«Проект СНГ» в целом состоялся. Вместе с тем усиливавшееся экономическое обособление постсоветских республик друг от друга несло в себе новые для Содружества проблемы.
1. Моисеев Е.Г. Правовой статус Содружества Независимых Государств. – М.: Юрист, 1995.
2. Моисеев Е.Г. Международно-правовые основы сотрудничества стран СНГ. – М.: Юрист, 1997.
3. Коротченя И.М. Экономический союз суверенных государств: стратегия и тактика становления. – СПб, 1995. – 203 с.
4. Сергеев В.П. Экономический союз стран СНГ: проблемы и пути формирования. – М.: ИНИОН РАН, 1997. - 51 с.
5. Бляхман, Л.С., Кротов, М.И. Структурные реформы и экономическая интеграция : Опыт и пробл. СНГ. – СПб.: Изд-во Санкт-Петербург. ун-та, 1996. – 294 с.
6. Этнические и региональные конфликты в Евразии: В 3 кн. - М.: Весь мир, 1997. / Общ. ред. Зверев А. и др.
7. Здравомыслов, А.Г. Межнациональные конфликты в постсоветском пространстве. - М.: Аспект Пресс, 1999. - 286 с.
II. Государства СНГ в 1991 – 2001 годах.
1. Россия в Содружестве Независимых Государств:
между "общим прошлым" и новой исторической ролью
Ко времени образования СНГ руководство Российской Федерации во многих отношениях уже определило первоосновы своей внешней политики, включая и политику по отношению к государствам ближнего зарубежья: в целом ряде официальных заявлений была провозглашена приверженность новой России нормам международного права, принципам уважения самоопределения и суверенитета других народов, отказа от применения силы. Еще в марте 1991 г., высказываясь по столь политически деликатной теме, как позиция Россия в вопросе о соотечественниках в сопредельных республиках, Б.Н. Ельцин, например, заявил: «Защищать людей танками нельзя… Необходимо ставить отношения с этими республиками на юридическую, причем международно-правовую, основу»1. Этот подход получил выражение и в тех договорах, что были подписаны Российской Федерацией в последний год существования СССР - с Украиной (ноябрь 1990 г.), Белоруссией (декабрь 1990 г.) и Литвой (июль 1991 г.).
С образованием СНГ новой российской дипломатии предстояло пройти проверку реальной внешнеполитической практикой. Уже в начале 1992 г. здесь возникли серьезнейшие проблемы и противоречия.
С одной стороны, шла институциализация внешней политики России. На «ближнезарубежном» направлении она началась практически с нуля: в начале 1992 г. работой с новыми постсоветскими государствами в МИДе занималась группа всего лишь в 10-12 человек1, и это при тех сложнейших задачах, которые в это время приходилось решать Министерству, начиная от установления дипломатических отношений с новообразованными независимыми государствами и подбора послов в столицы СНГ и кончая аналитической работой и формированием переговорных делегаций для урегулирования кризисных ситуаций на постсоветском пространстве.
23 февраля 1992 г. было создано Управление по делам СНГ в МИДе, - в соответствии с его рекомендациями в дальнейшем выстраивалась вся система дипломатической работы в ближнем зарубежье.
Очень скоро, однако, в противовес МИДу о себе заявили другие центры внешнеполитической дискуссии в России - Верховный Совет РФ, Гражданский Союз и Союз промышленников и предпринимателей, окружение вице-президента А.В.Руцкого, так что уже в 1992 г. эксперты говорили о нескольких «внешних политиках» России в ближнем зарубежье1, задаваясь при этом вопросом, есть ли у России вообще какая-либо концепция политики на постсоветском пространстве.
Тем временем принципы этой политики так или иначе складывались на практике. Первым из них стала приверженность России самой идее Содружества Независимых Государств. Россия с самого начала выступала наиболее активным членом СНГ, инициатором и/или участником всех заключаемых здесь соглашений; вплоть до сегодняшнего дня это единственное государство, подписавшее все до единого многосторонние договоры о сотрудничестве в рамках Содружества. Другим и не менее важным принципом стали установки Москвы на активное участие в управлении многими процессами, развернувшимися на постсоветском пространстве, - прежде всего процессами миротворчества. Что эта особая роль России должна получить признание со стороны мирового сообщества и Москве на уровне ООН должны быть предоставлены специальные полномочия для предотвращения и/или прекращения этнополитических конфликтов в бывшем СССР, Б.Н.Ельцин говорил начиная с 1992 г. («доктрина Ельцина»). Запад не принял этой доктрины, как, кажется, не осознал и того, что Россия – при том что лишь в 1993 г. в страну прибыло свыше двух миллионов беженцев - объективна заинтересована в поддержании стабильности на постсоветском пространстве.
В любом случае – вынужденно или нет – Москва взяла на себя главные миротворческие функции в СНГ, сумев в течение двух лет добиться в этой области серьезных результатов2. На Россию при этом ложилась и основная нагрузка по охране внешних рубежей Содружества. В течение 1992 – 1995 гг. Москва заключила двусторонние соглашения о размещении российских пограничных войск со всеми государствами СНГ, кроме Украины, Молдовы, Азербайджана и Узбекистана. Самой практикой было подсказано и то, что демократической России во всем этом отнюдь не следует избегать ни политики военного присутствия в других частях Содружества, ни самого понятия «военное присутствие», и в апреле 1994 г. специальной президентской инструкцией был одобрен план по размещению тридцати военных баз в СНГ. К сентябрю этого года российские воинские контингенты находились во всех бывших советских республиках, за исключением Прибалтики и Азербайджана, а из государств СНГ лишь Азербайджан и Молдова охраняли внешние границы Содружества без участия России.
Отношения с новыми независимыми государствами становились все более важным приоритетом внешней политики России: показателем этого, в частности, стало создание Министерства по делам сотрудничества с государствами СНГ (январь 1994 г.) и учреждение должности вице-премьера по делам СНГ (ноябрь 1994 г.).
При всей активности своей политики на постсоветском пространстве Москва изначально определила для этой политики известные пределы: через все перипетии первых лет Содружества тенденцией проходило стремление российского руководства следовать идее и нормам международного права. Критикам вольно было все это время писать о российском «неоимпериализме», тем более что на это находились и свои поводы, - сумма фактов свидетельствует скорее о появлении во внешней политике официальной Москвы каких-то неявных элементов изоляционизма и уж во всяком случае о стремлении Кремля придерживаться известной дистанции по отношению ко многим и многим конфликтным ситуациям в СНГ. Уже в 1992 г. Россия заняла более или менее равноудаленную позицию от Азербайджана и Армении в их конфликте вокруг Нагорного Карабаха, до нуля сократила свое военное присутствие в Азербайджане, сохранила невысокий уровень вовлеченности в грузино-абхазский конфликт. Не столь сбалансированной оказалась российская политика в Таджикистане, но и здесь Москва продемонстрировала, как минимум, способность и готовность принимать во внимание аргументы демократической исламской оппозиции, а вместе с тем и содействовать тому, чтобы конфликт был разрешен переговорным путем: во всяком случае несколько раундов межтаджикских переговоров прошли именно в Москве.
Вообще в политике России по отношению к другим государствам СНГ уже в этот начальный период обозначился некий глубинный контур «доброкачественной realpolitik», до известной степени расходящийся даже с официальной внешнеполитической риторикой. Так, проблема «защиты русскоязычного населения за пределами России» ни в одном из возможных случаев не стала преградой для более широкого урегулирования отношений с тем или иным государством бывшего СССР, - начиная от проведенного строго по графику вывода войск из Прибалтики, завершенному к 1994 г., и кончая всеми и всякими проблемами вокруг Приднестровья и Крыма. В любом случае и по всей совокупности фактов этого периода можно говорить о том, что сценарий российского "неоимпериализма", о котором тогда говорили по всему миру, не состоялся.
Более того, при всех тех сложностях, какими подчас сопровождался поиск modus vivendi c новыми независимыми государствами, администрация Б.Н.Ельцина всерьез стремилась к тому, чтобы создать вокруг России не просто зону стабильности, а то, что называется поясом добрососедства. Экономически это прежде всего выражалось в том, что по крайней мере до 1993 г. Россия продавала свою продукцию в ближнем зарубежье по ценам на уровне 30-40% от мировых, а покупала - на уровне 70%. Больше всего при этом страна теряла на продаже энергоресурсов. Только в 1992 г. фактическое субсидирование республик СНГ через заниженные цены на нефть и газ составило порядка 17 млрд. долл.1