В феврале 1936 года Франция ратифицировала договор с Советским Союзом. Однако данная акция французского правительства, в силу колебания Франции и бездеятельности ее союзника – Великобритании, обернулась для Франции не усилением ее положения, а напротив, резким ухудшением. Между тем, возможно, действия правительства Лаваля – французского сторонника А. Гитлера, именно на это и были рассчитаны. Воспользовавшись ратификацией Франции договора с СССР в качестве предлога, А. Гитлер занял 7 марта 1936 года Рейнскую демилитаризованную зону. «Франция по Локарнскому договору имела право предпринять военные действия против германских войск в демилитаризованной зоне, а Англия была обязана по этому же договору поддержать ее своими вооруженными силами. … Министр иностранных дел Франции Пьер Этьен Фланден 11 марта вылетел в Лондон, где умолял британское правительство поддержать Францию в военных действиях против Германии в Рейнской зоне. Просьбы его были напрасны. Англия не рискнула воевать, несмотря на подавляющее превосходство союзных сил над немецкими. … Даже до прибытия французов в Лондон Антони Иден, ставший в декабре минувшего года министром иностранных дел, говорил в палате общин: «Оккупация рейхсвером Рейнской зоны нанесла серьезный удар по принципу соблюдения договоров. К счастью, – добавил он, – у нас нет оснований полагать, что настоящие действия Германии представляют для нас угрозу».
По мнению У. Ширера «пассивность Франции и отказ Англии поддержать ее хотя бы действиями, которые носили бы чисто полицейский характер, обернулись для Запада катастрофой, положившей начало серии других катастроф, более масштабных. В марте 1936 года две западные державы имели последний шанс, не развязывая большой войны, остановить милитаризацию и агрессивность тоталитарной Германии и привести к полному краху, как отмечал сам Гитлер, нацистский режим. Они этот шанс упустили. Для Франции это явилось началом конца. Ее восточные союзники – Россия, Польша, Чехословакия, Румыния и Югославия были поставлены перед фактом: Франция не будет воевать против Германии в случае агрессии, не будет придерживаться системы безопасности, над созданием которой она так кропотливо трудилась.
Но и это не все. Вскоре союзники на Востоке начали понимать, что даже если Франция не останется столь бездеятельной, она не сможет быстро оказать им помощь из-за того, что Германия в спешном порядке возводит на франко-германской границе Западный вал. Сооружение этого укрепления, как понимали восточные союзники, очень быстро изменит стратегическую карту Европы, причем не в их пользу. Вряд ли они могли надеяться, что Франция, которая, имея сто дивизий, не выступила против трех батальонов, бросит своих молодых солдат проливать кровь на неприступные немецкие укрепления, в то время как вермахт начнет наступление на Восток. Даже если это и произойдет, то успехи окажутся ничтожными. Франция могла оттянуть на Запад лишь небольшую часть растущей немецкой армии. Остальные войска могли быть использованы для ведения боевых действий против восточных соседей».
Занятие Германией Рейнской демилитаризованной зоны, по сути, подорвало гегемонию Франции в Европе, что вполне устроило Англию. Между тем для Англии, всеми силами стремившейся направить агрессию Германии на Восток, занятие Германией Рейнской демилитаризованной зоны было связано с опасностью организации А. Гитлером разгрома Франции и совместного с Англией похода Германии на Советский Союз с целью создания англо-германского союза с доминированием Германии.
Приглашенный на закрытое заседание консервативных членов комиссии по иностранным делам У. Черчилль в конце марта 1936 года заявил, что «Германия … вооружается в масштабах, еще невиданных в истории этой страны. Во главе ее стоит кучка торжествующих головорезов. При правлении этих деспотов денег не хватает, недовольство растет. Очень скоро им придется сделать выбор между экономическим и финансовым крахом или внутренним переворотом, с одной стороны, и войной, у которой не может быть иной цели и которая, если она успешно закончится, не может иметь иного результата, кроме германизации Европы под нацистским контролем, с другой». (У. Черчилль, кН 1)
В апреле 1936 г. Гитлер назначил Г. Геринга «уполномоченным по ресурсам и девизам». Тогда же возникла «идея «четырехлетнего плана», в основе которого лежало резкое ускорение производства вооружений. … «Четырехлетний план» экономического развития был провозглашен Гитлером на партийном съезде 9 сентября 1936 г. Он предусматривал рост самообеспечения страны ресурсами и продовольствием (политика автаркии). В тайном приложении к плану говорилось, что в течение 4 лет экономика должна быть «приспособлена к войне», а вермахт «способен к ее ведению». … Но политика автаркии и в промышленности, и в сельском хозяйстве имела свой потолок.
Средство для преодоления неудач и ограничений Гитлер видел во внешней экспансии. За счет нее он хотел расширить возможности и промышленности, и сельского хозяйства. Земельная реформа, обещанная нацистами, увязывалась с завоеванием немцами «жизненного пространства» на Востоке, а все трудности руководство Германии надеялось разрешить за счет природных и человеческих ресурсов покоренных стран». Как и в 1934 году первой жертвой гитлеровского режима предстояло стать Австрии. В результате «аншлюса» (присоединения) Австрии Германия не только увеличивала свои шансы в войне с Чехословакией, но и получила новую рабочую силу, а так же запасы золота и валюты на сумму в 1,4 млрд немецких марок. (История Германии, в 3-х томах. — М.: КДУ, 2008. Книга на сайте: www.militera.lib.ru/common/h_germany/index.html с.232, 234) К слову сказать, после вторжения Германии в Чехословакию в марте 1938 года в руки противника попали не только «заводы «Шкода» – второй по значению арсенал Центральной Европы, который в период с августа 1938 года по сентябрь 1939 года выпустил почти столько же продукции, сколько выпустили все английские военные заводы за то же время» (У. Черчилль, кн1), но и «6 миллионов фунтов – чехословацкий золотой запас, находившийся на хранении в Английском банке». (препарата, 151)
11 июля 1936 года Германия подписала с Австрией соглашение, в котором «Германия еще раз подтверждала признание суверенитета Австрии, обещание не вмешиваться во внутренние дела соседа. Взамен Австрия обязалась строить свою внешнюю политику с учетом того, что является «немецким государством». Но в договоре содержались и секретные пункты. Именно в них Шушниг пошел на уступки, вследствие которых он и его маленькая страна были обречены. Он согласился тайно амнистировать австрийских политических заключенных-нацистов и назначить представителей так называемой национальной оппозиции, то есть нацистов и симпатизирующих им, на политически ответственные посты. Это помогло Гитлеру ввести в Австрию троянского коня».
В июле 1936 года «Франко поднял военный мятеж в Испани – началась гражданская война. … В результате на границах Франции появилось третье враждебно настроенное фашистское государство. … Это исключило сближение Франции и Англии с Италией, на которое надеялись Париж и Лондон после завершения войны в Абиссинии. Это же толкнуло Муссолини в объятия Гитлера. … В результате этих обстоятельств образовалась ось Берлин – Рим. … 21 октября в Берлине Чиано и Нейрат подписали секретный протокол, определивший общую для Италии и Германии внешнюю политику. … Имея Муссолини в качестве союзника, Гитлер стал расширять сферу своих интересов. В августе 1936 года он назначил Риббентропа послом в Лондоне, поручив ему прозондировать возможность заключения договора с Англией, естественно, на своих условиях. …
25 ноября он подписал Антикоминтерновский пакт с Японией. В случае неспровоцированного нападения Советского Союза на Германию или Японию две державы договорились провести консультации для определения мер, предусматривающих «защиту общих интересов», а также «не предпринимать каких-либо шагов, способных облегчить положение Советского Союза». Была также достигнута договоренность о том, что ни одна из сторон не будет без согласия другой стороны заключать с Советским Союзом договоров, противоречащих духу достигнутого соглашения. На следующий год пакт подписала и Италия». Польша в 1936 году нажала на Литву и действовала «рука об руку с Германией в отношении нажима, оказываемого на Чехословакию, и, если не помогала, то, во всяком случае не противодействовала экспансии Германии в Дунайском бассейне, противодействуя в то же время совместно с Германией советским планам обеспечения мира и проникновению СССР в Дунайский бассейн и Прибалтику».
«30 января 1937 года в своем выступлении в рейхстаге Гитлер заявил, что «Германия убирает свою подпись с Версальского договора» – ничего не значащий жест, так как договор к тому времени уже был похоронен. Гитлер с гордостью подводил итоги своего четырехлетнего правления. … Ни правительства Франции и Великобритании, ни их народы, ни сами немцы в начале 1937 года, казалось, не понимали, что в течение четырех предшествовавших лет Гитлер занимался одним – подготовкой к войне. …
Но среди элиты, правящей Германией и занимающей ключевые посты, сомнений относительно целей Гитлера быть не могло. Четырехлетний «испытательный», как называл его Гитлер, период нацистского правления подходил к концу. Геринг, которому в сентябре 1936 года было поручено следить за осуществлением четырехлетнего плана, открыто заявил об этом в речи, произнесенной им на закрытом собрании промышленных тузов и высоких официальных лиц в Берлине: «Мы приближаемся к сражению, которое потребует от нас наивысшей производительности труда. Предела перевооружения пока не предвидится. Альтернатива одна – победа или уничтожение... Мы живем в такое время, когда последнее, решительное сражение не за горами. Мы находимся на пороге мобилизации и войны. Не хватает разве что выстрелов». Это предупреждение Геринга прозвучало 17 декабря 1936 года».