Предлагаемая евразийством новая идеология (стержень которой — русское православие) обращена к конкретной действительности текущего дня и, следовательно, становится основанием сознательно-волевой деятельности, то есть программой действий. Новая эпоха предполагает новую установку сознания. Носителем этого сознания призвана быть партия особого рода, «правительствующая и своей властью ни с какой другой партией не делящаяся, даже исключающая существование других таких же партий. Она — государственно-идеологический союз, но вместе с тем она раскидывает сеть своей организации по всей стране и нисходит до низов, не совпадая с государственным аппаратом, и определяется не функцией управления, а идеологией». Новая партия должна находиться в тесной связи с правящим слоем, вырастать из него, сливаться с ним.
Идеология — не просто инструмент власти, она, в истолковании евразийцев, сама власть, которая предстает в двух ипостасях: «идее-правительнице» и «правящем отборе» (в вольном толковании его можно определить как правящий слой в широком смысле слова). Первая— ее основа, квинтэссенция, второй — социальная основа власти.
«Правящий отбор». Правящий слой культуры выражает не групповой, а общенациональный интерес. С евразийской точки зрения, «правящий отбор» определяет не только тип государственного устройства, но и тип социальной структуры общества, тип народного хозяйства, тип культуры в целом. Когда «правящий отбор» находится на службе у «идеи-правительницы», это — время его нормального функционирования. Когда же служба становится самоцелью, тогда усиливаются бюрократизм и коррупция, происходит конфликт между правящей группой и «отбором». Правящий слой дает трещину и сдвигается с идеальных устоев в «классовый период своего существования»: возрастает его замкнутость, усиливается групповое самосознание. Жизненная необходимость заставляет его пополняться за счет других социальных групп, и чужаки начинают подвергать критике старый идеал. Целостность «отбора» нарушается, дробится.
Наиболее качественным типом «правящего отбора» должен стать такой, при котором происходит сплочение на основе общности мировоззрения. Тот тип «отбора», который «призван установиться в мире, и в частности в России-Евразии,— писал Н. С. Трубецкой,— называется идеократическим и отличается тем, что основным признаком, которым при этом типе отбора объединяются члены правящего слоя, является общность мировоззрения».
Идеократня. Приверженцы «идеи-правительницы» должны всем своим существованием доказывать преданность ей. Четких критериев «отбора» концепция не дает, но это не конкуренция демократического типа и не сословность феодальной иерархии. Пожалуй, такие механизмы «отбора» присущи корпоративной организации — само дело отбирает достойных. Представители «правящего отбора» должны наиболее чутко и адекватно улавливать доминанту, составляющую основу политической жизни. И, улавливая ее, они уже тем самым ее формируют, творят.
Общей исторической тенденцией является то, что на смену старым моделям правления призвана прийти новая — идеократия. В ней все государственное и культурное строительство стихийно направлено на создание особых форм, соответствующих самому ее принципу, независимоот конкретного содержания «идеи-правительницы». Идеальный государственный строй отличается максимализмом, он требует, чтобы власть была максимально сильна, но чрезвычайно близко стояла к народу .
Политическая организация. Политическая культура, описываемая в евразийской модели, в значительной степени напоминает целевое объединение религиозно-орденского типа. «Политические партии и масоны — западный продукт, мы же — восточники, и нас не вдохновляют ни идеалы иезуитов, ни свободные мыслители реформантов и протестантизма... По духу своему мы, пожалуй, первый тип русского ордена. Мы не знаем, были ли у нас предшественники. Но, кажется, что прототипом нашего объединения было «старчество»,— отмечал Н. Н. Алексеев.
Однако, судя по дальнейшим рассуждениям, аналогии с иезуитскими и масонскими культурными традициями все же прослеживаются. «Носители идеала» могут оставаться в «надпартийном состоянии», независимо от форм деятельности основных масс его приверженцев. Оказавшись в условиях многопартийной политической системы, евразийцы должны ориентироваться на партии, ближе всего стоящие к ним «по духу». В однопартийной системе они обязаны приложить все усилия для того, чтобы «сделаться мозгами... нового режима, чтобы наполнить новым содержанием обветшалые формы. Евразийцы должны всеми силами просочиться в этот новый режим и руками новой власти построить свое новое государство».
Корпоративизм. В евразийской концепции культуры государство описывается как «демотическое». Это значит, что феномен «народного суверенитета» в нем рассматривается не как «атомизированный суррогат западной культуры», а как органическое и организованное единство. Народ здесь — не случайный набор граждан, а совокупность исторических поколений: прошедших, настоящих и будущих, образующих оформленное государством единство культуры. Государство не должно выражать волю «всех взрослых вообще», оно опирается на реальных носителей организационных государственных функций: «мы хотим заместить искусственно-анархический порядок представительства отдельных лиц и партий организованным порядком представительства потребностей, знаний и идей», то есть корпоративизмом.
Организующим принципом государственности и культуры является «государственная константа», вокруг которой концентрируется вся общественная жизнь и которая предстает как принцип, идеал, нуждающийся в конкретизации. Народное голосование и референдум и призваны дать «стабилизированной народной воле», заключенной в этой «константе», конкретное приложение к частным случаям социальной жизни. Сама «константа» формируется «правящим отбором», трактующим ее в соответствии со своим пониманием «идеи-правительницы». Информация о последней носит эзотерический характер, доступна лишь небольшому числу посвященных: ограниченные пределы толкования обеспечивают стабильность идеи, нацелены на ее консервацию. Вместе с тем узкий круг толкователей придает динамичность генеральной политической линии.
«Демотические» элементы выражены в народных обсуждениях и дискуссиях. Аморфность этой политической формы сочетается с ее динамичностью. Она представляет собой как бы нарост на «константе», пребывающей в лоне «идеи-правительницы, и одновременно — питательную почву для «правящего отбора», а также санитарный кордон против внешней среды, угрожающей «идее-правительнице» и «отбору».
Власть. «Демотическое» государство хотя и идеократично, но недоктринально, избегает принудительного внушения тотального религиозного или философского миросозерцания. Отказываясь от принудительного внедрения идеала в жизнь, оно стремится сформировать не цельное, всеобъемлющее мировоззрение, а «общественное мнение определенной культурно-исторической эпохи». Признаки общих идей лежат в плоскости менее глубокой и менее интимной, чем миросозерцание или религиозная вера. «Демотическое» государство, в отличие от доктринального (например, марксистского или исламского), построено на «внешней правде», на общенародном признании, то есть является правовым, хотя и не в западном смысле.
Механизмы нормирования и запретов, действующие в таком государстве, сводятся в основном к двум формам: физическому принуждению (которое должно быть минимальным) и отношениям властвования-подчинения. Вторая форма заставляет предполагать известную духовную связь между властвующими и подчиненными, которая основывается на «некотором внутреннем участии духа самоопределения подвластных. Властные отношения по природе своей всегда иррациональны, в них присутствует элемент гипнотичности, им не чужды состояния магического очарования, особого обаяния, поклонения и восторга». Несомненным преимуществом властных отношений является то, что они основаны на очень первичных и элементарных сторонах человеческой психики, отчего им и присуща значительная социально-организующая сила. Надежданаполное исчезновение властных элементов (как в анархизме) — утопия: до тех пор, пока в жизни индивида играют важную роль чисто эмоциональные факторы (любовь, ненависть, привязанность, отвращение и т. д.), они сохраняют свое значение.
Такое толкование наводит на мысль, что власть для евразийского мышления — самоцель. Власть для себя — это квинтэссенция евразийства. Она сохраняется и используется не для внешних (социальных, экономических и пр.) целей, но для самопотребления. Структура властвования кажется трудноулавливаемой, но «правящий отбор» — наиболее осязаемый ее носитель. Несмотря на структурную нестабильность правящего слоя (приток и выход составляющих его членов), он олицетворяет среду существования «идеи-правительницы». Ведь, в конечном счете, именно она отбирает для правящейсистемы необходимые ей элементы.
Рекомендации для самостоятельной работы
Для усвоения предложенный темы необходимо уметь анализировать и компетентно оперировать такими категориями, как: мир традиции, политическая традиция, этнос и нация, суперэтнос (как культурно-историческая целостность), этногенез и его стадии, пассионарность, пассионарный толчок, месторазвитие, идеократия, идея-правительница, правящий отбор, симфоническая личность и демотическое государство.