Информация, заложенная в нашей памяти на генетическом уровне и отражающая опыт предшествующих поколений, направлена на обеспечение выживания и продолжения человеческого рода. Инстинкт – врожденное чувство самосохранения, память предков, которую природа благосклонно предоставила в распоряжение человека уже в самом начале жизненного пути, – корректирует его поведение на протяжении всей жизни. «Инстинкт – это логика органов» [Пиаже, 222], то, что определяет их действия на бессознательном уровне. Например, в ситуации на дороге, не успев сообразить, что происходит, водитель инстинктивно поворачивает руль машины, стремясь избежать столкновения с несущимся навстречу грузовиком. Руки водителя совершают это движение сами по себе, подчиняясь сложившимся обстоятельствам, без контроля со стороны его сознания.
Инстинктивно-бессознательные процессы играют весьма активную роль в человеческой психике и часто превалируют над мыслительно-рациональными ее сторонами. «Нет среди нас ни одного, как бы здравомыслящ он ни был, кто, сам того не сознавая, не носил бы в себе тысячи суеверных представлений. И как раз в решающие моменты жизни нами управляет не разум, а магические представления, унаследованные от наших пращуров» [Фейхтвангер, 446]. Инстинкт – память органов на уровне первой сигнальной системы – указывает на связь человека с представителями растительного и животного мира: сравните, например, инстинктивное роющее движение лапы животного, позволяющее ему прятаться от врагов под землю или добывать себе пищу, или стремление растения развернуться навстречу солнцу. Инстинктивно-бессознательная часть человеческой психики остается не востребованной в логике, но имеет большое значение для психологии, литературоведения и лингвистики.
Память – структура, основанная на ассоциативной связи. И в случае ретроспективного (обращенного исключительно в прошлое), и в случае оперативного, или инструментального (направленного на поиск решения возникших проблем), мышления человек, чтобы отыскать требуемую информацию, обращается к ассоциации по смежности, то есть вспоминает одно событие, чтобы через него выйти на другое. Ассоциативная цепь образов – то цементирующее начало, которое скрепляет и позволяет удерживать в едином целом многочисленные разрозненные элементы нашей памяти. С другой стороны, сама ассоциативная связь не может возникать без подключения механизмов памяти, так как при образовании ассоциативной связи в поле нашего зрения чаще всего находится только один из ее компонентов, информацию о другом мы извлекаем из воспоминаний.
Инстинктивные и ассоциативно-образные процессы играют важную роль не только при обращении к памяти как средству механического отражения, но и в воображении как творческом процессе воспроизводства реальной действительности в условиях информационного голода. «Воображать – значит адресоваться к тому, чего нет» (Ж.-П.Сартр). Природа воображения до сих пор во многом остается загадкой для ее исследователей, но его виды и функции описаны достаточно подробно. Предложенное И.Кантом разделение воображения на продуктивное и репродуктивное отражает мыслительные операции, которые лежат в его основе. Репродуктивное воображение предназначено для воспроизведения предметов или для мысленного их восстановления с помощью заимствования у других предметов отсутствующих деталей. Августин Аврелий говорил: «Велика она, эта сила памяти, Господи, слишком велика! Это святилище величины беспредельной … И люди идут дивиться горным высотам, морским валам, речным просторам, океану, объемлющему землю, круговращению звезд … Их не удивит, что, говоря обо всем этом, я не вижу этого перед собой, но я не мог бы об этом говорить, если бы не видел в себе, в памяти своей, и гор, и волн, и рек, и звезд … во всей огромности их, словно я вижу их вновь перед собой» [Августин Аврелий, 135].
Репродуктивное воспроизведение объектов основано на дублирующих (при механическом повторении) или ассоциативно-образных (при комбинировании заимствованных деталей или при метафорических переносах) свойствах воображения. Именно эти качества позволили И.М.Сеченову охарактеризовать воображение как «небывалое сочетание бывалых впечатлений», хотя, надо отметить, что даже на уровне механического воспроизведения отдельных деталей в основе воображения лежат созидательные процессы, так как любое ранее не встречающееся сочетание несет в себе отпечаток творческой активности субъекта.
Всякий творческий процесс основан на предшествующем опыте и включает его в виде отдельных составляющих элементов. При проектировании зданий или при создании музыкальных произведений в составе самобытной мелодии или авторского проекта встречаются отдельные музыкальные темы или архитектурные элементы ранее существующих произведений. От этого вновь созданный проект или музыкальное произведение не теряют оригинальности; наоборот, заимствованные элементы позволяют лучше раскрыть самобытность авторского замысла, служат тем мостиком, который дает возможность увидеть новое произведение в контексте выработанного поколениями предшествующего опыта. Любое продуктивное воображение ведет свое существование от воображения репродуктивного, так как, согласно И.М.Сеченову, «мыслить можно только знакомыми предметами и знакомыми свойствами и отношениями» [Сеченов, 399].
Продуктивное воображение, лежащее в основе самобытных созидательных процессов человеческого сознания, позволяет ломать привычные стереотипы восприятия, изобретать новые значения и знаковые системы, создавать художественные произведения поразительной глубины и силы. Воображать – значит восстанавливать связь между заданными характеристиками предмета или явления и продуктом их реализации в условиях, когда этот продукт не может быть автоматически извлечен из недр нашей памяти. Воображение именно то свойство человеческого сознания, которое позволяет при наличии общего замысла создавать совершенно разные произведения и с точки зрения композиции, и с точки зрения мировоззрения, и с точки зрения художественной значимости. Используя сравнительно небольшой по объему словарный запас, ограниченное количество красок или нотных знаков, писатель, художник или композитор создают бесконечные смысловые значения, основанные на тончайших нюансах человеческой мысли. Безусловно, если говорить об общественно-значимых произведениях, воображение в процессе их создания должно быть основано на одаренности.
Первые звуковые и графические системы передачи информации
С развитием мышления по мере накапливания информации у человека неизбежно возникало желание эту информацию отобразить в том виде, в котором она может храниться или передаваться от одного члена коллектива другому. Мыслительные процессы абстрагирования требовали создания адекватной системы отражения предметов, которые в данный момент отсутствовали в поле зрения индивидуума. Наглядно-чувственный этап развития мышления выработал в сознании человека способность к разъединению предмета на части и к выделению существенных его сторон. Это послужило основой создания первых примитивных языковых систем.
Знаковому, схематичному отображению предметов окружающего мира предшествовала стадия их акустического оформления. Звуковое сопровождение эмоционального состояния всегда было свойственно человеку, это качество досталось ему в наследство от животного мира. Радость, гнев, восторг, одобрение, неудовольствие, разочарование сопровождались особыми, как правило, примитивными, звуками, которые в сочетании с общепринятой мимикой и жестами непосредственно служили средствами их выражения. Примитивно-звуковое выражение эмоционального состояния и в настоящее время используется весьма активно в разговорной речи, несмотря на широкий спектр имеющихся в распоряжении человека других, более интеллектуальных, вариантов: «Страшно, ой-ёй-ёй», «Эгей! Мы победили!», «Уф! Так и знал, что билеты закончатся перед самым носом» и т.д.
Наличие набора средств для выражения эмоционального состояния субъекта речи послужило отправной точкой для создания звуковых комплексов, предназначенных для передачи сначала примитивных, а затем и более сложных информационных сообщений. «Совершенно естественно думать, что на заре человеческой речи несколько внеязыковых жестов человека, начинавших употребляться с речевыми намерениями, были сложными артикуляциями (комплексами артикуляций – одновременных и последовательных) и по своей малочисленности не образовывали систем по своим сходствам и различиям друг с другом, а потому, не разлагаясь на звуковые элементы, противополагались друг другу целиком и являлись таким образом "словозвуками", если можно так выразиться. Это были "диффузные" или "нечленораздельные" звуки, которые были диффузными с биологической точки зрения только в том смысле, что говорящие не умели их дифференцировать, не имея к этому повода» [Щерба, 451].
Путь, пройденный человечеством от «словозвуков» до отдельных слов, затронул не одно поколение. Несомненно, что в начале этого пути, при создании соответствующих тому или иному предмету или тому или иному действию акустических вариантов, звукоподражание, то есть воспроизведение звуков, издаваемых этим предметом или любым другим предметом в результате этого действия, играло далеко не последнюю роль. В пользу этой теории говорит тот факт, что и в настоящее время, например в общении с ребенком, звукоподражание используется весьма активно в процессе номинации: «Кукла бух!», «Кто это там идет, мяу-мяу?» и т.д. Морфологическая система глаголов хлопнуть, звякнуть, бухнуть, капнуть, трещать, скрипеть и многих других отражает звуковые комплексы, которые сопровождают эти действия. Звукоподражательные и образные ассоциации дают возможность закрепить во внутренней форме слова наглядно-чувственное содержание того или иного образа или понятия. По мысли А.А.Потебни, внутренняя образная структура прослеживается во многих словах позднейшего образования с определенным этимологическим значением: бык – ревущий, волк – режущий, медведь – едящий мед, пчела – жужжащая и др. [Потебня: 1913, 116].