В группу слов, называющих качества, входят прилагательные и причастия задроченный, затруханный - измученный, утомлённый, козырный - отличный, самый лучший, невъебенный - высшего качества или огромных размеров, патентованный - настоящий, не вызывающий сомнений (негативная характеристика), стрёмный - плохой, некрасивый, смешной, центровой - хороший, жуковатый - хитрый, изворотливый, себе на уме.
Наименования веществ образованые субстантивацией: воровские, пшеничные - папиросы, сигареты высокого качества, каламбурным словообразованием: винчестер - вино низкого качества, композитор - чай (по созвучию с Чайковский), суффиксальным способом: индюшка - чай высокого качества, купчик - хорошо заваренный чай.
Наименования места представлены лексемами гадюшник - грязное помещение, козлодёрка - комната контролёров в ИТУ, помещение для обыска зеков, сметанлаг - зона с хорошими условиями содержания.
Наименования частей тела представлены именами существительными, называющими лицо: хавальник, хавло, хавало, хлебало, хлебальник.
Артефакты представлены лексемами вытерка - документ, часто поддельный, дерибас - негодная, некачественная вещь (от названия улицы в Одессе), центряк - хорошая вещь.
К наименованиям признака признака, кроме отмеченных выше, при описании лексики эмоций можно отнести также по-чёрному - до крайней степени, с огромной силой, кучеряво - хорошо, богато, в пределах - в соответствии с воровскими законами.
Проведённое исследование позволяет сделать вывод относительно собственно эмотивной семантики арготического словообразования: можно утверждать, что его роль в этом смысле невелика. Арготические словообразовательные средства прежде всего поддерживают эмотивную оценку денотата, сохраняют, "консервируют" её в семантике деривата. Кроме того, они служат созданию экспрессивного эффекта, стилистической маркировки социолектных средств. С точки зрения психологической теории в этом случае уместно говорить о когнитивных теориях эмоций, в которых в качестве эмоциогенных факторов рассматриваются сознательные оценки, которые человек дает ситуации. Как мы могли убедиться в случае эмотивных дериватов, оценка денотативного компонента непосредственно влияет на характер эмоционального переживания называемого производной лексикой явления.
2.4 Тропеизированные эмотивные лексемы
Отдельной группой в арго представлены лексические единицы, полученные путем семантической деривации, или вторичной номинации, слов или одного из лексико-семантических вариантов слов литературного языка, территориального диалекта или просторечия. По наблюдениям М.А. Грачева, такие арготические единицы - самая крупная часть лексикона в дореволюционном 1861-1917 гг. (автор их называет словами, полученными способом метафоры и способом метонимии) (Грачев 1986), и в современном арго (в этом случае автор говорит о лексико-семантическом способе) (Грачев 1995). Таким образом, в арготическом лексиконе в целом основными способами словопроизводства (или образования специфических арготических значений слов) являются метафорический и метонимический переносы. Вторичная номинация занимает такое же место и в эмотивном лексиконе.
В наиболее общем плане метафора представляет собой троп, основанный на переносе по сходству, тогда как метонимия - троп, основанный на переносе по смежности (Словарь литературоведческих терминов 1974). Между тем ключевые концепты метаязыка данных тропов -сходство и смежность, а также когнитивные механизмы осуществления переноса требуют пояснения.
В лингвистике метафора, рассматриваемая и как процесс, создающий новые значения в ходе переосмысления, и как готовое метафорическое значение, рассматривалась по большей части как стилистическое средство или художественный прием, чем как способ создания новых концептов. С начала 60-х годов прошлого века проблема метафоры вышла из ведения риторики, где она изначально бытовала как один из тропов, перешагнула границы лингвостилистики, где изучалась как средство создания экспрессивной окраски текста, и стала предметом исследования специалистов по семантике и логике.
В принципе в теории метафоры могут быть выделены два направления - структурно-семантическое и когнитивное. Первое направление исследует метафору как процесс оперирования двумя взаимодействующими сущностями - "буквальным" значением и сопутствующими ему ассоциациями. Структурно-семантически метафора рассматривается в отечественной лингводидактической традиции, например в преподавании русского и английского языков (см.: Шмелёв 1977; Фомина 1990; Современный русский язык 2001; Антрушина и др. 2000), что отражает устоявшиеся теоретические взгляды на проблему.
В целом за рамки данного направления не выходит интеракционистская теория метафоры И. Ричардса (Ричардс 1990) и М. Блэка (Блэк 1990), концепция Д. Дэвидсона, основанная на буквальном значении входящих в метафору слов (Дэвидсон 1990), теория Дж. Серля (Серль 1990), согласно которому метафорическое значение - это "значение говорящего".
Интерес к метафоре со стороны когнитивной науки связан с ее представлением как языкового явления, отображающего базовый когнитивный процесс. Когнитивная наука опирается, по крайней мере, на одну фундаментальную идею: "Суть её в том, что в процессе мышления мы выделяем два относительно самостоятельных и последовательных модуля. Во-первых, это структуры представления знаний в виде различных репрезентативных форматов типа фреймов или моделей и, во-вторых, это способы их концептуальной организации, то есть непосредственно стратегии и механизмы семантического вывода" (Петров 1996, 5). В таком случае метафора может быть интерпретирована в терминах взаимодействия некоторых когнитивных структур на основе определённого механизма семантического вывода. Когнитивный подход в исследовании метафоры представлен в работах Дж. Лакоффа (Лакофф 2004), Э. Ортони (Ортони 1990), Э. МакКормака (МакКормак 1990), В.Н. Телия (Телия 1988).
Поскольку все типы метафоризации основаны на ассоциативных связях человеческого опыта, метафора по самой своей природе антропометрична. Антропометричность метафоры состоит в соизмеримости сопоставляемых в метафоризации объектов в человеческом сознании безотносительно к реальным сходствам и различиям этих сущностей. Такое понимание естественно вписывается в антропологическую парадигму научного знания, исходящую из того, что человек познает мир через осознание своей предметной и когнитивной деятельности в нем.
Описание метонимии в терминах когнитивной семантики мы находим в работах Дж. Лакоффа и М. Джонсона (Лакофф, Джонсон 1987) и Дж.
Лакоффа (Lakoff 1987). Как полагает Дж. Лакофф, "метонимия представляет собой одну из базовых характеристик познания" (Лакофф 2004, 11). В теории когнитивных моделей метонимическими признаются такие категории, когда часть (субкатегория, член категории, или субмодель) замещает целую категорию. К метонимическим моделям он относит социальные стереотипы, типичные примеры, идеальные случаи, образцы, генераторы, субмодели и выделяющиеся примеры (там же).
Говоря о том, что "сущность метафоры состоит в осмыслении и переживании явлений одного рода в терминах явлений другого рода", Дж. Лакофф и М. Джонсон выделяют такие типы моделей, как структурные, ориентационные и онтологические метафоры (Лакофф, Джонсон 1990). В первом случае одно понятие структурно упорядочивается в терминах другого, большинство ориентационных метафор связано с пространственной ориентацией, онтологические метафоры "обслуживают разнообразные цели": "Подобно тому как данные человеческого опыта по пространственной ориентации порождают ориентационные метафоры, данные нашего опыта, связанные с физическими объектами (в особенности с нашим собственным телом), составляют основу для колоссального разнообразия онтологических метафор, то есть способов трактовки событий, действий эмоций, идей и т. п. как предметов и веществ" (Лакофф, Джонсон 1990, 407-408).
Рассмотрим типы когнитивных моделей, характерных для тропеизированного лексикона в арго на материале полной выборки лексем, полученных с помощью метафорического и метонимического переноса, извлечённых из словаря В.Б. Быкова "Русская феня: Словарь современного интержаргона асоциальных элементов". В целом в данном словаре доля тропеизированной лексики ниже (7,7%), чем в материалах М.А. Грачёва. Этот факт ещё раз указывает на неоднородность лексикографического описания арго и необходимость разнопланового корпуса данных. В описываемом корпусе тропеизированных лексем выделяются следующие когнитивные модели (расположены в порядке убывания частоты использования):
1. Анималистическая: бивень - дебил, борзый - нахальный, бык -хорошо работающий зек, бобёр - состоятельный человек, ворон -спецмашина для перевозки заключённых, гад - милиционер, голуби -письма, грач - простофиля, гусь - доносчик, гусак - стальной прут поверх стены заграждения, ёрш - изгнанный из воровской группировки, но выдающий себя за вора, жабры - рёбра, дятел - дурак, жало - язык, журавль - вольнонаёмный работник в ИТУ, змей - подлец, змея - поезд, железнодорожный состав, индюк - осведомитель в камере, канарейка -патрульная машина, козёл - пассивный педераст, кот - любовник, копыта -ноги, клоп - кнопка для звонка, выключатель, масть - категория воров, птичка - воровской инструмент, перья - погоны, рыба - хитрец, пройдоха, рысь - старый вор-рецидивист, снегирь - милиционер в форме, сазан -объект карманника, сука - изменник, предатель, тигр - заключённый колонии особого режима, тёлка - девушка, утка - провокатор, осведомитель, хобот - хапуга, шмель - кошелёк.