень вкусными, и так как в яйце есть все, что нужно для питания человека, то четверо голодных хорошо подкрепили свои силы.
О, если бы их пятый товарищ был с ними!
Если бы все пленники, бежавшие из Ричмонда, находились здесь, под прикрытием скал, на песке, перед ярко пылающим огнем, им оставалось бы только благодарить судьбу. Но самый изобретательный, самый ученый из них, их бесспорный начальник, Сайрес Смит, к несчастью, отсутствовал, и его тело не удалось даже предать погребению.
Так прошел день 25 марта. Наступила ночь. Снаружи слышались вой ветра и монотонный плеск прибоя. Мелкие камни, бросаемые волнами, с оглушительным шумом перекатывались по берегу.
После ужина журналист кратко записал основные события за день: первое появление берега, исчезновение инженера, случай со спичками. Потом он улегся в одном из темных проходов и, сломленный усталостью, погрузился в сон.
Харберт тоже скоро заснул. Моряк всю ночь продремал у костра, щедро подкладывая в него топливо.
Только один из потерпевших крушение не ночевал в Трубах. Это был верный, безутешный Наб, который до утра пробродил по берегу, в отчаянии призывая своего господина.
ГЛАВА VI
Имущество потерпевших крушение Ничего Жженая тряпка Экскурсия в лес. - Хвойная растительность Якамар спасается бегством - Следы диких зверки - Трегоны. - Косачи -Необычайный способ охоты
Список предметов, которыми обладали воздухоплаватели, выброшенные на этот явно не обитаемый берег, можно было бы составить очень быстро.
У них не было ровно ничего, кроме платья, в которое они были одеты во время катастрофы. Следует, впрочем, упомянуть еще о записной книжке и часах, которые Гедеон Спилет, очевидно по рассеянности, не выбросил Но никакого оружия, ни одного инструмента, даже простого перочинного ножика не нашлось в карманах бывших пассажиров аэростата Они все выкинули в воду, чтобы облегчить корзину.
Вымышленные герои Даниеля Дефо или Висса, а также Селькирк и Рейналь, выброшенные на остров Хуан-Фернандес и на Оклендский архипелаг, никогда не были так беспомощны. Они могли либо пользоваться обильными запасами с погибшего корабля зерном, мясом, оружием и инструментами, либо водой прибивало к берегу какие-нибудь предметы, необходимые для удовлетворения насущных нужд. Они не были абсолютно безоружны перед лицом природы. Но у наших воздухоплавателей не было ни одного инструмента или предмета обихода Из ничего им предстояло создать все.