Речь А. Гитлера 12 сентября на партийном съезде в Нюрнберге послужила «сигналом к приведшему к многочисленным жертвам восстанию в Судетской области. … Какое–то мгновение война казалась неизбежной, но тут события приняли удивительный оборот. «В письме королю Георгу VI Чемберлен указал на намерение превратить Германию и Англию в «два столпа мира в Европе и оплота против коммунизма». В отосланном ночью 13 сентября послании британский премьер заявлял о своей готовности немедленно, не считаясь с соображениями престижа, приехать в любой город для личной беседы с Гитлером. … Гитлер чувствовал себя очень польщенным, хотя это предложение тормозило его очевидную тягу к столкновению. Позднее он сказал: «Я был полностью ошеломлен». В беседе с министром иностранных дел Польши Беком 5 января 1939 года А. Гитлер высказался о предложении Н. Чемберлена как о неожиданном. А вот согласно утверждению Анны Марии Зигмунд А. Гитлер и вовсе «в бешенстве узнал, что его курс на конфронтацию преждевременно остановили».
При первой же встрече с А. Гитлером 15 сентября в Бергхофе в Берхтесгадене Н. Чемберлен согласился на раздел Чехословакии, но только не силовым, а мирным методом. Тем самым Н. Чемберлен спасал Францию от разгрома Германией и создавал англо–германский союз с доминирующим положением Англии, в союзе с Францией способной диктовать свои условия Германии и Италии. «Условились о том, что Чемберлен вернется в Англию обсуждать вопрос с кабинетом министров, а Гитлер тем временем не будет предпринимать никаких военных мер. … Едва только Чемберлен отбыл, Гитлер начал форсировать кризис … подталкивал Венгрию и Польшу к предъявлению Праге территориальных требований, одновременно стимулировал стремление словаков к автономии». В ответ на предпринятые Англией действия 17 сентября Советский Союз заявил, что «все больше разочаровывается в политике Англии и Франции, что он считает эту политику слабой и близорукой, способной лишь поощрять агрессора к дальнейшим «прыжкам», и что тем самым на западные страны ложится ответственность приближения и развязывания новой мировой войны. Все действия Англии и Франции в связи с угрозой Чехословакии со стороны Германии «по существу сводились к попыткам обуздать не агрессора, а жертву агрессии».
«19 сентября Гитлер твердо решил урегулировать чешский вопрос с помощью оружия», после чего «Англия и Франция специальной нотой потребовало от Чехословакии принятия предложений Гитлера. Чехословацкое правительство сначала отвергло англо–французский ультиматум, но 21 сентября подчинилась ему». В ответ на это Польша, подстрекаемая Германией, направила Чехословакии ноту с требованием решения проблемы польского меньшинства в Тешинской Силезии. В результате, когда Чемберлен второй раз 22 сентября встретился с Гитлером в Годесберге (ныне пригород Бонна – прим. автора) и сообщил фюреру, что вопрос о судетских немцах решен английским и французским правительством в точном соответствии с пожеланиями Германии, Гитлер неожиданно потребовал, «чтобы заодно удовлетворены были территориальные притязания Венгрии и Польши, с которыми Германия связана дружескими соглашениями». По свидетельству Э. фон Вайцзеккера «Гитлер отплатил злом на добро, потребовав от Чемберлена больше того, что было заявлено в Берхтсгадене», однако вероятно тем самым он просто хотел, во что бы то ни стало, сорвать мирное решение чешского вопроса и не позволить Англии занять доминирующее положение в англо–германском союзе.
22 сентября польское правительство экстренно сообщило о денонсировании польско–чехословацкого договора о национальных меньшинствах и объявило Чехословакии ультиматум о присоединения к Польше земель с польским населением. В ответ на это «23 сентября советское правительство предупредило польское правительство, что в случае если польские войска, сконцентрированные на границе с Чехословакией, вторгнутся в ее пределы, то СССР будет считать это актом невызванной агрессии и денонсирует пакт о ненападении с Польшей, а Чехословакия объявила всеобщую мобилизацию. Из слов польского посла в Париже Лукашевича (беседа с послом США состоялась 25 сентября 1938 года) вытекало, что Варшава и Берлин обговорили возможность синхронных военных действий против Чехословакия, не подчинись Прага политическому давлению. В этом случае помимо Тешинского анклава польские войска вошли бы так же в Словакию, образовав общий фронт с «дружественной Венгрией». О договоренности Германии с Польшей и Венгрией в чешском вопросе говорит и посол Польши в Германии Ю. Липский, который помимо этого утверждал о готовности разграничения сфер военными экспертами генштабов Германии и Польши с целью предотвращения столкновения между польскими и немецкими вооруженными силами в Тешинском районе.
«Известие о мобилизации в Чехословакии, которое ворвалось в беспорядочные, нервозные заключительные переговоры, еще больше усилило чувство надвигавшейся катастрофы. Правда теперь Гитлер, как казалось, был готов пойти на некоторые незначительные уступки, в то время как Чемберлен проявлял признаки подавленности и показывал своим поведением, что больше не будет выполнять посреднические функции для Гитлера». «Во второй раз стороны разошлись, сомневаясь, возможно ли со временем прийти к соглашению, поскольку упорно приближалась дата, установленная Гитлером для вторжения в Чехословакию. Между тем действительные разногласия между Англией и Германией были столь незначительны и связаны только с тем, каким способом будут присоединены Судетские земли – мирным путем или войной, то есть в основе переговоров лежала судьба не Чехословакии, а англо–германского союза и участие в нем Франции наряду с Италией.
«И действительно, британский кабинет, который собрался в воскресенье, 25 сентября, для обсуждения гитлеровского меморандума, наотрез отклонил новые требования и заверил французское правительство в поддержке Чехословакии в случае военного столкновения с Германией. Прага, которая приняла Берхтесгаденские условия только под сольным нажимом, получила теперь свободу действий, чтобы дать отпор притязаниям Гитлера. В Англии и Франции начались военные приготовления». К 28 сентября «против 30 отлично вооруженных дивизий чехословаков, опиравшихся на сильные оборонительные сооружения, немцы имели всего 24 пехотные, 1 танковую, 1 горнострелковую и 1 кавалерийскую дивизию». На Германской границе было развернуто 37 французских пехотных дивизий, 13 кавалерийских бригад и 29 танковых полков. В Советском Союзе «в боевую готовность были приведенены: танковый корпус, 30 стрелковых и 10 кавалерийских дивизий, 7 танковых, мотострелковая и 12 авиационных бригад». Помимо войск, выдвинутых к Юго-Западной и Западной государственной границе, в боевую готовность был приведен второй эшелон войск, состоящий из 30 стрелковых и 6 кавалерийских дивизий, 2 танковых корпусов, 15 отдельных танковых бригад, 34 авиационных баз. Помимо этого на случай необходимости подготавливалась отправка в Чехословакию 246 бомбардировщиков 362 истребителей. Кроме того «в составе вооруженных сил Великобритании имелось 20 дивизий и 2 бригады».
«Продолжая свою борьбу за сохранение мира советское правительство выступило 28 сентября 1938 года с предложением «о немедленном созыве международной конференции для обсуждения мер для предупреждения агрессии и предотвращения новой войны». … Более того, он соглашался оказать Чехословакии военную помощь даже без участия Франции при единственном условии, что сама Чехословакия окажет сопротивление агрессору и попросит о советской помощи». Даже несмотря на то, что Польша «готовилась к нападению на Чехословакию в союзе с Германией … Красная Армия одна могла в сентябре 1938 года разгромить объединенные армии Германии и Польши. Но советское правительство не желало действовать в одиночку, не зная заранее дальнейших намерений Франции и Англии. Кроме того, не следует забывать, что в июле–августе 1938 года Красная Армия вела тяжелые бои на озере Хасан и была на грани большой войны с Японией».
27 сентября 1938 года Великобритания предложила Чехословакии график оккупации германскими войсками Судет, после чего 28 сентября «Гитлер предложил встретиться с Муссолини, Чемберленом и, возможно, с Даладье, чтобы уладить чешский вопрос» мирным путем. На согласие с Н. Чемберленом А. Гитлера, по его словам, сподвигло «во-первых, сомнение в предрасположенности к войне немецкого народа. И во-вторых, опасение, что Муссолини оставит его в тяжелом положении». Возможно на А. Гитлера так же подействовали свидетельства того, что военные приготовления Франции, Англии и Чехословакии «зашли дальше, чем ожидалось, и значительно превосходили немецкие возможности», или до него дошли сведения о готовности немецких военных отстранить его от власти, а так же о проведении немецкими дипломатами «конспиративной политики с потенциальным противником ради сохранения мира», те есть содействии Н. Чемберлену в заключении мюнхенского соглашения.
«29 сентября Чемберлен в третий раз сел в самолет и отбыл в Германию. В 12 ч. 45 м. в Мюнхене в Коричневом доме открылась конференция полномочных представителей Германии, Великобритании, Франции и Италии. Германия была представлена Гитлером, Англия – Чемберленом, Франция – Даладье, Италия – Муссолини. Переговоры закончились около двух часов ночи. Условия годесбергского меморандума были приняты полностью. Чехословакии предлагалось передать Германии все пограничные с ней регионы. … В соглашении указывалась также необходимость «урегулировать» вопрос о польском и венгерском национальных меньшинствах в Чехословакии. Таким образом, имелось в в виду отторжение от Чехословакии еще нескольких частей ее территории в пользу Польши и Венгрии. После «урегулирования» этого вопроса оставшейся части Чехословакии должны быть предоставлены гарантии Англии, Франции, Германии и Италии против неспровоцированной агрессии». Помимо этого 30 сентября 1938 года Англия и Германия подписали декларацию, в которой обязались «никогда больше не воевать друг с другом». По существу Англия открыто присоединилась к польско-германскому союзу. Германии предоставлялась свобода действий в Восточной Европе в обмен на экспансию в СССР, а Польше – Советская Украина в обмен на возврат Германии Данцига.