Народы и личности в истории. том 3 Миронов В.Б 2001г. (стр. 152 из 173)
Композитор Г.В. Свиридов
Уверен: у России есть еще шанс добиться перелома и решительного поворота в состоянии экономики. Некогда ученый француз Ф. Бродель, сравнивая жесткую конкурентную борьбу в XVII–XIX вв. Юга и Севера Европы (католического Юга и протестантского Севера), писал, что Север победил только потому, что при прочих равных условиях тут была более низкая заработная плата рабочих, недорогие перевозки и масса каботажных и грузовых судов с дешевым фрахтом. Пользуясь этими дешевыми ресурсами, Север сумел создать мощную и современную промышленность. В итоге же оказался более конкурентоспособным, чем старые капиталистические страны Юга (Италия и другие). «Победа Северной Европы была, несомненно, победой пролетария, низкооплачиваемого работника, который ел хуже, если не меньше, чем другие».[718] Едим мы хуже и меньше – дальше некуда. Но в большей степени это была победа немецкого, английского, голландского социумов, наладивших сложнейшую работу предприятий, портов, дорог, банков, университетов, школ и больниц.
Будет ли толчок пассионариев исходить из Москвы? Не знаю… Хотя в песне поется: «И врагу никогда не добиться, чтоб склонилась твоя голова, золотая моя столица, дорогая моя Москва», но за минувшие годы тут расплодилась тьма-тьмущая эгоистов, корыстолюбцев, воров, трусов, чинуш и алчных спекулянтов, явно «не способных к самопожертвованию ради бескорыстного патриотизма».[719] Возможно, духовный подъем начнет «глубинка», как некогда Минин и Пожарский возвали народ к «очищению Московского государства от душевредства»! Порою слышишь… – Тут умирает активная идея, страсть к битве и борьбе. Тут банковский капитал, магазины, где простому люду делать нечего, церетелевский царственный уродец. Все здравое и умное давит Москва нуворишей – сверхбогатая, подлая, циничная (с ее холуйско-воровским западничеством): мельтешит скандалами, пирамидами, аферами, сплетнями, шоу, казино, банкетами, путанами, бандитами. Urbs venalis! (продажный город, – лат.). Град Кутеж. Так говорят, вероятно, лишь злопыхатели и завистники!?
Храм Христа Спасителя. 1883
«Москва, столица небывалой цивилизации, на которую то с ужасом, то с любовью взирала земля, превратилась в азиатский торговый город»… Недавно еще Москва при 6 процентах населения России производила 18–19 процентов товаров и услуг, ныне – лишь 3 процента. Ранее это был город-труженик, город-солдат, город-ученый. Разумеется, и сегодня здесь известные на всю страну вузы, Московский университет. Творят ученые. Работают библиотеки и театры. О Кремле исписано немало восхищенных страниц: «По-моему, если иноземец, совсем не знающий Россию, нигде больше в ней не бывавший, видит хотя бы один лишь Кремль, он все равно уже понимает, чем наша страна отличается по облику от других стран. А при внимательном рассмотрении и всю ее историю может здесь увидеть» (А. Рогов). А разве не хороши храм Христа Спасителя и заново отделанные Кремлевские палаты?! Но тут же невольно вспомнил фразу Жорж Санд: «Народ голодает, пусть люди возвышенной мысли разрешат нам подумать о хлебе для народа, прежде чем думать о том, чтобы сооружать им, умникам, храмы». Хотя вон и в новом Гостином дворе прошел бал медалистов, выпускников школ. Так-то оно так, но вот в духовно-нравственном отношении она больше похожа на град спекулянтов, авантюристов, торгашей (27 процентов торгового оборота). Здесь куда легче встретить купца и лакея, чем гражданина. В Москве и Питере скопилось 70–80 процентов капиталов страны. Значительная часть уводимых из страны нелегально денег носит криминальный оттенок. То-то особняки, похожие на замки, растут в этих краях, как грибы. Публичный город продал душу дьяволу. Та ли это Москва, за которую когда-то погибали герои-панфиловцы? Она более похожа на город-спрут, высасывающий соки из покоренных народов. Но и это лишь часть правды.
Высшее образование – высшему классу?
Москва становится нерусским городом (400 тысяч евреев, 1 млн. мусульман). Ю. А. Русаков из Эрмитажа назвал Москву «преддверием Азии». Тут не столько европейские наслоения «легли на восточный фундамент, европейская культура на фон провинциального неустройства», сколько самая жестокая эксплуатация легла на внешне демократические, цивилизованные конструкции (или декоры). Особо бросается в глаза вопиющая нищета коренного населения столицы. Но история учит: в прошлом в первую очередь как раз богатые города-тираны – Вавилон, Фивы, Карфаген, Рим – и становились жертвами войн, грабежей нищих и озлобленных народов. Два-три десятилетия – и, может, Георгий Победоносец, украшающий герб столицы, покинет кумачевое поле. Кто ж останется на гербе?[720]
Когда-то Петр Великий, не любивший Москву, пытался предостеречь юных от дурных западных привычек: «…дабы ходя в трактиры и другие мелкие дома, с непотребными обращаючись, не обучились их непотребных обычаев и в других забавах времени не теряли бездельно; понеже суть образцы такие из многих иностранных, которые в отечестве добронравны бывши, с роскошниками и пьяницами в бездельничестве пропали и государственного убытку больше, неже прибыли учинили».[721] Хотя что греха таить: дорогой Петруша любил порой крепко погулять и побуянить. Но потом с головой уходил в дело обустройства России. Он-то преуспел в созидании созидателей, а нынешняя власть слишком лелеяла губителей, воров и разрушителей России. Сегодня у власти (и не только в Москве) – ржа и накипь. О нравах этих господ писал Г. Федотов в своей статье «Россия, Европа и мы»: «Они становятся невыносимы, когда в них выражается тоска по комфорту, запоздалое упоение старой ветошью, уже доношенной Западом и бросаемой им своим духовным приживальщиком.
Это социальный грех «буржуазности» в его чистом выражении. Из этой русской среды выходят запоздалые защитники капитализма, столь редкие сейчас на Западе… В России капитализм далеко еще не изжил своих творческих возможностей. Война и революция жестоко оборвали расцвет его культуры на нашей родине. Все хозяйственное сопротивление России коммунизму основано на неумирающих началах свободы труда и предприимчивости, спасающих (или спасавших) страну от окончательного удушения и голодной смерти. Отсюда ставка на капитализм в России. Что при этом забывают о разлагающем, мертвящем значении капитализма на Западе, это объясняется полной духовной изоляцией от Европы. Беспросветная нужда, борьба за кусок хлеба ожесточают людей. Их отталкивание от Запада, первоначально окрашенное национально, наконец принимает ярко выраженный антикапиталистический характер». Сей Запад тут ясно виден. Хотя есть трудовая столица – град Китеж, «Москва златоглавая».[722] Она определяет лицо столицы!
Есть и еще одно немаловажное обстоятельство, делающее проблематичными планы по оздоровлению России из Москвы и на базе Москвы. Град сей погряз в коррупции. Конечно, это не является каким-то особым исключением в России. Хотя она, по оценке экспертов, и находится по уровню коррупции среди «самых грязных стран» мира (4-е место). Масштабы и размах тут истинно московские, так что даже Запад в изумлении чешет в затылках. Лишь при Иване Грозном, когда запросто сажали на кол, да при Петре (или Сталине), которых чиновники и бюрократы боялись пуще смерти, ситуацию как-то удавалось держать под контролем. Вон Монсу, фавориту Екатерины, отрубили голову. Тут же прибили «росписи взяткам». Но уже после смерти великого Петра и восшествия на трон Екатерины I, как писал Ключевский, все освободились от страха, «и принялись торговать Россией, как своей добычей». В фискально-полицейском государстве были установлены точные расценки взяток (кому, сколько и за что). На словах дщерь Петрова, Елизавета, провозгласила себя наследницей великого царя. Но на деле была далеко не бескорыстна. Она и Петр III взяли за привычку забирать себе в карман большую часть казенных доходов. Когда же у них кто-то просил денег на неотложные нужды государства, те молвили: «Ищите денег, где хотите, а отложенные – наши». Взятка, как во времена кормления (когда воеводы, судьи, приказные «законно» обирали народ), была главным источником существования чиновника. Понятно, что в этих условиях в правительство шли с единственной целью – украсть и поправить имущественное положение. Правительству никто не верил и не ждал от него ничего хорошего, кроме как вреда для народа и общества. Тот же историк В. О. Ключевский, оценивая нашу действительность в середине XVIII в., писал: «Государство в народном мнении утратило свой смысл и даже превратилось в какой-то заговор против народа». Екатерина II попыталась после восшествия на престол как-то справиться с тотальной коррупцией, издав указ о борьбе со взяточничеством. Затем попытку предпринял и Александр I («Об искоренении лихоимцев»). Увы, искоренить оное так и не удалось, а Н. Карамзин охарактеризовал состояние России одним словом – «Крадут!». В Москве и России не просто крадут, а крадут артистично, широко, истинно по-византийски – и до сих пор почти совсем безнаказанно.[723]