Здесь мы снова сталкиваемся с магической образом силы Рождества, праздник, который Хильда называет «silly», «sentimental», «familyChristmaswe’regoingtohave». Эти эпитеты, используемые для описания Рождества, дают возможность надеяться, что магическая сила этого праздника примирит членов семьи и тихий семейный праздник удастся на славу: «havepeaceandgoodwillatChristmastime» [40].
Что же касается другого сына, Джорджа Ли, то он принимает приглашение своего отца лишь из-за того, что это поможет сэкономить ему на ужине для прислуги: «itwillenableustosaveconsiderably. Christmas is always an expensive time. We can put the servants on board wages» [40]. Такое отношение к прислуге, людям более бедным, в канун Рождества, когда принято одаривать друг друга подарками, когда нет места для жадности и скупости, кажется нам крайне неприемлимым. От этого традиционный образ Рождества все более меркнет и тускнеет.
Еще более удивляет отношение жены Джорджа Магдалины к празднику. Ей совершенно все ровно, где и с кем справлять этот светлый и всеми любимый праздник: «Afterall, Christmasisprettygrimanywhere!» [40]. Они принимают приглашение, но совершенно не из побуждения благодарности и желания воссоединения со своими родственниками, а из-за корысти со стороны Джорджа и безразличия со стороны Матильды.
Такое отношения приводит читателя в некоторое смятение и заблуждение. Каноны Рождества разрушаются шаг за шагом по мере того как мы знакомимся с главными героями рассказа, с их истинными намерениями и желаниями.
Следует упомянуть и еще одного сына Семиона Ли Гарри, от которого еже давно не было никаких новостей, от него приходили одни счета и телеграммы с просьбой выслать денег. Гарри был черным пятном на репутации всего семейства, потому что «hewasalwaysfrightfullywild. Got into debt — and all sorts of other troubles. Finally he went off one day with several hundred pounds that didn’t belong to him, leaving a note behind him saying an office stool didn’t suit him and he was going to see the world» [40]. О нем не говорили, пытаясь забыть, и даже считали, что он уже мертв. Как было сказано, его пригласил сам глава семейства. Новость о приезде Гарри была шокирующей для Альфреда. Нужно отметить, что разлад был не только в отношениях между отцом и сыном, но и между братьями, Альфредом и Гарри.
Симеон Ли настроен, как нам кажется, примирить братьев. И в этом ему «помогает» Рождество, точнее то восприятие образа Рождества, которое сложилось еще со времен правления королевы Виктории, когда этот праздник считался праздником всепрощения и примирения. Егословаподтверждаютвышесказанное: «But Christmas, you’ll remember, is the season of forgiveness! We’ll welcome the prodigal home» [40]. Затемстарикдобавляет: «Ah, but bygones must be bygones. That’s the spirit for Christmas, isn’t it, Lydia?... I want my family round me. Peaceandgoodwill» [40].
Такое желание вполне соответствует традиционному восприятию образа Рождества, когда вся семья собирается вместе. Эти слова кажутся нам самим воплощением Рождества. Они подтверждают давно сложившиеся рождественские традиции. В том, что в деспотичном и черством старике проснулась любовь к его «prodigal» детям, мы не видим ничего странного, ведь действия разворачиваются на кануне Рождества, а на Рождество и не может быть как-то по-другому.
Но ожидаемого «Christmasfamilyreunion» [40] так и не наступило. При встрече братья ведут себя сдержанно и притворно вежливо, хотя, мы прекрасно понимаем, что происходит на самом деле. Автор использует яркое сравнение, которое дает нам яркое и живое представление встречи двух братьев: «Theystoodstaringateachother. Lydia caught her breath. She thought: «How absurd! Like two dogs — looking at each other» [40]. Сдержанность Альфреда отображена и в эпитете, которым автор характеризует его улыбку «aslowsmilecrepttohislips» [40], при описании улыбки использовано так же такое стилистическое средство, как олицетворение. Братья были настроены «по-боевому». Такое поведение никак не укладывается с традиционным восприятием Рождества, с его устоями и канонами.
Мы ожидаем и надеемся, что магическая сила Рождества поможет нашим героям разобраться в своих отношениях, ведь не зря Симеон Ли собрал их всех в своем доме. Но когда читателю раскрываются истинные намерения и истинное отношение мистера Ли к своим детям, надежды читателя рушатся окончательно: «Alfred, forinstance — heavensabove, howboredIgetwithAlfred! Looking at me with his dog’s eyes. Ready to do anything I ask. Lord, what a fool!?... What’s George? A stick! A stuffed codfish! А pompous windbag with no brains and no guts — and mean about money as well! David? David always was a fool — a fool and a dreamer… PooroldHarry, thewrong ’un!» [40].
Использованные эпитеты и сравнения передают читателю негативное и категорическое отношение отца к детям. На мой взгляд, оно немного пугает и озадачивает: зачем же нужно тогда было собирать всю семь, если все ее члены так ненавистны. Стало понятно, что за всем этим стоит притворство и лицемерие, никаких благих намерений. МагическаясилаРождестваоказаласьбездейственной: «It’s Christmas Eve today, and a nice Christmas spirit abroad» [40]. Наоборот, атмосфера становилась все напряженнее и мрачнее с каждым часом. Эта напряженная и мрачная атмосфера создается на контрасте того, что должно быть, то есть что соответствует светлому образу Рождества и того, что есть на самом деле, а именно лицемерие, притворство, ложная дружелюбность и гостеприимство.
Так, лицемерие продолжилось после обеда, когда глава семейства попросил всех подняться к нему: «Grandoldinstitution, Christmas. Promotessolidarityoffamilyfeeling» [40]. Но то, что было сказано дальше, никак не подтверждало вышесказанное. Создается впечатление, что старик хотел еще больше поссорить своих детей, посеять разлад в семье: «Don’twanttotalkofanythingunpleasantatthistimeofyear, butyouknow, George, I’mafraidI’llhavetocutdownyourallowanceabit. My establishment here is going to cost me a bit more to run in» [40] иоскорбитьихжен: «Let me see, you lived with a retired naval officer’—he paused—‘your father. Don’t suppose you made much of Christmas. It needs a big family for that!» [40]. СвоюречьСемионЛипродолжилнелестнымиотзывамиосвоейпокойнойжене: «About all she was clever with—a good woman, but deadly dull Your mother had the brains of a louse! And it seems to me she’s transmitted those brains to her children!» [40].
ПоследниесловамистераЛи: «I tell you I’m sick of the sight of you all! Getout!» [40] окончательно развеяли надежды о добром, светлом и чистом семейном празднике Рождества. Другими словами, все устои и каноны были, которые формировались несколько поколений, были разрушены, а сам праздник Рождества смешан с самыми низменными человеческими качествами, в нем не оставалось ничего святого, ничего того, что помогало верить и надеяться на лучшее.
Атмосфера становиться все мрачнее, а обстановка в доме накалена до предела. Последние слова Хильды, сказанные своему свекру: «I’mafraid — foryou!» [40] подтверждают это, а пауза еще больше настораживает читателя. Таким образом, Агата Кристи подготавливает нас к тому, что должно что-то произойти. Атмосфера Рождества всегда располагает к чему-то мистическому, но в то же время доброму. В данной ситуации читатель, действительно, ожидает чего-то мистического, но знаки и символы, используемые в тексте, пугают нас и дают нам понять, что это что-то будет довольно страшным и пугающим. Сначала бьется посуда: «Horburyhaddroppedoneofthecupswithacrash» [40], затем мистер Дэвид «he’dknockedoverhisglass» [40] и разлил вино, после «Walterhaddroppedapearoffthedishhewashanding» [40].
Что касается самих героев, то эпитеты и сравнения, использованные для описания их настроения и лиц, создают напряженную, не предвещающую никакого веселого праздника Рождества: «MrAlfred, forinstance, helookeddownrightill. As though he had had a shock or something. Quite dazed he looked and just turning over the food on his plate without eating it … Mr George was very red in the face—gobbling his food … Mr David hardly seemed to notice what he had done, just sat staring in front of him with a white face» [40]. Дажеприслугабыланетакая, каквсегда: «Thinking of white faces, funny the way Horbury had looked in the pantry just now when he’d heard a police officer had come to the house...» [40].
Проанализировав все происходящее за семейным ужином, становится совершенно понятно беспокойство слуги Тресилиана, который работал в этом доме уже сорок лет: «Hehadafeelingofdepression. Christmas Eve, and all this strain and tension…as if it were a thunderstorm. Hedidn’tlikeit!» [40]. Такое сравнение атмосферы дома с грозой наиболее ярко характеризует накаленные отношения между собравшимися родственникми. Последним символом, который предзнаменовал, что надвигается что-то ужасное, стала игра Дэвида на рояле похоронного марша: «Fromnextdoorthepianosounded. Mr David was playing. But why, Tressilian asked himself, did Mr David play the ‘Dead March’? For that’s what it was. Oh, indeed things were very wrong» [40].
Ожидания и предчувствия чего-то неладного «wrong» оправдались. «It was then he first heard the noise from overhead: a crashing of china, the overthrowing of furniture, a series of cracks and bumps. ‘Good gracious!’ thought Tressilian. ‘Whatever is the master doing? What’s happening up there?And then, clear and high, came a scream—a horrible high wailing scream that died away in a choke or gurgle» [40].
Через несколько мгновений становится понятно, что произошло убийство, жертвой которого оказался глава семьи мистер Симеон Ли.
В данном рассказе Агата Кристи описывает убийство, не скупясь на стилистические средства для его описания: эпитеты «goodviolentmurderwithlotsofblood» [40], такого, которое не вызывает сомнения в том, что этодействительно убийство, и сравнение «Theplacewaslikeashambles» [40] дает нам четкое представление о сцене убийства.«For a minute they stood there huddled together looking in. What they saw was a sight that no one of them ever forgot... There had clearly been a terrific struggle. Heavy furniture was overturned. China vases lay splintered on the floor. In the middle of the hearthrug in front of the blazing fire lay Simeon Lee in a great pool of blood... Blood was splashed all round. The place was like a shambles» [40].
Самое страшное, чего можно было ожидать, случилось. Все были шокированы, но реакция на происшедшее была немного разной: «Therewasalongshudderingsigh, andthentwovoicesspokeinturn» [40]. ДэвидЛипроизнес: «mills of God grind slowly…» [40]. АЛидиясдрожьювголосепрошептала: «Who would have thought the old man to have had so much blood in him?» [40].