Таким образом, политика социальной инклюзии должна базироваться на Конвенции ООН «О правах ребенка» и давать детям возможность участвовать в процессе принятия решений.
Экономическое (содействие трудоустройству и занятости населения)
По мнению исследователей, процесс социального исключения происходит при изменении экономической ситуации как следствие перехода от индустриальной к постиндустриальной модели экономики. В связи с этими переменами снижается защита населения от рисков, и тот, кто оказывается неспособен быстро сориентироваться или неподготовлен к сложной ситуации, рискует оказаться в числе исключенных. С. Погам, отдавая приоритет проблемам занятости, определяет исключение как процесс «социальной дисквалификации», который проходит три последовательных стадии: надлом (подрабатывающий/безработный, но поддерживающие связи с обществом), зависимость от социальной помощи (нежелание работать, но выполнение других социальных ролей), и затем полное разрушений социальных связей[90].
Поэтому политика социальной инклюзии включает в себя как важнейший аспект обеспечение занятости населения. Регулярная занятость рассматривается правительством Великобритании как «лучшая защита от социального исключения»[91]. Если принимать такую позицию за основу, оплачиваемая работа может служить «обратной дорогой» к социальной инклюзии. Так утверждает, в частности Р. Левитас, которая показала, что главное воздействие на сокращение исключения оказало возвращение людей к занятости[92]. В связи с этим весьма интересна позиция лейбористской партии Южной Австралии (SALP – South Australian Labor Party)[93], которая предполагает обеспечить полную занятость, «означающую что все, кто хотел бы работать, смогут быть уверены, что получат достойную работу в удобное для них время и смогут выбирать между полной и частичной занятостью».
Необходимость интеграции безработных с большим стажем незанятости и недостаточными профессиональными навыками на рынок труда стала настоящим вызовом для европейских государств. По оценкам Г. Эспинг-Андерсена[94] в европейских странах лишь около 40% родителей, имеющих несовершеннолетних детей могут получить такую работу, которая снизит риски их социальной эксклюзии и выведет из бедности. Остальные – а это никогда не работавшие ранее женщины, инвалиды, люди с низкой квалификацией и длительный период (более 5 лет) не работавшие – практически не имеют шансов на трудоустройство.
Содействие занятости родителей становится сегодня не столько одним из видов государственной социальной помощи, сколько условием ее оказания. Социальные службы европейских стран используют политику «кнута и пряника» для повышения трудовой активности и включают требование работать, как необходимое условие оказания социальной помощи своим клиентам. Так в Германии с 2005 г. введено правило, согласно которому для получения социального пособия необходимо работать независимо от того, соответствует ли работа желаемой по уровню квалификации и оплаты. Порой это может даже ухудшать положение детей, поскольку оплата труда их родителей может быть мизерной, а времени на заботу о детях станет куда меньше[95]. Как справедливо отмечают исследователи проблем бедности и социального исключения фонда Раунтри: «Даже если бы полная занятость была бы достигнута, бедность и исключение не были бы устранены. Заработки могут быть слишком низкими, ниже, чем минимально адекватные социальные выплаты детских пособий и других материальных выплат, дополняющих их, и ниже минимально адекватных выплат пенсионерам и инвалидам. Людям, которые не могут работать, необходимо выплачивать адекватные пособия для поддержания их нужд»[96].
Поэтому важным фактором инклюзии является не только сам факт наличия работы, но и достойный уровень ее оплаты.
Для российских реалий сегодня обеспечение занятости родителей – это возможность снизить уровень детской бедности, что на сегодняшний день является острейшей проблемой, ведь по результатам исследований Института социально-экономических проблем народонаселения РАН бедными являются 52,4% от общей численности детей до 16 лет[97].
Как показали результаты наших исследований[98], незанятость, низкооплачиваемая работа и (или) непостоянная занятость родителей являются сегодня факторами риска социального сиротства и размещения ребенка в интернатном учреждении.
Родители из семей группы риска демонстрируют траектории снижения профессионального статуса. Утрата прежнего статуса происходит чаще всего вследствие злоупотребления алкоголем. Занятость становится разовой, а доходы низкими. Способы их получения тоже не всегда легальны. Если женщина воспитывает детей одна, то с рождением ребенка она может потерять и ту низкооплачиваемую работу, которая была у нее ранее. «Защитными факторами», способствующими социальной инклюзии и предотвращению социального сиротства, оказались занятость хотя бы одного из супругов и получение достаточного дохода для содержания семьи.
Говоря о ситуации в современной России, следует признать, что многие родители из семей группы риска либо не могут работать по объективным условиям из-за отсутствия какой-либо оплачиваемой работы (например, в сельской местности) или из-за того, что должны ухаживать за детьми в случае детской инвалидности или многодетности (к сожалению, социальные службы сегодня не включают помощь в уходе за такими детьми в спектр своих услуг). Кроме того, в большинстве случаев родители имеют столь низкую профессиональную квалификацию, что заработная плата не сможет существенно улучшить материального положения семей и их детей.
Таким образом, политика занятости должна дать возможность трудоустроиться тем, кто может работать и получать за свой труд достойную оплату. Кроме того, следует признать, что родители, которые решают не работать на производстве, а заниматься воспитанием своих детей и заботиться о них (и делают это успешно), также вносят ценный вклад в развитие общества.
Социокультурное (доступность качественного образования)
Доступность получения качественного образования, безусловно, является мощным средством социальной инклюзии. В связи с этим уместно вспомнить высказывание бывшего премьер-министра Великобритании Тони Блэра, предлагающего образование как средство предотвращения социальной эксклюзии: «Лучшая защита от социального исключения это иметь работу, и лучший путь иметь работу, это получить хорошее образование, иметь хорошие навыки и опыт».[99]
Следует отметить, что зачастую инклюзия в образовании рассматривается в качестве подхода к обучению детей с ограниченными возможностями в рамках учреждений системы общего образования. Однако, в международном масштабе, это понятие все чаще рассматривается в более широком плане, как реформа, которая поддерживает и поощряет разнообразие среди учащихся. Цель инклюзивного образования заключается в ликвидации социальной изоляции, которая является следствием негативного отношения к разнообразию с точки зрения расы, социального положения, этнического происхождения, религии, пола и способностей. Отправной точкой данного понятия является убеждение, что образование является одним из основополагающих прав человека и основой для более справедливого общества. Как было заявлено на международной конференции ООН по вопросам образования, науки и культуры «Инклюзивное образование: путь в будущее», проходившей в ноябре 2008 г. в г. Женеве: «инклюзивное образование является не второстепенным, а центральным вопросом для обеспечения высококачественного образования и создания более инклюзивных обществ».
С точки зрения международных стандартов, инклюзия в образовании в частности предполагает уделение особого внимания тем группам учащихся, которые могут оказаться подверженными риску обособления, эксклюзии или низкой успеваемости. Необходимо тщательно контролировать и предпринимать дополнительные усилия для того, чтобы наиболее уязвимые группы общества имели доступ к получению образования. Инклюзия означает охват обособленных и живущих в неблагоприятных условиях групп населения, будь-то малоимущие, жители сельских районов и городских трущоб, этнические и языковые меньшинства или лица с ограниченными возможностями; всех возрастных групп, от детей младшего возраста (образование и уход в раннем детском возрасте) до взрослых (особенно, грамотность); девочек и женщин[100].
Проблема доступности образования и образовательного неравенства давно является предметом научного[101] и общественного дискурса в современной России. И это не случайно. Ведь возможность получения образования в значительной степени обусловливает социальную мобильность, доступ в дальнейшем к другим общественным благам, поскольку в развитом обществе освоение многих ролей, обретение определенных статусов детерминируется учебой в образовательных учреждениях, прохождением через формальные организации института образования. Еще П. Бурдье отмечал, что скрытое назначение школы – это легитимация "наследников" и стремление убедить остальных в том, что они исключены законно[102].
В неодинаковой доступности образования для различных групп молодежи коренится социальная эксклюзия тех, кто оказывается за бортом образовательного учреждения. Как отмечает Д.Л. Константиновский, «…образование ребенка все в большей степени зависит не от его способностей и усилий, а от благосостояния и желаний родителей»[103]. Поэтому на разных этапах образовательной траектории успех или неудача во многом определяются ресурсами родительской семьи. Весомый вклад в социальную дифференциацию вносят и институциональные факторы: место жительства, тип поселения, образовательная инфраструктура региона.