Японии - с 71 % до 54,6 % [64;с.30-31;79;с.250].
Происходил процесс натурализации и аграризации всей экономики. Углубление секторного разрыва поставило промышленность перед угрозой абсолютного сокращения занятой в ней рабочей силы вследствие нехватки продовольствия. Со второй половины 1928 г. были введены карточки на хлеб в ряде городов, а с начала 1929 г. - во всех городах страны. До минимума сократились экспортные возможности страны: если в 1909-1913гг. среднегодовой экспорт зерна составлял 727,4 млн. пудов, то в 1925-1926г. всего 127 млн. пудов [36;с.82-83].
За период 1913-1928гг. страна еще больше отстала от передовых государств, не знавших секторного разрыва между промышленностью сельским хозяйством. Объем валовой промышленной продукции в СССР в 1928 г. составлял 7,9 % от уровня США и 33,3 % от уровня Германии [20;с.234]. Особенно велико было отставание в тяжелой промышленности и машиностроении. Если в начале 90-х годов XIX
в. отставание России от Запада было в основном количественным, то с возникновением секторного разрыва в начале XX в. оно приобрело качественный характер. Россия не могла расширять структурно-отраслевую решетку промышленности, так как для этого не было в достаточном количестве рабочей силы. В результате структура российской промышленности оставалась на уровне конца XIX в., тогда как на Западе широкое развитие получили такие отрасли, как электротехническая, автомобильная, авиационная, тракторная, химическая, возрос уровень станкостроения и электроэнергетики.
Рассмотрим более подробно перемены в хозяйственном механизме страны в сопоставлении с другими странами.
В области хозяйственного механизма нэп принес глубокие изменения в сравнении с дореволюционным периодом. Прежде всего, была сведена к минимуму роль иностранного капитала, которому в 1913 г. принадлежала примерно треть основного капитала акционерных промышленных обществ и более 40 % основного капитала главных русских банков [14;с.136]. Национализация принадлежавшего иностранному капиталу имущества и прекращение платежей по долгам царского режима банкам стран Запада (16 млрд. руб.) настолько напугали иностранных инвесторов, что никакие соблазны нэпа не могли побудить их вкладывать капитал в экономику новорожденной деспотии. Этим было крайне затруднено сбалансированное расширение и обновление основного капитала промышленности.
Во-вторых, из сферы рыночных отношений были изъяты рынки капитала и рабочей силы. В собственность государства перешли земля, транспорт и основные мощности промышленности, производившие до 80 % валовой продукции. В результате был создан урезанный вариант рынка, сильно затруднивший процесс межотраслевого перетока капиталов. Данная проблема настолько важна для уяснения происходивших в экономике процессов, что требует самого пристального изучения.
Дело в том, что во всякой нормально функционирующей капиталистической экономике вследствие колебаний спроса и постоянного возникновения новых видов продукции и технологии происходит постоянный перелив капиталов из одних отраслей в другие. Этот процесс рынок регулирует следующим образом. При возникновении нового вида продукции (технологии) в данной отрасли цены на новую продукцию устанавливаются на сравнительно высоком уровне под воздействием спроса, превышающего предложение. Вследствие этого более высокая прибыль привлекает в данную сферу производства капиталы из других отраслей и происходит насыщение рынка, уравновешивающее предложение данного вида продукции со спросом на нее на оптимальном для развития экономики уровне равновесия.
Однако дело принимает совсем другой обо рот, если на пути межотраслевого перелива капитала кем-либо (господствующими в данной отрасли монополиями либо государством) воздвигается непреодолимый барьер. В этом случае цены на продукцию данной отрасли под воздействием спроса, превышающего предложение, устанавливаются на уровне, постоянно превышающем уровень нормального рыночного равновесия, т.е. на уровне квазиравновесия. Это означает, что объем продукции данной отрасли в натуральном выражении меньше оптимального, т.е. необходимого для равновесного, сбалансированного развития экономики.
Таким образом, на том промежутке который должен покрываться увеличением производства продукции в натуре путем межотраслевого перелива капитала, но не покрывается вследствие наличия барьеров на пути такого перелива, возникает дефицит продукции в натуре, т.е. возникает структурный разрыв. В сфере товарноденежных отношений это состояние квазиравновесия приводит к постоянному росту инфляции. Именно склонность ранних моноотраслевых монополий - картелей и трестов - генерировать структурные разрывы в экономике побудила развитые страны принять антикартельное и антитрестовское законодательство, ограничивающее монопольное ценообразование и не дающее безраздельное господство монополии в какой-либо отрасли обрабатывающей промышленности и сферы услуг.
Генерировать структурные разрывы может не только частная монополизация какой-либо отрасли экономики, но и в гораздо больших масштабах государственная, основанная на господстве в данной отрасли госсектора. Поэтому в развитых странах господство госсектора ограничено в основной отраслями, в которых не создаются новые виды продукции - энергетикой, транспортом, добывающей промышленностью. В обрабатывающей промышленности, не говоря уже о сфере услуг доля госсектора в этих странах, как правило, не превышает 25 %. Это относится к странам, в которых структурно-отраслевая промышленная решетка сформировалась еще до того, как в обрабатывающей промышленности этих стран возник государственный сектор.
Что же касается стран, получивших название развивающихся, то их индустриализация с самого начала проходила в условиях преобладающей роли госсектора в крупной обрабатывающей промышленности. В странах этой группы индустриализация не была саморазвивающимся процессом, а опиралась на адаптацию индустриальной технологии, уже изобретенной в развитых странах, при отсутствии скольконибудь развитых частнокапиталистических структур.
В этих условиях преобладающая роль госсектора в крупной промышленности развивающихся стран и попытки государства планировать его развитие постоянно приводят к возникновению структурных разрывов в экономике и перманентной инфляции. В силу этого экономическое развитие данных стран имеет форму двухфазного цикла. Первая фаза цикла - это период бурного развития госсектора и накопление критической массы структурных разрывов. Вторая фаза - абсолютное сокращение госсектора путем приватизации и акционирования государственной собственности, усиление позиций частного капитала и закрытие образовавшихся в первой фазе цикла структурных разрывов, т.е. возвращение к сбалансированному экономическому росту.
При этом если в развитых странах создание несущих конструкций экономики - многоотраслевых концернов - предшествовало созданию госсектора в обрабатывающей промышленности и политике государственного регулирования экономики вообще, то в развивающихся странах такие концерны создаются самим государством и за счет ресурсов, аккумулируемых посредством государственного регулирования.
Таким образом, долговременным следствием секторного разрыва между промышленностью и сельским хозяйством, возникшего в России к началу XX в., был переход страны в разряд развивающихся стран (Латинская Америка, Испания, Португалия, Греция, Турция) в период нэпа. Но, в отличие от развивающихся стран, структура экономики которых была изначально неполноцелостной либо анклавной, Россия перешла к неполноцелостной структуре от целостной индустриальной структуры посредством разлома последней. Разлом целостной индустриальной структуры в России явился результатом долговременного секторного разрыва между промышленностью и сельским хозяйством, приведшего к громадному дефициту рабочей силы в промышленности и тем самым к невозможности одновременного развития ряда взаимосвязанных отраслей индустрии по синхронному типу. Тип развития экономики России отныне стал асинхронным. При этом если бы в России удалось какимлибо образом сузить секторный разрыв между промышленностью и сельским хозяйством, траектория ее развития пошла бы по двухфазному циклу, характерному для развивающихся стран.
Однако природные условия перенаселенного центра России были таковы, что полностью исключали возможность перехода к трудоинтенсивным системам, поглощающим избыточную рабочую силу по субтропическому образцу. Столкнувшись с катастрофическим расширением секторного разрыва, сталинское руководство пыталось в 1928 г. увеличить изъятие прибавочного продукта из крестьянских хозяйств за счет уменьшения их необходимого продукта. Крестьяне реагировали традиционным способом - сокращением посевных площадей. Но патовая ситуация 1921 г. на сей раз продолжалась недолго. В отличие от тогдашней разрухи в руках деспотии в конце 20-х годов находилась полностью восстановленная крупная промышленность и крепко сколоченная, проникающая глубоко в сельскую местность иерархия власти и подавления, а кроме того - полная поддержка пауперизованных слоев деревни. Выход был найден в коллективизации сельского хозяйства и переходе к форсированному типу экономического роста.
Что же представляет собой форсированный тип экономического роста, и чем он отличается от традиционного? Чтобы ответить на этот вопрос, следует проследить процесс формирования целостного механизма преодоления секторного разрыва между промышленностью и сельским хозяйством. Как уже известно, непосредственной причиной секторного разрыва было аграрное перенаселение и вызванное его ростом снижение земледельческого продукта на душу населения. Отсюда логически вытекает следующее: чтобы не допустить дальнейшего снижения земледельческого продукта на душу населения, необходимо приостановить рост аграрного перенаселения, т.е. весь прирост сельского населения должен изыматься из сельского хозяйства и направляться в другие сферы производства. Повышающийся таким образом удельный вес неземледельческого населения требует для своего обеспечения продовольствием увеличение производства земледельческого продукта в расчете на одного земледельческого работника. А для этого, в свою очередь, требуется увеличение трудозатрат работника земледелия, т.е. интенсификация его труда.