Необходимость нормализовать свой торговый баланс вынудила Россию с весны 1993 г. взять более прагматичный курс в отношениях со странами СНГ и начать приближать цены на свои энергоресурсы к уровню мировых: соглашения на этот счет были подписаны вначале с Украиной, затем с Беларусью, Казахстаном и, наконец, с другими республиками. 26 июля 1993 г. Россия объявила о фактическом введении своей национальной валюты (купюр нового образца) с условиями крайне ограниченного их обмена на старые банкноты: отрезая другие государства от наличного рублевого оборота, эта мера, продиктованная необходимостью удержать инфляцию на минимальных уровнях, вместе в тем означала конец прежней единой рублевой зоны. Суммарным результатом этих решений стало резкое сокращение торговли России со странами Содружества – тенденция, обозначившаяся еще в последний год существования СССР: в 1994 г. доля стран СНГ во внешнеторговом обороте России упала до уровня примерно 25%, в то время как в начале 90-х гг. она составляла 60%. Эрозия экономической основы отношений России с «ближним зарубежьем» по-новому поставила целый ряд вопросов для ее дипломатии.
В российском руководстве, насколько об этом можно судить по ряду прямых и косвенных свидетельств, было осознано, что фактор общего прошлого в отношениях с государствами СНГ теряет и все больше будет терять свое значение, - основой для взаимодействия здесь поэтому должны стать общепринятые в мировой практике договорные отношения – как многостороннего, так и двустороннего характера. При этом, как показали уже первые годы СНГ, на постсоветском пространстве, вопреки первоначальным ожиданиям, нет и объективных условий для односкоростной - «фронтальной» - реинтеграции всех двенадцати государств: интеграционный процесс впредь должен был принять разноскоростной характер. Москва, собственно, в 1994 – 1995 гг. и сама выступила в числе инициаторов разноскоростной интеграции, как то проявилось, во-первых, в белорусско-российском сближении с последующим созданием Сообщества (а затем и Союза) двух государств и, во-вторых, в организации Таможенного союза.
Этот период стал и временем концептуального осмысления места и роли России на постсоветском пространстве. 14 сентября 1995 г. вышел указ Президента РФ Б.Н.Ельцина об утверждении «Стратегического курса России с государствами – участниками Содружества Независимых Государств»1. Отношения с государствами СНГ, подчеркивалось в концепции, являются главным приоритетом внешней политики России: «на территории СНГ сосредоточены наши главные жизненные интересы в области экономики, обороны, безопасности, защиты прав россиян»; при этом «эффективное сотрудничество с государствами СНГ является фактором, противостоящим центробежным тенденциям в самой России». Стратегическая цель России на постсоветском пространстве – создание экономически и политически интегрированного объединения государств; более близкая задача - обеспечение надежной стабильности во всех ее измерениях – политическом, военном, экономическом, гуманитарном и правовом. В экономической области концепция акцентировала задачу постепенного расширения Таможенного союза (ТС); при этом указывалось, что для укрепления и расширения ТС необходимо добиться такого положения, при котором любые двусторонние договоренности России не давали бы их участникам равных или более весомых преимуществ, чем те, которые имеются у членов ТС.
Судя по целому ряду фактов и свидетельств, стремление российского руководства изменить приоритеты внешней политики России в пользу СНГ носило не декларативный, а политически детерминированный характер, обусловленный, среди прочего, расширением НАТО на Восток. «Смена вех» нашла свое выражение и в смене руководства российского МИДа: в январе 1996 г. его возглавил Е.М.Примаков, и это назначение напрямую было продиктовано стремлением Кремля найти новую линию в своей внешней политике1. В соответствии с поставленной задачей, Е.Примаков – «демонстративно», как об этом писала пресса, - в первую очередь совершил турне по странам СНГ и только после этого предпринял поездки в западные столицы.
Тем временем ситуация на постсоветском пространстве реально развивалась так, что одной доброй воли Москвы для решения накопившихся здесь проблем было уже недостаточно, - более того, как раз в этот период в отношениях России с государствами Содружества наступил столь глубокий кризис, какого не было и в первые годы СНГ. В 1997 г. два саммита подряд окончились, почти по единодушной оценке экспертов и СМИ, «полным провалом»; на октябрьском заседании Совета глав государств СНГ в Кишиневе свою подпись под итоговым документом поставила одна лишь Россия1. В следующем году финансовый дефолт в России обернулся серьезнейшими экономическими потерями как раз для тех стран СНГ, которые наиболее тесно были связаны с российской экономикой. Наконец, в эти годы российская дипломатия не сумела предотвратить развития целого ряда процессов, находящихся в том или ином противоречии с национально-экономическими интересами России, - и, самое главное, консолидации прикаспийских и ряда иных государств вокруг проектов строительства крупных транспортных систем, выступающих альтернативой российским нефте – и газопроводам.
С другой стороны, имели место и позитивные тенденции, главной из которой стала нормализация российско-украинских отношений: в мае 1997 г. стороны подписали Договор о дружбе, сотрудничестве и партнерстве, а в следующем году – Соглашение об экономическом сотрудничестве на период 1998-2007 гг. Расширялся Таможенный Союз – приоритетное направление политики России в Содружестве. В 1996 г. было образовано Сообщество России и Белоруссии, а в 1999 г. – подписан договор об образовании Союза двух государств. Не изменилась и установка России на сохранение режима наибольшего благоприятствования для стран Содружества: по подсчетам экспертов, через прямые и косвенные субсидии государствам «ближнего зарубежья» страна до сих пор теряет от 3 до 4% своего ВНП - почти столько же, сколько она расходует на оборону или здравоохранение. Тем временем накапливался долг стран СНГ перед Россией, достигший к настоящему времени суммы, приближающейся к 5 млрд. долл.
К 2000 г. для российской политической элиты вполне очевидной стала необходимость более прагматичного подхода ко всему кругу проблем СНГ – линия, сразу же получившая выражение в политике нового российского руководства. В сентябре 2000 г. Россия заявила о своем выходе из Бишкекского соглашения 1992 г. о безвизовом передвижении граждан в СНГ и переходу к принципу визовой политики на двусторонней основе, - двумя месяцами раньше, впрочем, Совет консульских служб государств Содружества принял решение о прекращении действия этого соглашения. Одновременно Президент РФ В.В.Путин уже на первом году своей администрации предпринял попытку повысить уровень отношений с теми государствами СНГ, которые прежде для российской дипломатии были наиболее «проблемными» - с Украиной, Азербайджаном, Молдовой, Узбекистаном и Туркменистаном, - как это, среди прочего, проявилось в политике президентских визитов в столицы СНГ и встреч с их лидерами1; одновременно по линии ухудшения пошли российско-грузинские отношения.
В соответствии с тем же изначально заданным принципом прагматизма, в 2000 г. было упразднено Министерство по делам сотрудничества с государствами – участниками СНГ, а его компетенция распределена между МИДом, Министерством экономики и Советом Безопасности РФ, где еще в конце 1999 г. была создана Межведомственная группа с задачей заниматься политикой России в отношении стран СНГ2. Перед органами, ответственными за политику России в Содружестве, была поставлена задача разработать не формальную, а реально осуществимую и детально обоснованную стратегию в этой области: ближе всего к этой задаче приближается Программа действий по развитию Содружества Независимых Государств до 2005 г. – по своей комплексности и детальности первый такого рода документ за всю десятилетнюю историю Содружества.
Вопрос о будущем российской политики в СНГ имеют в себе несколько вполне предсказуемых компонентов. По логике вещей, Россия, ВВП которой превышает 70% совокупного ВВП Содружества, останется зоной притяжения для других участников СНГ на всю футурологически обозримую перспективу. При нынешних тенденциях, однако, столь же предсказуем и рост экономической конкуренции на постсоветском пространстве со всеми вытекающими отсюда процессами политического характера. Все это означает, что при общей устойчивости СНГ и места России в Содружестве конфликтность здесь, подспудная и явная, будет с каждым годом возрастать. Насколько эффективно Москва сможет управлять этими процессами, зависит единственно от качественного уровня ее дипломатии.
1. Стратегия для России – 2. Тезисы Совета по внешней и оборонной политике // Независимая газета. – 1994. – 27 мая.
2. Новая Евразия: отношения России со странами ближнего зарубежья. Сб.ст. – М., 1995 № 4.
3. Россия-СНГ: нуждается ли в коррекции позиция Запада? Доклад Службы внешней разведки Российской Федерации. – М., 1994.
4. Стратегический курс России с государствами – участниками Содружества Независимых Государств. - Российская газета, 1995, 23 сент.
5. Концепция национальной безопасности Российской Федерации. Утверждена Указом Президента РФ от 17 декабря 1997. № 1300 // Российские вести. – 1997. – 25 дек.
6. Этнические и региональные конфликты в Евразии. Книга 2. Россия, Украина, Белоруссия/ Общ. ред. А.Зверев и др. – М., 1997. – 224 С.