сечения заключение под стражу срок его содержания под стражей со дня поступления уголовного дела в суд и до вынесения
приговора не может превышать шести месяцев; по истечении шести месяцев со дня поступления уголовного дела суд, в про-
изводстве которого находится уголовное дело о тяжком или особо тяжком преступлении, вправе продлить срок содержания
подсудимого под стражей каждый раз не более чем на три месяца.
При этом каждое выносимое судом решение о продлении срока содержания под стражей в силу ч. 1 и 3 ст. 1 УПК Рос-
сийской Федерации должно отвечать закрепленным в Конституции Российской Федерации и международно-правовых актах,
являющихся составной частью правовой системы Российской Федерации, требованиям справедливого разбирательства с
соблюдением принципа презумпции невиновности, что в любом случае предполагает конкретное обоснование невозможно-
сти применения какой-либо другой, более мягкой, меры пресечения, поскольку иное способно привести к умалению закреп-
ленных в Конституции Российской Федерации прав и свобод граждан.
Из статьи 255 УПК Российской Федерации в ее взаимосвязи со ст. 10, 14, 97 и 99 того же Кодекса не следует, что уго-
ловно-процессуальный закон допускает возможность применения в качестве меры пресечения заключение обвиняемого под
стражу исключительно на основании тяжести вменяемого ему преступления и не предполагает необходимости учета при
принятии судом решения о продлении содержания под стражей обстоятельств дела, свидетельствующих о наличии или от-
сутствии перечисленных в ст. 97 УПК Российской Федерации оснований для избрания меры пресечения, а также данных о
личности обвиняемого, его возрасте, состоянии здоровья, семейном положении и роде занятий.
Само по себе отсутствие в уголовно-процессуальном законе предельных сроков содержания под стражей в период су-
дебного разбирательства лиц, обвиняемых в совершении тяжких и особо тяжких преступлений, не исключает обязанность суда
при разрешении вопроса о продлении срока содержания подсудимого под стражей или при рассмотрении ходатайства подсу-
димого об изменении меры пресечения в виде содержания под стражей на более мягкую в каждом конкретном случае устанав-
ливать фактические и правовые основания для ее дальнейшего применения, а при их отсутствии – изменить меру пресечения,
освободив подсудимого из-под стражи.
Проверка же и оценка вынесенных по конкретному делу правоприменительных решений с точки зрения их законности
и обоснованности не входит в компетенцию Конституционного Суда Российской Федерации, а относится к полномочиям
судов общей юрисдикции.
Исходя из изложенного и руководствуясь ч. 2 ст. 40, п. 3 ч. 1 ст. 43, ч. 1 ст. 79, ст. 96 и 97 Федерального конституцион-
ного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации определил:
1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Ховалыга Валерия Сарыг-Ооловича, поскольку постав-
ленные в ней вопросы нашли разрешение в ранее принятых решениях Конституционного Суда Российской Федерации, со-
храняющих свою силу.
2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не
подлежит.
Следующий пример. Конституционный Суд Российской Федерации, рассмотрев по требованию гражданина И.Б. Пав-
лова вопрос о возможности принятия его жалобы к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федера-
ции, установил:
1. В жалобе гражданина И.Б. Павлова оспаривается конституционность ч. 3 ст. 255 УПК Российской Федерации, рег-
ламентирующей порядок продления срока содержания под стражей в ходе судебного разбирательства. По мнению заявителя,
в результате применения в его уголовном деле оспариваемой нормы, позволяющей продлевать срок содержания под стражей
на том лишь основании, что лицу предъявлено обвинение в тяжком или особо тяжком преступлении, было нарушено его
конституционное право, гарантируемое ст. 22 Конституции Российской Федерации.
Секретариат Конституционного Суда Российской Федерации в порядке ч. 2 ст. 40 Федерального конституционного за-
кона "О Конституционном Суде Российской Федерации" ранее уведомлял заявителя о том, что его жалоба не соответствует
требованиям названного Закона.
2. Осуществление права каждого человека, обвиняемого в совершении уголовного преступления, считаться невинов-
ным до тех пор, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном законом порядке, а также права быть судимым
без неоправданной задержки, гарантированных Международным пактом о гражданских и политических правах (п. 2, под-
пункт "с" п. 3 ст. 14), Конвенцией о защите прав человека и основных свобод (п. 2 ст. 6) и Конституцией Российской Феде-
рации (ст. 49), исключает возможность избыточного или не ограниченного по продолжительности содержания под стражей.
Такой подход нашел свое отражение в принятом Генеральной Ассамблеей ООН 9 декабря 1988 г. Своде принципов за-
щиты всех лиц, подвергаемых задержанию или заключению в какой бы то ни было форме, согласно которому лицо, задер-
жанное по уголовному обвинению, имеет право в любое время возбудить разбирательство перед судебным или иным орга-
ном для оспаривания законности задержания, а также право на судебное разбирательство в разумные сроки либо на освобо-
ждение от суда (принципы 32, 37 и 38).
Как неоднократно подчеркивал в своих решениях Конституционный Суд Российской Федерации, гарантируемое Кон-
ституцией Российской Федерации (ст. 22, ч. 1) право на свободу и личную неприкосновенность в силу ст. 55 (ч. 3) Конститу-
ции Российской Федерации может быть ограничено федеральным законом лишь в той мере, в какой это необходимо в целях
защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обо-
роны страны и безопасности государства.
Соответственно, применение мер пресечения признается отвечающим указанным в ст. 55 Конституции Российской Фе-
дерации целям, если оно направлено на воспрепятствование тому, чтобы обвиняемый или подозреваемый мог скрыться от
следствия и суда, помешать производству по уголовному делу или продолжить преступную деятельность. Уполномоченные
органы, прежде всего суд, могут принимать относящиеся к их ведению решения, касающиеся избрания меры пресечения в
виде заключения под стражу, ее отмены или изменения, а также продления срока содержания под стражей, только с учетом
того, подтверждаются или нет достаточными данными названные в уголовно-процессуальном законе основания применения
этой меры пресечения.
Причем именно на суде, выносящем в порядке ч. 3 ст. 108 УПК Российской Федерации постановление об избрании в
качестве меры пресечения заключение под стражу или о продлении срока содержания под стражей, лежит обязанность оцен-
ки достаточности имеющихся в деле материалов для принятия законного и обоснованного решения (Постановление от 13
июня 1996 г. по делу о проверке конституционности ч. 5 ст. 97 УПК РСФСР, определения от 25 декабря 1998 г. по делу о
проверке конституционности ч. 4 – 6 ст. 97 УПК РСФСР, от 8 октября 1999 г. по жалобам граждан К.Ю. Мирзаянца, А.В.
Боровских, В.Н. Вечтомова и Д.А. Колосова, от 23 июня 2000 г. по жалобам граждан И.А. Москалева, В.В. Соловьева и В.В.
Стоякина, от 4 декабря 2003 г. по запросу Березовского городского суда Свердловской области).
Европейский Суд по правам человека, рассматривая право обвиняемого на судебное разбирательство в течение разум-
ного срока или на освобождение от суда (п. 3 ст. 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод), как распростра-
няющееся на весь срок предварительного заключения вплоть до вынесения приговора, сформулировал правовую позицию,
согласно которой национальные судебные власти призваны в первую очередь следить за тем, чтобы в каждом конкретном
случае длительность предварительного заключения не превышала разумных пределов; с этой целью они должны рассматри-
вать все обстоятельства, позволяющие подтвердить наличие публичного интереса, который оправдывал бы исключения из
общей нормы уважения свободы личности исходя из презумпции невиновности, и учитывать их в своих решениях, прини-
маемых по просьбе об освобождении.
Европейский Суд подчеркнул, что наличие серьезных оснований подозревать арестованного в совершении правонару-
шения является обязательным условием правомерности содержания под стражей, но по истечении определенного срока
только этого условия недостаточно, поэтому непрерывное содержание под стражей может быть оправдано, только если в
деле есть конкретные указания на то, что требование защиты публичного интереса, несмотря на презумпцию невиновности,
перевешивает требование уважения личной свободы (решения от 27 августа 1992 г. по делу Tomasi, Series A, no. 241; от 26
января 1993 г. по делу W. Vs. Switzerland, Series A, no. 254).
3. Статья 255 УПК Российской Федерации предусматривает, что при избрании судом подсудимому в качестве меры
пресечения заключения под стражу срок его содержания под стражей со дня поступления уголовного дела в суд и до выне-
сения приговора не может превышать шести месяцев; по истечении шести месяцев со дня поступления уголовного дела суд,
в производстве которого находится уголовное дело о тяжком или особо тяжком преступлении, вправе продлить срок содер-
жания подсудимого под стражей каждый раз не более чем на три месяца.
При этом в силу ч. 1 и 3 ст. 1 УПК Российской Федерации каждое выносимое судом решение о продлении срока содер-
жания под стражей должно отвечать закрепленным в Конституции Российской Федерации и в признаваемых в Российской
Федерацией международно-правовых нормах требованиям справедливого разбирательства с соблюдением принципа пре-