Но, продолжу о расписании. Ателье - с 9.30 до 12.30. В 13.00 - обед. 13.45 - дебаты (то есть обсуждение спектаклей прошедшего дня). Кстати, никто ни с кем особенно не церемонился. Тому подтверждение - анализ очень сложного поэтического спектакля самого Гарнье с потрясающей актрисой (она будет играть Клитемнестру в «Орестее»). Скажу так: разбор был позитивный, но чрезвычайно подробный по сути, без агрессии, самолюбования критиков, но не пропускающий ошибок актёров и режиссёра. 16.30, 18.00 и 20.30 - фестивальные спектакли. 22.30 -ужин (если на завтрак давали лишь кофе и круассан с джемом, то для описания обеда и ужина нужен как минимум Рабле; правда, что очень странно, лишний вес не набрал никто). В общежитие возвращались уже в половине первого ночи. Но если вы думаете, что актёры после такого плотного трудового дня шли спать, то вы глубоко ошибаетесь. Вернувшись с ужина, переодевшись, захватив гитары, барабаны и прочие музыкальные инструменты, все двигались на так называемые «неформальные встречи», где можно было, никому не мешая, петь, танцевать, знакомиться. Звучали песни на всех языках мира (кстати, и гимны разных стран тоже пели по очереди). Танцевали, шутили, импровизировали. Лицейский театр (клянусь!) - блистал: надо было видеть, как загорались глаза девушек всех национальностей, когда пели Василий Савинцев, Игорь Коротаев, Евгений Точилов; как подтягивались мужчины (тоже, естественно, всех стран и народов), когда «проплывали» Наташа Демченко и Лида Точилова!... Так продолжалось до 4 утра, дальше - короткий сон.
И наступал день, и все разбегались на репетиции в «ателье» - как будто не было бессонной ночи. И обсуждение спектаклей с переводом на английский, немецкий и т.д. Никто никого не «щадил», но всё интересное, яркое, неординарное - выделялось. Проясняли невнятные работы, и в диалогах, и в дискуссии старались определить направления развития театра.
Фернанд Гарнье замыслил фестиваль (и воплотил эту идею в жизнь ещё 20 лет назад) как форум, объединяющий творческую молодежь Европы. Он нашёл понимание и поддержку в Совете Европы, в минкульте Франции, да и руководителям администрации Гренобля и всего региона тоже оказалась не безразлична идея взаимодействия культур, то, как будут развиваться взаимоотношения молодёжи различных национальностей и в Европе, и во всём мире.
На фестивале есть свои старожилы, постоянные участники, например, театр «Франкфурт» из Германии (режиссёр Франк Радюг). Спектакли их знают, заслуженно любят и ждут. Свою премьеру по шекспировскому «Макбету» театр «Франкфурт» сыграл в Гренобле, и эта постановка оказалась одним из самых ярких впечатлений из всей программы. Лаконичный, жёсткий (даже с атрибутами «театра ужасов») спектакль, с очень современным способом существования актёров, соединяющих в своей игре и «брехтовское отстранение», и глубокое проникновение в характеры персонажей. Очень игровая, талантливая, «ужасная» и потрясающая постановка! И даже казалось, что «Макбета» написал наш современник, а не Шекспир.
Было ещё одно представление, которое буквально пронзило всех до глубины души. Актёры... (простите, очень трудно сформулировать)... с «психическими трудностями» и «трудностями в физическом развитии» играли свою историю, очень напоминающую «Ромео и Джульетту». Ещё одна ассоциация возникла сразу после нескольких сцен: фильм Формана «Пролетая над гнездом кукушки», с той лишь разницей, что там была игра талантливейших актёров, а здесь всё словно происходило на самом деле... Невозможно было удержать слёзы - так мужественно боролись персонажи за то, чтобы их считали нормальными, за право на счастье, на любовь. Это было больше, чем театр, это был настоящий гражданский подвиг режиссёра и актёров.
Сильное впечатление произвели уличные театры, где вновь отличился «Франкфурт» с «Мнимым больным» Мольера. Пьеса переосмыслена и «переделана» для представления прямо на улице, в тесном контакте со зрителями, которых актёры (а их было всего три человека!) постоянно «включали» в игру. А «Маленький театр» из Парижа сыграл трогательную историю о том, как люди стремятся друг к другу, преодолевая одиночество и комплексы, и о том, как нереализованные чувства переплавляются в творчество. Уличный театр - прекрасная школа для актёров: у тебя нет никаких «подпорок» в виде света, помещения, оформления, а следовательно, должны быть очень мощно развиты реакция, внимание, воля, чтобы захватить зрителя или заставить проходящего человека остановиться и превратиться в зрителя.
Что же касается спектакля Лицейского театра (мы играли «Зиму под столом» 9-го июля), то, признаюсь, с каждым днем перед показом становилось всё страшнее и страшнее. На русском языке из предполагаемых 350-ти зрителей говорили (или понимали его) единицы. Синхронного перевода не было. Эту пьесу Р. Топора хорошо знают и часто ставят в Европе, но уверенности в том, что нас поймут, становилось всё меньше и меньше. Вопрос - как удержать внимание иностранной публики? - просто пульсировал в мыслях, тем паче, что «опыт» театра из Словении (они играли за день до нас) оказался катастрофическим: зрители поначалу пытались что то понять, но очень быстро «сдались» и в течение двух часов... откровенно спали-дремали. Гарнье после этого зрелища вообще поверг меня в уныние, попросив напомнить ему, сколько времени идёт наш спектакль и прозрачно намекнув, что на незнакомом языке полтора часа многовато, «хорошо бы как-нибудь около часа»... И до этого было муторно на душе, а после таких слов я перепугался всерьёз и... вымарал из спектакля одну картину (но, скажем так, не влияющую на развитие сюжета). «Исчезло» десять минут, сокращать больше было нечего. Оставалось (см. Гоголя) перекреститься, плюнуть и играть в свою игру. Утешил себя тем, что текст в «Зиме под столом» для нас никогда не был основным художественным средством, главным был процесс познания абсолютно разных людей, стоящих на диаметрально противоположных социальных ступенях (скажем, Принцесса и Сапожник), преодоление национальных предрассудков и комплексов, и - «прорастание» в людях любви; а это, в сущности, язык общечеловеческий. Так оно и оказалось!
Наблюдая за перипетиями многословного сюжета, не понимая текста, зрители и смеялись, и сопереживали! Эмоциональное напряжение в зрительном зале не спадало все 1 час 20 минут, и за это - низкий поклон актёрам Лицейского театра! Они с блеском выдержали испытание и заслуженно получили и шквал аплодисментов, и бесконечные вызовы на поклон, и крики «браво!»... После спектакля мы все сидели в кафе, ужинали. Подошёл широко улыбающийся Фернанд Гарнье: «Ну-с, мосье Агамемнон, твой спектакль - красивый, стильный, психологически тонкий и точный. Прекрасные актёры, чудесное оформление!..» А обсуждение на следующий день свелось к потокам очень приятных и ласкающих слух слов, переводимых и на французский, и на итальянский, и на английский.
Наш театр сдал очень непростой экзамен. А через день, на Совете организаторов фестиваля, мне было официально сообщено: «Российский Лицейский драматический театр из Омска приглашается через год на следующий XXI фестиваль с новой работой»... В общем, хотелось воскликнуть: «Остановись, мгновенье!» Но останавливать мгновенье было нельзя. И уже через несколько дней, по приглашению ассоциации «Швейцария - Россия», мы провели «малые гастроли» в Женеве, показав там три спектакля: «Комок», «Давай с тобой поговорим» и «Зима под столом». Но это уже совсем другая история.
От редакции: Считаем необходимым «озвучить» то, о чём художественный руководитель Лицейского театра скромно промолчал: Сергей Родионович Тимофеев официально введён в Совет организаторов грядущего (лето 2009-го года) XXI фестиваля «Молодые театры Европы» и получил предложение возглавить на нём ателье (мастер-класс) по актёрскому мастерству.«Омск театральный», №14 (36), октябрь, 2008 г.
Зима. Стол. Франция. Театр.
«Какие у вас красивые артисты! Вы их прямо с подиума набираете?» Лицейский театр на Международном фестивале молодежных европейских театров во Франции запомнили именно так. А еще как уникальный сибирский коллектив, который в небольшом городе имеет свой собственный театр, то есть ДОМ. А еще как труппу, сумевшую нехитрую пьесу «Зима под столом» француза Р. Топора сыграть как Чехова – в лучших традициях отечественной психологической школы.
Аттансьон, медам и мсье! Сибиряки во французский Гренобль русскую зиму привезли. Это не важно, что пьеса французская. И не важно, что на улице во время показа жара стояла неимоверная. Наша актриса все равно терпеливо куталась в теплый свитер, жалуясь на холод. А партнер по-прежнему заботливо дышал в шерстяные носки, пытаясь согреть ее чудесные ножки. Ребята на фестиваль хоть и с большим «хвостом» страха приехали (шутка ли — впервые за границей, да еще и играть надо без перевода), но домой вернулись счастливые и ужасно гордые. Счастливые, потому что их спектакль, как замечают они сами «без ложной скромности», был одним из лучших. Гордые, потому что мастерство оказалось сильнее страха. Да и вообще. Из Сибири они. А это уже повод для гордости.
«А тут раз - и мы!»
За нами Россия! -- зашел к актерам перед спектаклем художественный руководитель Лицейского Сергей Тимофеев.
- Да перестаньте уже! Мы и так тут с ума сходим, а вы страху нагоняете! — не вытерпели актеры.
А худрук специально «нагонял». Потому что сам волновался жутко. Но страх иногда, как известно, делает великие чудеса.
- Мы «прыгнули» так, как никогда не «прыгали», — говорит Сергей Тимофеев. — В Омске, конечно, были очень хорошие спектакли. Но здесь свои стены, свои люди. А там все было неродное и огромное... Спасибо мэру Омска Виктору Шрейдеру и директору городского департамента культуры Виктору Демченко за эту поездку.