Стабильно, хотя и не без периодических разногласий, развивались российско-казахстанские отношения. Солидаризируясь с Москвой по подавляющему большинству проблем, возникавших в Содружестве, Алма-Ата во всем этом следовала и собственной линии, не уходя от противоречий там, где, по ее восприятию, затрагивались коренные интересы государства. Не без проблем прошло ядерное разоружение Казахстана; несколько лет заняли российско-казахстанские переговоры вокруг Байконура; изначально негативную позицию Алма-Ата заняла в вопросе о двойном гражданстве в СНГ, солидаризировавшись здесь с Украиной и тем самым, в сущности, предрешив негативный исход этой дискуссии; долгое время Россия и Казахстан не могли найти точек соприкосновения в дебатах о статусе Каспия; не раз предметом обсуждения как в российских СМИ, так и на высших уровнях становилась ситуация с русскоязычным населением Казахстана. «Многовекторность» своих внешнеполитических ориентаций Астана сохранила и по сей день, как это, среди прочего, проявляется в ее политике на Каспии, где она участвует одновременно в двух альтернативных друг другу проектах – Каспийском трубопроводном консорциуме с маршрутом в Новороссийск и далее по российской системе нефтетранзита, с одной стороны, и в Основном экспортном трубопроводе с маршрутом в турецкий порт Джейхан, - с другой.
И все же при всей неоднозначности своих внешнеэкономических ориентаций Астана, судя по всей совокупности фактов, стремится четко «позиционировать» себя на главных направлениях интеграционного движения в СНГ. В 1999 г. республика подтвердила свое участие в Договоре о коллективной безопасности СНГ, одновременно активизировав усилия по дальнейшему строительству своих вооруженных сил. Осенью 2000 г. в развитие идеи Евразийского союза, принадлежащей Н. Назарбаеву, началось преобразование Таможенного союза в Евразийское экономическое сообщество с изначально более высоким уровнем интеграции, чем это когда-либо было в СНГ. Сама многовекторность внешнеполитических и внешнеэкономических ориентаций Казахстана служит своеобразным залогом стабильного развития страны и в будущем.
1. Казахстан: реалии и перспективы независимого развития / Под общ. ред. Кожокина Е.М. - М., 1998. - 410 с.
2. Внешняя политика Казахстана: Сб. ст. / Редкол.: Даненов Н.Ж. и др. - Алматы ; Москва, 1995. - 208 с.
3. Петров, Н.И.; Гафарлы, М.С. Казахстан: Курс на политическую стабильность и сотрудничество с соседями// Постсоветская Центральная Азия. Потери и обретения. - М., 1998. - С. 36-66
4. Калиниченко Л.Н., Семенова Н.Н. Экономика Казахстана: крупные проблемы большой страны // Там же. – С. 66 – 93.
5. Казахстанско-российские отношения, 1991 - 1999 годы: Сб. документов и материалов / Ред. совет: Мансуров Т.А. и др. - Астана;
М., 1999. - 478 с.
6. Майлыбаев, Б.А. Современный политический процесс в Казахстане и России: сравнительный анализ. - М.: Диалог-МГУ, 1998. - 179 с.
7. Актуальные проблемы внешней политики Казахстана: Сб. ст. / М-во иностр. дел Респ. Казахстан; Председатель Ред. совета Токаев К.К. - М. Рус. раритет, 1998. - 414 с.
Республика Узбекистан
Подобно другим советским республикам, Узбекистан в 1990 г. провозгласил себя суверенным государством. Сколько-нибудь массового движения за выход из СССР здесь не было: на референдуме об отношении к новому Союзу 17 марта 1991 г. 94% голосовавших в республике высказались за сохранение СССР. Декларация о независимости, принятая Верховным Советом Узбекистана 1 сентября 1991 г., отражала поэтому скорее политическую конъюнктуру, сложившуюся в Союзе после августовского путча, нежели сколько-нибудь артикулированные политические устремления узбекского общества. Следуя все тем же политическим веяниям, общим для всех национальных республик в то время, руководство компартии во главе с И. Каримовым в дни путча объявило о своем выходе из партии, после чего последовало и решение о ее запрете, - фактически же имел место акт чисто формального переименования коммунистической партии в Народно-Демократическую партию Узбекистана. В конце 1991 г. официально был зарегистрирован и Народный фронт Узбекистана – движение «Бирлик» («Единство»). 29 декабря 1991 г. на общенародных выборах И.Каримов, бывший Первый секретарь Коммунистической партии Узбекистана, был избран президентом страны1.
Экономически Узбекистан входил в новую эпоху без тех потрясений, что сопутствовали другим республикам бывшего СССР: сказался «задел», сложившийся в 1990 г., когда республика оказалась практически не затронутой общесоюзным экономическим кризисом. Для небольшой и во многом самодостаточной узбекской экономики небольшим оказался и спад первых лет независимости; начиная же с 1993 г. здесь наметились первые признаки экономической стабилизации и даже роста в отдельных отраслях. На фоне других государств СНГ вполне умеренными были и показатели инфляции, особенно после того как в конце 1993 г. была введена национальная валюта – сум.
Принятая Ташкентом макроэкономическая политика изначально зиждилась на принципе жесткого государственного контроля над рыночными процессами: с этих позиций И. Каримов, в частности, неоднократно выступал с критикой хода экономических реформ в России. Само государство, согласно этой модели, должно всячески содействовать частной инициативе вообще и экспортно-ориентированным отраслям экономики в особенности, но главным принципом этой экономической философии, осмысляемой как «узбекский путь», все же остается некое общее благо, а не экономические права индивида. При всем том в стране осуществлена достаточно масштабная приватизация, преимущественно в секторе услуг и сельском хозяйстве; приватизация в промышленности проводится «дозированно» и под строжайшим контролем государства. Под жестким государственным контролем остается и потребительский рынок страны, где действует принцип фиксированных цен на товары первой необходимости.
Стабилизации узбекистанской экономики благоприятствовал ряд объективных факторов. Еще в советские времена здесь интенсивно развивался нефтегазовый комплекс; недавно открытые месторождения в районах Намангана и Ферганы позволили республике еще больше увеличить добычу нефти и газа, добиться энергетической самообеспеченности и расширить экспорт. По добыче природного газа Узбекистан сегодня занимает третье место в СНГ после России и Туркмении1. Второе место в Содружестве после России и восьмое в мире страна занимает по добыче золота – свыше 70 т в год. Здесь также крупные месторождения каменного и бурого угля, меди, вольфрамовых и молибденовых руд, графита, серебра, свинца и цинка.
При благоприятных этих условиях руководство Узбекистана изначально видело главную свою задачу в том, чтобы создать как можно более привлекательные для зарубежных инвесторов условия. В отношении совместных предприятий с преобладающей долей зарубежного капитала здесь действует налоговый режим, уникальный по своей либеральности; вообще же гласно и негласно проповедуется принцип «реабилитации капитала» независимо от его происхождения: с точки зрения критиков, республика при этом стоит на грани превращения в громадную «прачечную» для незаконных капиталов. Голый экономический успех этой политики, однако, очевиден: по объему инвестиций на душу населения Узбекистан занимает первое место в СНГ; на октябрь 1997 г. общий объем только зарубежных инвестиций здесь составил 6 млрд. долл. Реализуется целый ряд крупных промышленных проектов в сотрудничестве с такими известными производителями, как Daewoo, BAT, Mersedes-Benz, Krupp-Hoesh, Siemens и др. В Андижане уже несколько лет работает узбекско-корейский автомобильный завод «УзДэуавто», имеющий мощность свыше 200 тыс. автомобилей в год и производящий малолитражные легковые автомобили «Нексиа» и «Тико», а также микроавтобус «Дамас»; с 1995 г. в Хорезме работает немецко-узбекский завод, выпускающий в год по 3 тыс. автобусов Mersedes. Вообще если в первые годы СНГ фаворитом Запада в Центральной Азии с точки зрения экономического сотрудничества считался Казахстан, то в последние годы это место, судя по статистике, занял Узбекистан.
Политическим компонентом той модели национального развития, которую реализует Ташкент, является идеал сильного патерналистичного государства, действующего с опорой на чисто национальные структуры местного самоуправления, - институт махалли1, воплощающий в себе важнейший компонент идеологии «узбекского пути». Конституция Узбекистана, принятая парламентом (Высшим Советом) в конце 1992 г., наделила президента чрезвычайно широкими полномочиями, одновременно поставив его во главе правительства. В специфических условиях первых лет независимости все это очень скоро обернулось едва ли не культом И.Каримова: во всяком случае сложился режим, авторитарность которого не отрицает и само руководство Узбекистана. Такого неприятия инакомыслия, как здесь, нет ни в одной стране СНГ. В Узбекистане фактически нет оппозиции, отсутствует независимая пресса, а российские СМИ представлены крайне небольшим числом газет и журналов: в первые годы независимости, по выражению местного наблюдателя, за распространение «Известий» здесь «сажали». Политическая борьба в стране тем не менее продолжается в специфических для Средней Азии формах с тремя кланами, соперничающими между собой, - «ферганцами», «бухарцами» и «ташкентцами»; сегодня ключевые позиции в государстве принадлежат последним. В перспективе эта ситуация может обернуться непредсказуемо сложными политическими пертурбациями, но пока Ташкенту удается следовать своему главному внутриполитическому принципу – «стабильность прежде всего»2.