Содержание свитка не в том, что верные христиане должны претерпеть мученичество, и не в том, что их мученичество будет их победой: это все было уже выяснено в 6,9-11; 7,9-14. Новое откровение в том, что только верное свидетельство христиан – инструмент обращения народов. Их победа – не просто их спасение из гибнущего мира, как может показаться из седьмой главы, но спасение других, всех народов. Царство Божие должно прийти не просто как спасение избранных из мятежного мира. Оно должно прийти как жертвенное свидетельство избранных, признающих власть Бога, Который приведет к признанию этой власти и мятежные народы. Народ Божий искуплен из всех народов (5,9) чтобы принести пророческое свидетельство всем народам (11,3-13).
Вот об этом символически и повествует рассказ о двух свидетелях (11,3-13). Два представляют Церковь в ее верном свидетельстве миру. Эта история не должна быть взята ни буквально, ни как аллегория, хотя часто предполагалось, что последовательность событий в ней отвечает последовательности событий в реальной истории. Скорее это притча, которая изображает природу и результаты свидетельства Церкви. Так, например, мы не должны предполагать, что только после того, как все верные христиане смертью засвидетельствуют свою верность, они будут отомщены в очах их врагов, и те обратятся. Притча скорее изображает, что будет происходить во все времена, пока христиане будут свидетельствовать миру. То, что два свидетеля – символ Церкви и ее роли в истинном свидетельстве миру показано тем, что два свидетеля отождествляются со светильниками (11,4). Светильники же – символы Церкви (1,12.20). То, что их только двое, указывает не на часть всей Церкви, но просто соответствует библейскому требованию к свидетельству (Втор 19,15). Поэтому два свидетеля – Церковь, насколько она дает верное свидетельство. Как свидетели, они также и пророки (11,3.10), смоделированные по ветхозаветным фигурам Илии и Моисея (Откр 11,5-6; ср. 2Цар 1,10-12; 1Цар 17,1; Исх 7,14-24). [Это отличает Откр 11 от апокалиптической традиции о возвращении Илии и Моисея.] Но два свидетеля – не Илия и Моисей redivivi: им только дана власть (сила), подобная власти Илии и Моисея (11,6). Они – не символы Закона и пророков, как это тоже часто предполагалось. Они оба – пророки. Как пророки, они оба некогда противостояли миру языческого идолопоклонства и потому служат вечным примером для пророческого свидетельства Церкви миру.
Моисей и Илия не были мучениками. Но в новозаветные времена часто предполагалось, что мученичество – участь большинства ветхозаветных пророков и ожидаемая участь всех пророков вообще. Однако Откр 11,8 показывает, что принципиальный прецедент для смерти двух свидетелей – смерть Самого Иисуса. Параллель с Иисусом Христом продолжается в их воскресении и вознесении после 3,5 дней (11,11-12). Иоанн использовал 3 евангельских дня, обратив их в обычное апокалиптическое число 3,5. Итак, это служение двух свидетелей –продолжение свидетельства Самого Иисуса. Их смерть – участие в заклании и крови Агнца. Из универсалистского языка 11,9-10 ясно, что речь идет о свидетельстве всем народам. Город – сцена их пророчества, смерти и отмщения – не может быть Иерусалимом, несмотря на ссылку на Распятие там Иисуса Христа (11,8). И не может быть Римом – «великим городом» Вавилоном (14,8; 18,16.18.19.21). Это всякий город, где Церковь свидетельствует народам, всякий город, где до сих пор распинается Господь.
Итак, одни лишь суды не приводят к обращению (9,20-21). Ведет к нему только свидетельство свидетелей, то есть Церкви, хотя не независимо от судов, но в соединении с ними (11,6.13). Дело не просто в том, что мужественное свидетельство Церкви об истинном Боге и Его правде усиливает действенность судов, хотя, конечно, стойкость мучеников в свидетельстве даже до смерти – мощное доказательство. И дело не в том, что суды и казни становятся понятными именно как суды Божии только в сопровождении словесного свидетельства. Скорее дело в том, что сами суды не передают желания милосердного Бога простить тех, кто кается. Искреннее покаяние – вот цель и замысел Божий. Хотя общее впечатление от свидетелей, которое дает отрывок, кажется суровым, мы должны обратить внимание на тот факт, что они одеты во власяницу [вретище] (11,3), символ покаяния (ср. Ин 3,4-10; Мф 11,21; Лк 10,13). Это означает, что вопреки миру, склонному к идолопоклонству и злу (Откр 9,20-21), они провозглашают единого истинного Бога и Его грядущий суд над злом (ср. Откр 14,7), но они делают это как призыв к покаянию. Поэтому когда обнаруживается, что смерть не опровергает их свидетельства, но подтверждает их истинность (11,11-13), все, видящие это, каются. Стих 13, конечно, означает, что все выжившие каются и признают единого истинного Бога. Описание их ответа соответствует призыву Ангела, который, в 14,6-7, зовет все народы признать Бога. Это также контрастирует к 9,20-21 (ср. 16,9-11). После судов от шести труб «прочие» не покаялись (9,20). А после землетрясения, сопровождавшего свидетельство Церкви, «прочие» убоялись Бога и покаялись, воздав Ему славу (11,13).
Универсальный, позитивный результат их свидетельства подчеркивается символической арифметикой в 11,13. В судах ветхозаветных пророков только 1/10 часть (Исх 6,13; Амос 5,3), или 7000 народа (3 Цар 19,18) – те «прочие», тот верный «остаток», который был избавлен от суда и гибели большинства. В характерно тонком использовании аллюзии, Иоанн переворачивает эту арифметику. Теперь уже Суд и гибель претерпевает только 1/10 часть, а «прочие», «остаток», который спасен, составляет 9/10. И, таким образом, спасено не верное меньшинство, но верное большинство спасено и приходит к покаянию и вере. Благодаря свидетельству свидетелей, Суд Божий становится спасительным. Так Иоанн показывает новизну свидетельства двух свидетелей по сравнению с ветхозаветными пророками, которых он изобразил как их предшественников. Это особенно видно в том, что 7.000 – ссылка на воздействие служения Илии. Илия привел к осуждению всех кроме 7.000 верных, которые были спасены (3 Цар 19,14-18). Два свидетеля приводят к покаянию и обращению всех кроме 7000, кого постигает суд и осуждение. Конечно, контраст здесь дан в символических терминах, так что нет смысла удивляться, почему именно 7.000 тоже не смогли обратиться.
Быть свидетелями, приводящими народы к вере в единого истинного Бога, - новая роль эсхатологического народа Божия. И в этом основное содержание того свитка, который может открыть лишь Агнец. Если мы спросим, как пророческое свидетельство Церкви может произвести такое действие, которого не было у ветхозаветных пророков, ответ может быть только один: свою силу свидетельство Церкви получает от победы Самого Агнца. Его свидетельство имело силу свидетельства до смерти и потом подтвердилось, как свидетельство истинное Его Воскресением. Свидетельство Его последователей сильно Его силою, когда они в подражание Ему тоже свидетельствуют до смерти. Символический рассказ 11,11-12 о воскресении и вознесении двух свидетелей не означает, что все народы для своего убеждения в истинности их свидетельства должны увидеть буквально воскресение мучеников. Этот рассказ о воскресении и вознесении верных свидетелей говорит об участии мучеников в том торжестве Христа над смертью, которое стало их торжеством и победой. Именно это, в конце концов, понимают и принимают как евангельское свидетельство народы. Действительно, история говорит нам, что в первые века Церкви мученичество именно так влияло на людей и завоевывало их для веры в Бога и во Христа. Мученики были действительными свидетелями истины Евангелия. То, как бесстрашно они встречали смерть, становилось убедительной очевидностью истинности их веры в победу над смертью Иисуса Христа.
Беседа № 21.
Притча о двух свидетелях (продолжение).
Разбираемый нами текст 11,3-14 настолько важен, что необходимо, хотя бы кратко, остановиться на его экзегезе. В прошлый раз мы рассматривали его с точки зрения его места в структуре книги и с точки зрения его богословского смысла. Прочитаем его еще раз более внимательно.
В 11,1-2 речь шла о сохранении и защите христиан от язычников. Без особого перехода начинается отрывок 11,3-13, где тема продолжается. Теперь говорится не только о сохранении христиан в языческом мире, но и об их задаче в нем. О том, что тема продолжается, говорит и одинаковый срок, указанный в 11,2 (42 месяца), и в 11,3 (1260 дней). Мы уже знаем, что это символическое обозначение «последнего времени», то есть времени Церкви.
Поскольку имена двух свидетелей не названы, в истории толкования постоянно возникали попытки их как-то идентифицировать. Часто за основу брался иудейский Апокалипсис Илии. Согласно этому сочинению, в последнее время должны снова появиться Енох и Илия. Они будут убиты эсхатологическим «противником» (ср. «противящегося» в 2 Фесс 2,4). Но в самом конце они одержат триумфальную победу. Было и другое толкование, которое полагало, что два свидетеля суть Иоанн Креститель (как вернувшийся Илия), и Иисус Христос (как вернувшийся Моисей). Напомню, что согласно иудейским ожиданиям, возникшим на основании Втор 18,18 и Мал 4,5-6, Енох, Илия и Моисей не умерли, но восхищены на небо до последнего времени. Но если два свидетеля – Иоанн и Иисус, то какой смысл имеют слова стиха 8, где говорится, что свидетели будут убиты и т.д. в городе, «где и Господь наш распят»? Да и вообще все иудейские ожидания Еноха, Илии и Моисея после смерти и воскресения Иисуса Христа для христиан уже потеряли смысл. Согласно Евангелиям (ср. Мк 1,2; 6,15; 9,11-13; Мф 11,14), ожидание вернувшегося Илии уже осуществилось в Иоанне Крестителе. А во время Преображения Иисуса Христа с неба явились оба предшественника: Илия и Моисей (Мк 9,5). В основе повествования Откровения лежит не иудейское, а христианское предание, которое, впрочем, опирается на ветхозаветные обетования.