Заранее благодарна Вам за все, что Вы сделаете для меня.
Марина К-ва. Г.Серпухов, учр. ИЗ-49/3."
К сожалению, подобные письма приходят к нам из разных городов в массовом количестве.
Письмо Марины мы получили слишком поздно, буквально за два-три дня до суда.
Обратились за помощью к адвокату консультации "Защитник" С.М.Кротову. Адвокаты этой консультации зачастую выручают нас, беря на себя защиту неимущих клиентов. Не отказал нам Сергей Моисеевич и на этот раз.
Но оказалось, что в суде первой инстанции слушание дела Марины и ее подельницы практически подошло к концу, оставалось только зачитать приговор.
Адвокат пришел к женщине в СИЗО, объяснил ей ситуацию и пообещал, что после решения суда, если ее приговор будет несправедливым, он обязательно подключится к ее защите на стадии кассационного обжалования.
После суда мы получили второе письмо Марины:
"Уважаемое СОППУ! Еще раз здравствуйте!
Это мое второе письмо, адресованное Вам. Письмо, в котором я хочу выразить свою признательность и благодарность за Ваше участие в моей судьбе. Душевное Вам спасибо.
…на душе становится легче от сознания того, что есть еще добрые люди, которые не остаются безразличными к судьбе таких как мы. По приговору Серпуховского гор.нар.суда меня приговорили к 12 годам лишения свободы в колонии строгого режима . Надеюсь, что с помощью адвоката, рекомендованного Вами, все-таки добьюсь отмены данного приговора. Это жестоко и несправедливо. Но чем бы не закончилась эта тяжба, я всегда буду с особой благодарностью помнить о Вашей заботе и участии. Дай Бог, чтобы Ваше Общество росло и процветало, всегда находились люди готовые помочь этому процветанию…"
Таким же приговор суровым и остался, кассационная жалоба оставлена без удовлетворения. Это еще раз доказывает, что на эффективную защиту чаще всего следует рассчитывать на стадии первой инстанции, позже шансов становится значительно меньше. Подсудимый, получивший срок при чисто формальном участии защитника, проигрывает дважды. Первый раз его фактически оставляют беспомощным во время следствия и суда. В дальнейшем его жалобы теряют шансы на успех, так как считается, что его законные права и интересы оберегал защитник, значит особенно копаться в деле не имеет смысла. Складывается типичная для России ситуация, ведущая от красивых деклараций в неисполняемый тупик. Конституция гарантирует своим неимущим гражданам бесплатную защиту в случае уголовного преследования. В то же время она гарантирует каждому гражданину вознаграждение за его труд. Кстати, профессия адвоката во всех развитых странах - одна из самых высокооплачиваемых.
Исполнение своих гарантий государство возлагает на адвокатов, практически не расплачиваясь с ними за ту работу, которую они выполняют, защищая неплатежеспособных клиентов. Число таких клиентов довольно велико, и адвокаты вынуждены бесплатно терять немало времени. Для компенсации этих потерь им приходится или удорожать тарифы, заключая договора об оплачиваемых услугах, или всячески сводить на минимум услуги бесплатные.
Получив клиента, которого приходится защищать бесплатно, большинство адвокатов, за редким исключением, особенно не воодушевляются, и это понятно. Объяснять им, что помимо гонорара существует и профессиональный долг, бесполезно. Того, кто это не прочувствовал душой, переделать с помощью нравоучений невозможно.
Кто от этого страдает? В первую очередь подзащитные, т.е. люди, оказавшиеся лицом к лицу с уголовным преследованием, и больше всего - неимущие. Государство, как всегда, остается в стороне.
Чья обязанность осветить этот вопрос объективно, назвав вещи своими именами и открыв оборотную сторону продикларированного права на защиту? Мы полагаем, что, прежде всего, это должны сделать сами адвокаты, т.к. функции качественной, всесторонней защиты государство возложило на них. Но они предпочитают молчать в то время, как их неимущие клиенты зачастую вынуждены запоздало разочаровываться в своих ожиданиях на полноценную юридическую помощь.
Может ли врач умирать с каждым умершим больным? Может ли адвокат переживать срок наказания подзащитного как свой собственный? Извечные вопросы, скорее риторического плана.
Но сделать для своего клиента все необходимое - профессиональный долг и врача, и юриста.
Самое обидное, что, поднимая эту проблему, мы пока даже не знаем, что же можно предложить для ее разрешения.
ИСПОЛНЕНИЕ НАКАЗАНИЙ
Из общего числа полученных за исследуемый период писем около 80% написаны уже из колоний.
По-прежнему большинство осужденных жалуется на неправомерность приговора. Мы же в этом разделе остановимся на тех письмах, в которых речь идет о проблемах исполнения наказаний. Проблемы эти чрезвычайно важны, ибо именно от атмосферы, в которой осужденный проведет срок своего наказания, в значительной мере зависит, каким он выйдет на свободу. К сожалению, жизнь доказывает, что неволя тем более длительная, никогда не оказывала на человека благотворного влияния. Поэтому система исполнения наказаний должна быть устроена так, чтобы оказавшийся в ней человек (и осужденный и сотрудник) не искалечил свою психику, не потерял здоровье, сохранил человеческое достоинство. Только в таком случае его адаптация после освобождения пройдет менее болезненно, и он почувствует себя не изгоем, а полноценным членом общества. Так должно быть.
А теперь посмотрим, как устроена система исполнения наказаний на самом деле, и какие дополнительные проблемы, возникли в связи с кризисом, переживаемым всей страной.
Разумеется, экономические факторы нельзя не учитывать, поскольку безработица, голод, холод, болезни, разруха - ничто не проходит бесследно, но мы построим изложение этого раздела в той последовательности, в какой осужденный проходит свой путь после вступления приговора в законную силу, т.е. направление к месту отбывания наказания, пребывание в колонии и освобождение.
1. МЕСТА ОТБЫВАНИЯ НАКАЗАНИЯ
Этой норме посвящения 73 статья уголовно-исполнительного кодекса. В ней совершенно резонно устанавливается правило направлять осужденных отбывать наказание в колонии соответствующего вида режима, расположенные в том регионе, где осужденный жил и совершил преступление. Смысл такой установки заключается, прежде всего, в том, что за время разлуки с родными, осужденный не должен утратить связь с семьей, у него должна быть возможность реализовать свое право на свидание с родственниками. Мы уже писали, что малообеспеченная часть населения составляет подавляющее большинство обитателей колоний, поэтому поездки на свидания на далекие расстояния их родным не под силу. Да и посылку не каждый в состоянии регулярно отправлять по почте, это требует немалых расходов. Казалось бы, все предельно ясно, и обсуждать тут нечего.
Но как свидетельствуют письма и конкретные примеры из собственной практики, предписания УИК выполняются далеко не всегда. 10% написавших нам осужденных взрослых мужчин, находящихся на общем и строгом режимах, были отправлены отбывать наказание более чем за 500, а то и 1000 километров от своего места жительства. Из них 92% просят помочь им с переводом ближе к семье.
Мы учитываем, что колонии особого режима, тюрьмы, женские колонии и воспитательные учреждения для несовершеннолетних имеются не в каждом регионе, поэтому эти категории осужденных не всегда удается оставить близко к дому, и волей-неволей приходится отправлять туда, где есть соответствующие учреждения. Говоря о 10% осужденных, разлученных со своими семьями не только колючей проволокой, но и сотнями километров, мы имеем в виду только тех, кто мог бы без особых осложнений остаться отбывать наказание в своем или хотя бы в близлежащем регионе. Мы не берем во внимание и те случаи, когда кого-либо пришлось этапировать далеко из соображений его собственной безопасности.
Нам могут возразить, что не всегда есть места в том или ином регионе. Это возражение безосновательно, т. к. мы анализировали проблему с этой точки зрения. Оказалось, что примерно, в одно и то же время осужденного в Архангельской области этапировали в Красноярский край, а осужденный в Московской области отправляется в Архангельскую. Аналогичные результаты получены и по другим регионам.
Вся пагубность такой практики станет еще наглядней, если мы приведем несколько конкретных примеров:
Осужденный К. совершил преступление в Московской области. Тут же жил он и его родители. За время нахождения в СИЗО у него резко обострился туберкулез, болезнь приняла тяжелую форму. Пришлось удалить левое легкое, оставшееся правое так же поражено очагами, которые не удается зарубцевать. По результатам освидетельствования МСЭК установила К. вторую группу инвалидности. По приговору суда, получив наказание 7 лет лишения свободы, К. был отправлен отбывать наказание в республику Татарстан в учреждение для туберкулезно больных. В настоящее время его состояние не внушает оптимизма, организм крайне истощен, при росте 1 метр 80 сантиметров он весит 58 кг. Родители могли бы ежемесячно передавать ему передачу, но посылать их на такое расстояние у них нет возможности.
На протяжении длительного времени мы тщательно пытаемся добиться перевода К. ближе к семье. Мы получаем от руководства ГУИН ответы, в которые не хочется верить.
Такие отписки, к сожалению, не новость, и схема ответа типичная. Как правило, пускается в ход ссылка на 81 статью УИК, в которой сказано, что осужденный должен отбывать весь срок наказания в одном учреждении. Таким образом, сначала человека в нарушение 73 статья УИК отправляют за 1000 км от дома, потом строго соблюдают 81 статью и не смеют восстановить право осужденного и перевести его в другой регион. Эти ответы всегда казались нам издевательскими, но такой бездушный формализм в отношении тяжело больного человека поразил нас окончательно. В ответе по поводу перевода К. было, как и в остальных подобных ответах сказано, что действующее уголовно-исполнительное законодательство не препятствует содержанию К. в республике Татарстан, и что в близлежащих к Московскому регионах нет учреждений для содержания и лечения туберкулезнобольных осужденных. Данная информация является, мягко говоря, неточной, поскольку такие учреждения есть в Тульской, Владимирской и Тверской областях.